Книга Право на счастье - Елена Звездная

— Должен признать, этот факт и меня бесконечно тревожит! — тоже не сдержался Ян.

— Я могу с вами поделиться… кусочком, так сказать подам жалкому и убогому!

— Мне мало кусочка, Катарина, — прорычал Хассиян, — если уж ты столь милосердна, то иди до конца и подай мне всю себя. Ради подобного я готов признать себя и бедным, и убогим и даже умалишенным!

— Отпустите меня! — глядя в темные глаза императора, девушка внезапно ощутила панический ужас.

— Страх, — совершенно спокойно заметил Ян, — и снова страх… ты путаешь желание с насилием, Катарина.

— Скорее вижу истинную суть, — она попыталась оттолкнуть его. Но Хассияна подобный поворот событий не устраивал.

— Посмотри на меня, Катарина! — девушка вздрогнула и закрыла глаза. — Я сказал, смотри на меня!

Кати, закусила губу, стараясь не выдать охватившее ее отчаяние и панический страх, и распахнув ресницы, взглянула на императора.

— И что ты видишь, Катарина? — голос Яна был хриплым.

— Зверя, — едва слышно ответила девушка.

— И ты боишься? — теперь он шептал. — Да…

— Смотри на меня, Катарина, — Ян горько усмехнулся, — смотри внимательно, и запомни — так взирает не зверь, так на госпожу смотрит раб. И когда в глазах мужчины ты видишь желание, глупо испытывать страх, потому что в этот миг ты обретаешь власть, Катарина. Власть казнить или миловать, власть приказать, и приказ будет исполнен… Любой приказ!

— Тогда отпустите меня…

И он отпустил, отошел, скрестил руки на груди, с печальной насмешкой глядя на девушку. Кати внезапно ощутила пустоту и холод, какой-то странный холод, вынудивший зябко обнять плечи.

— Вас ждут, — почему-то виновато произнесла Катарина, — а вы тратите время на пустые разговоры со мной.

— Пустые… какое удачное слово ты использовала, Катарина… жаль, что не к месту… Это без тебя все разговоры пусты, как и моя жизнь… — он грустно улыбнулся и добавил. — Без тебя все пустое…

Холод в душе ознобом прошелся по коже, вот только… разве не признавался в любви Ранаверн, разве не был он нежен, разве не испытывала она желания прижаться к нему?.. Желала… Тогда ей казалось, что и она имеет право на счастье… Счастье превратилось в очередную насмешку судьбы…

«Хватит, — сама себе приказала Катарина, — с меня хватит!»

— Я не останусь здесь, — Кати, невольно сжала плечи чуть сильнее, — не буду скрывать — я планировала вернуться в Шарратас. Алиссин далеко не святая, но… я могу ей доверять, и свое слово королева Шарратаса всегда держит. Однако, ваше предложение, я, несомненно, имею в виду второй вариант, частично совпадает с моими планами, посему я с радостью приму его.

Ян отрешенно взглянул на нее, усмехнулся:

— Женщины… вы мыслите не разумом — чувствами… Катарина, попробуй на мгновение, хоть на мгновение, забыть о своем бесконечном упрямстве и обиде. И пойми одно — здесь тебя ждет жизнь в роскоши, тебя будет окружать уважение и преклонение… Катарина, у ног твоих будет сам император Ратасса и я… я готов дать клятву, что никогда не причиню тебе вреда. А там, несмотря на твои наивные ожидания, тебе придется испытать и боль, и отчаяние и… разочарование, Катарина. Разочарование в людях, в вере, в родных… Быть идолом, родная моя, это не дар, это проклятие.

— Я свой выбор сделала, — спокойно ответила Катарина, — а мое доверие вы утратили… навсегда.

Она несколько смутилась под его проницательным, полным грусти взглядом.

— Что бы я сейчас ни сказал, ты не слышишь меня, — медленно произнес император. — Жаль, Катарина, очень жаль… Я желал бы оградить тебя от предстоящего.

Хассиян мрачно усмехнулся и прошептал:

— Будь свободна, душа моя… Только помни, что в моих объятиях ты обрела бы свободу. Но ты… ты предпочла быть излишне гордой. Следуйте за мной… баронесса!

* * *

Катарина молчаливо шла вслед за императором, стараясь забыть его слова… Просто забыть, не думать, не чувствовать…

Они спустились в темную комнату предназначенную для заседаний доверенного совета. Здесь уже присутствовали князь Арнар, побелевший от ярости едва вслед за императором вошла Катарина, барон ассер Вилленский с надеждой взглянувший на дочь, лорд Анеро, пристально разглядывающий императора и еще семь лордов из совета.

Хассиян, не удостоивший Катарину более и взглядом, прошел и занял свое место во главе стола. Кати, несколько удивленная пафосом обстановки, повинуясь жесту отца, обошла овальный стол и села рядом с бароном. Ранаверну пришлось сесть напротив, и, судя по гневному выражению красивого лица, он уже осознал, что собрание имеет целью каким-то образом отнять у него супругу.

— Князь Арнар, — начал Хассиян, — мы рады приветствовать вас на территории империи Ратасса.

— Благодарен за предоставленную возможность, — тон Арнара был любезен, в отличие от взгляда, — однако я желал бы получить принадлежащее мне по праву, и мне несколько непонятна цель нашего… собрания.

Император усмехнулся, но не счел нужным отвечать.

Лорд Анеро поднялся, держа в руках стопку исписанных листов. Откашлявшись, взял слово:

— Нам поступило прошение барона Валентино ассер Вилленского о расторжении брака его старшей дочери Катарины ассер Вилленской и князя Гаоры Ранаверна Арнара…

— Какого демона?! — князь вскочил. — Я даже слышать этого не желаю. Брак был заключен на территории Ортанона, брак был консумирован, его законность вы отрицать не имеете права!

Повисшую тишину, нарушил ассер Вилленский:

— Я не дал благословения на брак, — ледяным тоном ответил барон, — это первое. И второе — ваш союз не был озарен счастьем продолжения рода. По законам княжества Ортанон, бездетный брак может быть расторгнут. А брак, как вы сами изволили заметить, был заключен на территории Ортанона!

— Союз может быть расторгнут лишь взаимном желании обоих супругов! — почти заорал Ранаверн. — Я же не желаю этого.

— Князь Арнар, — вмешался лорд Анеро, — ведите себя пристойно.

— Пристойно?! — снежный барс был бесподобен в своей ярости. — Барон, наш брак продолжался чуть более трех месяцев! А вы говорите о детях! Вы, человек, который сделал все возможное для того, чтобы Катарина не могла зачать!

Кати с удивлением взглянула на несколько смущенного отца. Проанализировав события, она пришла единственно возможным выводам и ее вопрос был скорее утверждением:

— Шамесс?

Барон лишь кивнул в ответ.

— Невероятно, — Кати усмехнулась, — видимо я столь привыкла к его вкусу в Шарратасе, что не распознала в Ортаноне. Но все же я благодарна… От самой страшной ошибки, вы, отец, меня уберегли.

Ранаверна передернуло от ее слов. Грань разумности, сдерживающая его бешенство, истаяла в пламени ярости: