Книга Игра королей - Даниэль Дакар

— Хороший! Пусть роды принимать учится, хороший. С такой командиршей в самый раз пригодится. Ну, чего столбеешь, мужик?! Делать — вы тут как тут, а за бабой в тяжести доглядывать — нету вас! Какого еще врача, я тут врач!

Ага, сообразил. Стойку сделал, глазами ест. Значит, небезнадежен. Уже хорошо. Ах, сопровождающий! Давай-ка с нами. Тоже перекусишь. Или посмотришь, это уж тебе решать. Твое дело маленькое: следить, чтобы все по уму было.

Лейб-конвоец? Ну, ты, милая, по всему видать, совсем высоко летаешь. Только тут уж дело такое: высоко, низко ли, а «мамочка» все кричат. Кто не ругается. Ты-то, я думаю, как раз ругаться будешь. Такими словами, каких Венечке знать совсем не положено. Ну да, ну да… у вас там, в Новограде, да адмиральская жена… и не заметишь, как родишь. А все ж готовиться нужно.

Чего? Ну… надо подумать. Садись-ка. Ты что? Овсянка — первое дело! И грудка куриная. Белок нужен. А вот хлеб лучше поджарить, на открытом огне. Тут такое делают, не переживай. А если бы и не делали! Для такого случая расстараются, ничего с ними не станется. Куда за соусом потянулась?! Беда с первородками, совсем никакого соображения! С острым надо погодить, до выяснения. Так-то ты здоровая вроде, да ведь все вы здоровые, пока не больные.

Ты смотри, я ведь соглашусь, десять раз раскаешься! Ну, дело твое. На Кремль — так на Кремль. И к Венечке поближе. Тут и без меня обойдутся, а за тобой, смотрю, глаз да глаз нужен. Супругу-то сообщи. Пускай имя придумывает, чтобы ты себе голову не забивала. Все ж при деле будет. Хотя дело свое он уже сделал, причем качественно. Так что пусть именем озаботится. Ну ты даешь. Нельзя же так. Тебе беречься теперь надо, а ты все на себя взваливаешь. Гм… а согласится муж-то? Вот оно что… Молодец, это правильно. Ну-ну, что это у нас глазки на мокром месте? Нечего плакать. И беспокоиться нечего. Все будет хорошо. Я знаешь, скольких приняла? И твоего приму, не волнуйся. Или твою. Кого Бог пошлет!

Шесть лет назад.

— Молодец, Борис! Молодец! Отлично! У тебя все получается, только надо чуть-чуть быстрее! А ну, еще раз! Егор, помоги брату!

Мэри отвернулась от окна, за которым Майкл Хиггинс гонял ее сыновей по сооруженной в саду полосе препятствий, и с улыбкой окинула взглядом расположившегося в кресле Северцева. Старший лейтенант — Константин говорил, вот-вот капитаном станет — сидел несколько скованно, явно опасаясь потревожить двух кошек, пригревшихся каждая на своем колене. Вот ведь… по отношению к ней самой Мэри удалось избавиться от чинопочитания, так мужик на Матрену с Котофеей переключился. А те и рады, засранки.

— Эти мальчишки — мор, глад и Божья кара за все мои прегрешения. Бывшие, настоящие и будущие. Как с ними Майк справляется — ума не приложу. С другой стороны, справлялся же он со мной, О'Нилом и еще десятком таких же, как мы.

— Мастерство не пропьешь, — философски заметил Северцев.

— А я тебе о чем толкую? — обрадовалась она направлению, в котором свернул разговор. — Так ты поедешь со мной?

— Слушай, Мария Александровна, может, я один съезжу, без тебя? Ракитин — это такая клоака…

Мэри слегка поморщилась, потирая ноющую поясницу. Вот как ему объяснить? Чтобы и без обид, и с пользой для дела?

— Меня Дан знает. И вроде бы уважает, и саму по себе, и как жену адмирала Корсакова. А ты — незнакомец. И сколько ты перед ним орлом своим ни размахивай… меня-то он не запустит, как бумажную птичку, просто не станет, а тебя — запросто. Тем более что весовые категории у вас, мягко говоря, разные. Летите, голуби, летите!

