Книга Бархатный ангел - Николь Фокс

месте и смотрю в сторону дома Руди и Лилиан.

— Нет! Нет, Эрик, мы должны вернуться.

Он не говорит ни слова. Вместо этого он снова хватает меня за руку и направляет в противоположном направлении.

— Что ты делаешь? — Я истерически плачу. — Руди и Лилиан. Руди и Лилиан…

— У нас сейчас нет времени, Ками, — шепчет он. — В любом случае может быть слишком поздно.

После этого я слепо следую за Эриком. В основном потому, что я не могу видеть сквозь пелену слез, которая застилает все передо мной.

Я не знаю, как долго мы продолжаем. Налево, направо, направо, налево, никогда не останавливаясь, не замедляя шага и не оглядываясь назад.

Пока, наконец, Эрик не вздыхает и не отпускает мою руку.

Если бы я не была так чертовски разрушена внутри, я была бы серьезно впечатлена его выносливостью. Он движется быстро для старика.

Мы ныряем на заправку и направляемся к задней части магазина, чтобы не стоять ни у одного из окон. Эрик идет по одному из задних проходов и останавливается рядом с автоматом по производству слаша у стеллажей с конфетами.

— Хочешь один? — он спрашивает.

— Хочу что?

— Коктейль со льдом?

Я недоверчиво смотрю на него. — Я… я не думаю, что могу есть или пить прямо сейчас.

— Это реквизит, дорогая. Нам нужно что-то купить, раз уж мы здесь.

Он выходит из прохода и останавливается у стеллажа, на котором лежит куча унылых серых толстовок и бейсболок. — Выбери одну.

Я беру первую на полке и проверяю.

— Давай осмотримся, — говорит Эрик, подталкивая меня вперед.

Я поворачиваюсь и сажусь прямо перед ним. — Эрик, — говорю я, пытаясь дышать сквозь панику, — что только что произошло?

— Он нашел тебя.

— Он?

— Максим, — говорит Эрик, оглядываясь по сторонам так, будто действительно ищет что-нибудь на полках. — Максим Воробьев. Ну, я имею в виду, это также мог быть…

— Это не Исаак, — тут же перебиваю я. — Он знает, где я, Эрик. Ему известно уже несколько дней, если не больше. Он мог просто забрать меня в любое время. Не говоря уже о том, что он не позволил бы мне выйти из своего поместья, если бы просто планировал снова поймать меня.

— Братва сложная, Камила, — тяжело говорит он. — Планы меняются, и люди вроде Исаака и Максима меняются соответственно.

Я качаю головой. — Исаак… я не говорю, что он святой или герой. Но он и не такой, как Максим.

— Ты надеешься, — многозначительно говорит Эрик.

Я провожу руками по лицу. — Это были выстрелы, которые мы слышали, когда бежали, — говорю я. — Выстрелы, Эрик.

— Я знаю.

Мое дыхание перехватывает всхлип. — Лилиан и… Р… Руди…

— Эй, мы еще ничего не знаем.

— Были грёбаные выстрелы, Эрик. На кого еще они нацеливались?

— Стоп, — говорит Эрик голосом, которого я никогда раньше не слышал. — Прекрати. Ты сходишь с ума, и это не поможет.

Я делаю глоток и смотрю в его обеспокоенные глаза. Он лезет в карман, достает телефон и начинает набирать номер. — Подожди здесь, — говорит он мне. — Держись подальше от окон.

Я остаюсь за полками, а Эрик начинает с кем-то разговаривать по телефону. Наверное, мне следует обратить внимание, но его слова постоянно выскальзывают из моих ушей, и я не могу их удержать, как бы ни старалась.

У бензоколонок снаружи стоят три машины. За ними я вижу улицу и пару человек, выгуливающих своих собак. Кажется, никто не знает, что в нескольких кварталах от них на вышитом желтом ковре может истекать кровью пара.

— Хорошо, — говорит Эрик, снова подходя ко мне. — Подкрепление направляется к дому.

— Руди и Лилиан?

— Как только я что-нибудь узнаю, ты узнаешь первой.

Это не сильно утешает, но я вынуждена принять это. — Что нам делать, Эрик?

Он колеблется.

— В чем дело? — Я спрашиваю. — Скажи мне.

— Парень, которому я только что позвонил, — мой старый друг. Я доверяю ему.

— Хорошо?

— Но как только я сообщу агентству, что ты со мной, они сообщат соответствующему отделу. В том числе Эндрю.

Вот когда меня осенило. — Ты ему не доверяешь, да?

— Я… я не люблю обвинять, — говорит он. — Это всего лишь догадка, и я могу ошибаться…

— Я тоже ему не доверяю.

Эрик кивает. — Дело в том, что если моя догадка верна, и Эндрю знает, где ты, то и Максим знает тоже.

Он оглядывается, как будто надеется, что решение упадет с неба прямо к нам в руки. Когда этого не происходит, он берет банку кока-колы и пачку чипсов и направляется к кассе.

Как только он все купил, выходим с заправки через боковой выход. Район довольно пригородный. Это достаточно далеко от города, чтобы быть спокойным, но достаточно близко, чтобы мы могли смешаться с толпой.

— Что мы делаем?

— Убираемся отсюда, — отвечает Эрик. — Мы слишком близко к дому. — Он останавливается перед широкой улицей, застроенной полуразрушенными домами.

— Подожди меня здесь.

Я хмурюсь. — Куда ты идешь?

— Дай мне пять минут.

Не предлагая мне больше ничего, он идет по дороге и поворачивает за угол.

Я стою на обочине, чувствуя себя чрезвычайно незащищённой и очень на грани.

Я надеваю серую толстовку и застегиваю ее. Я начинаю ходить по тротуару, задаваясь вопросом, не каждый ли человек, который смотрит в мою сторону, прячет оружие, которое они собираются внезапно выхватить.

Все, о чем я могу думать, это: как я теперь доберусь до Джо?

* * *

Кажется, через час прямо передо мной останавливается белая машина.

Я собираюсь броситься в противоположном направлении, когда понимаю, что Эрик сидит на водительском сиденье.

— Залезай.

Я не жду, когда меня спросят дважды. — Где ты взял машину?

— Чем меньше ты знаешь, тем лучше.

Я поднимаю на него бровь. — Вау, Эрик Келлер, угонщик.

— Угонщик не возвращает после того, как это произошло.

Я улыбаюсь. — Ты тоже оставишь записку?

— Разве ты не должна быть в шоке или что-то в этом роде?

Все еще улыбаясь, я смотрю на дорогу впереди. Если я оглянусь назад, я потеряю всякое подобие самообладания, которое у меня сейчас есть. И сейчас не время расстраиваться.

Мы едем не менее часа, прежде чем Эрик останавливается в нескольких футах от небольшого перекрестка впереди. Я вижу людей, слоняющихся вокруг, большинство с сумками на буксире. После того, как мы припарковались, он ведет меня в маленькую лавку с мороженым, спрятанную между музыкальным магазином и тату-салоном.

— Мы действительно покупаем мороженое?

— Тебе нужно что-то добавить в твою систему, — говорит он мне. — Сахар — лучший способ сделать это. Выбери вкус.

— Мне сначала нужно сесть.

Мы берем