Книга Голодная степь: Голод, насилие и создание Советского Казахстана - Сара Камерон

и пищей и размещающих его в стойлах или загонах, скотоводы-кочевники держат своих животных на выпасе под открытым небом119. Кочевой образ жизни можно определить как стратегию или как регулярное и осмысленное перемещение людей120. Скотоводы-кочевники раз за разом целенаправленно передвигались с одного места на другое, чтобы пасти свои стада овец, верблюдов или лошадей. Большинство этих скотоводов занимались и другой деятельностью, дополнявшей основную, – торговлей, охотой и сезонным земледелием. Из-за необходимости перемещаться вместе со стадами животных кочевники обычно предпочитали такие жилища, которые легко разобрать и перенести на новое место, – шатры или юрты (киіз үй)121.

Важно отметить, что жизненные стратегии кочевников не были чем-то неизменным и вневременным122. Как показали исследования, они меняли их перед лицом новых возможностей или новых опасностей123. В случае климатических изменений – например, температурных или связанных с количеством осадков – некоторые кочевники могли переключиться с круглогодичных миграций на сезонные. Общественно-политические перемены – например, появление новых людей или изменение политических структур – заставляли их увеличивать либо уменьшать опору на другие виды экономической деятельности, такие как земледелие или охота124. Наконец, кочевое скотоводство было обусловлено не только необходимостью приспособиться к окружающей среде – оно могло быть и политической стратегией. В тяжелые времена оно позволяло людям, почувствовавшим себя под угрозой, удалиться в более гостеприимные земли125.

В конце XIX – начале XX века, когда началась массовая славянская колонизация Степи, российские чиновники стали свидетелями важнейших изменений в жизни кочевого населения, и эти изменения, казалось, подтверждали их представление, что начался тот уникальный исторический момент, когда кочевое скотоводство исчезнет перед лицом наступающей современности. Многие имперские чиновники считали, что превращение казахов в оседлое население эволюционно «правильно», и приветствовали его126. Наблюдая за жизнью кочевников, они были склонны видеть в Российской империи единственный движитель этих перемен. Именно близость казахов к оседлому (и, как считали российские чиновники, более культурному) обществу служила объяснением многочисленных изменений, в том числе и растущей зависимости кочевников от земледелия.

Но, как покажет эта глава, Российская империя была отнюдь не единственным движителем перемен в Казахской степи. Позиция казахов в ситуации массового крестьянского переселения вовсе не была пассивной. Изменения в их обществе, которые наблюдали представители Российской империи, в неменьшей степени обусловливались экологическими и экономическими факторами127. К тому же многие из этих изменений отнюдь не являлись чем-то уникальным. Нередко они были неотъемлемой частью региональной истории. В Центральной Евразии разделительная линия между кочевником-скотоводом и оседлым земледельцем зачастую была куда менее различима, чем в других регионах мира128. Стратегии, которые наблюдатели называли полукочевыми, такие как вспомогательное земледелие или укорачивание ежегодных миграций, вовсе не обязательно означали, что практикующий их народ переходит к оседлой жизни. Полукочевые формы деятельности тоже могли быть стабильными и долгосрочными. И если некоторые группы могли – под влиянием экологических, социальных или политических факторов – принять решение осесть на землю, другие группы, полукочевые или оседлые, точно так же могли перейти к кочевому образу жизни129.

ВСТРЕЧА КАЗАХОВ И РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

Использование для самоидентификации термина «казак» восходит к концу XV века. В 1459–1460 годах Жанибек (Жәнібек) и Кирей (Керей), называвшие себя потомками Чингисхана, отделились от Абулхаира, хана Узбекского улуса. После поражения в войне с ойратами (западными монголами) Абулхаир был ослаблен, и Жанибек и Кирей использовали эту возможность, чтобы вместе со своими сторонниками, группой кочевых племен тюркского и монгольского происхождения, перебраться в Семиречье. Они стали известны как узбек-казаки. Первая часть названия указывала на ханство, из которого они были родом, а тюркское слово «казак» применялось к людям и группам людей, покинувшим свой клан или своего правителя, чтобы жить бродячей жизнью130. Со временем часть последователей Абулхаира покинула его и присоединилась к этому новому объединению. К XVI веку Казахское ханство, как его теперь называли, стало господствующей силой в центральной и восточной части Степи, а потомки Жанибека, Кирея и их сторонников теперь звались просто «казаки».

Согласно народным сказаниям, в конце XVI века Казахское ханство разделилось на три надплеменные конфедерации, каждая из которых стала называться жузом (ордой). Со временем Старший жуз (Ұлы жүз) стал господствовать в Семиречье, Средний жуз (Орта жүз) – в центре Степи и на юго-западе Сибири, а Младший жуз (Кіші жүз) взял под контроль западную часть Степи131. Каждым из трех жузов управлял независимый хан, или военный правитель, хотя самые влиятельные из них были способны объединить все три жуза под своим началом: например, с 1680 по 1718 год все жузы находились под властью Тауке-хана. Обычно ханы были из чингизидской знати и претендовали на происхождение от Жанибека, Кирея и, следовательно, самого Чингисхана, основателя Монгольской империи. Чингизиды составляли часть небольшой аристократической элиты Казахского ханства, известной как «белая кость» (ақ сүйек) – в противовес «черной кости» (қара сүйек)132.

Россия стала принимать участие в степной политике с середины XVI века, когда Московское государство завоевало Казанское и Астраханское ханства. Продвигаясь дальше в Степь, Россия распространила свою власть на Северный Кавказ, по ту сторону Уральских гор и, наконец, при Екатерине II, на Крымское ханство, расположенное на берегу Черного моря и ставшее частью России в 1783 году133. Вслед за этим пришли земледельцы-славяне, с XVIII века интенсивно осваивавшие пояс степей вокруг русских земель. Но расширение пограничья Российской империи спровоцировало частые конфликты между славянскими поселенцами и кочевыми народами Степи – башкирами, калмыками и казахами134. В Казахской степи, как и в других частях Российской империи, правительство возвело линию укреплений с целью преградить путь набегам кочевников на земледельческие поселения. Вплоть до середины XIX века Сибирская укрепленная линия в значительной степени определяла южную границу славянских поселений в Казахской степи135.

На протяжении XVIII века Российская империя принимала все более активное участие в делах Казахской степи к югу от Сибирской линии, хотя многое в российско-казахских отношениях оставалось неопределенным. В XIX веке в силу целого ряда причин, от экономических до геостратегических, Российская империя стала укреплять свой контроль над Казахской степью136. Нельзя сказать, что российское завоевание прошло беспрепятственно – примером сопротивления служит могучее восстание Кенесары Касымова (1837–1847 годы), средоточием этого восстания были земли Среднего жуза, – но к концу XIX века Российская империя полностью включила в свой состав владения всех трех казахских жузов. В 1822 году Петербург утвердил Устав о сибирских киргизах [казахах], формально записав казахов Среднего жуза в российские подданные и реорганизовав управление этим жузом, в частности упразднив титул