Графиня несколько раз взмахнула руками, как крыльями. Выглядело это — в сочетании с остальными параметрами — довольно забавно. Но ее собеседник, похоже, ничего смешного не увидел. И не услышал.

— Ну да! — возмущенный до глубины души, Сергей даже пошевелил коленом, на котором возлежала Котофея. — А тебе никто не говорил, что чем больше шкаф, тем громче падает?

— Неоднократно. Но мне-то не нужно, чтобы пернатые порхали и мебель рушилась. Я хочу, чтобы ты посмотрел на своего потенциального бойца. У тебя против Терехова есть какие-то принципиальные возражения?

— Принципиальных — нет. Если он действительно не пропил мозги и реакцию — милости просим. После детоксикации и соответствующей проверки, конечно.

Мэри примирительно подняла ладони:

— Конечно. Кстати, о реакции. Ты пятый файл внимательно смотрел?

— А как же! — расхохотался Северцев, все-таки перемещая кошек на пол и вытягивая затекшие ноги чуть ли не до середины кабинета. — Крючкотворы, ох, крючкотворы! «Самоуправство, повлекшее за собой смерть подозреваемого!» Убиться веником!

Теперь рассмеялась и хозяйка дома. Впрочем, она быстро посерьезнела.

— Обрати внимание, Сережа. В тот день Терехов был так пьян, что полицейский медик вообще не понял, как он мог идти своими ногами. А между тем насильника с девицы одним выстрелом снял. Ублюдок дохлый, а на потерпевшей — ни царапины. Редкое, наверное, было зрелище. Ну что, выдвигаемся на дистанцию главного калибра?

Она в который раз бралась решать судьбу постороннего человека, не спрашивая, хочет ли он этого. Но не могла капитан первого ранга Мария Корсакова смотреть, как гибнет Даниил Терехов. Не могла — и все тут.

Проблема обнаружилась почти случайно. «Александровскую» эскадру изрядно потрепали при зачистке пиратской базы где-то в такой Тмутаракани, что тамошние окрестности даже капитан Гамильтон знала исключительно по справочникам. И кораблям туго пришлось, что уж говорить о людях?

Вице-адмирал Никита Борисович Корсаков не пострадал. Ну почти. Два месяца в реабилитационном центре имени Бехтерева — не в счет. А вот десант выбили практически подчистую. Из подразделения Даниила Терехова уцелели только он сам и Федор Одинцов. И обоих списали на грунт.

К стыду своему, Мэри, беспокоившаяся о муже и маявшаяся с началом третьей беременности — и препараты не спасали! — не нашла времени и сил поинтересоваться судьбой отставных десантников. Даже в голову не пришло. И только когда на Кремль с Новоросса прилетел Одинцов, картинка начала вырисовываться.

Федор, непривычно стеснительный, косноязычно поинтересовался, помнит ли ее высокопревосходительство (Никита уже получил полного адмирала) их разговор на Бельтайне. По поводу самогона. Ну… это здорово. Ему в отставке заняться вот совершенно нечем. Фермер из него… да еще матушка всех окрестных свах к делу привлекла. Еще немного — и сожрут. Как пить дать, сожрут. А не может ли ее высоко… ой, Мария Александровна, ну и ручка у вас! Всем ручкам ручка! Хватит-хватит, больше не буду, я все понял! Так вот, нельзя ли поспособствовать в… как это… продвижении товара на рынок? Образцы с собой, а как же! Только вы-то, наверное… ну, мистер Хиггинс так мистер Хиггинс.

Ближе к утру, когда мужчины надегустировались до положения риз, Мэри, которой не спалось, и вообще было скучно, раскрутила Одинцова на разговор. Тут-то она и узнала, что Терехов осел на Кремле, где и пьет горькую. Наверное. Потому что крайний раз, когда они общались с Федором, был зело пьян среди бела дня, а потом сменил номер коммуникатора.