Книга Гладиаторы ночи - Мария Галина

Квартира Пат, хоть и находилась в довольно дорогом доме (не слишком, правда, престижном, потому что все-таки это не кромвель-роуд), была достаточно скромной: двухуровневая комната, примыкающая к ней кухня и ванная. Квартира могла показаться совершенно обычной, если бы на нее не наложила свой отпечаток профессия хозяйки. Студия была отделана с присущим Пат изяществом и вкусом. Подсвеченная стойка бара отливала теплым медовым блеском, на полу лежал пушистый ковер, в котором ноги тонули по щиколотку, панорамное окно было прикрыто приспущенной золотистой шторой. Рядом с мигающим разноцветными огоньками музыкальным центром стоял низкий диван цвета слоновой кости, на который было небрежно наброшено пестрое аргентинское покрывало ручной работы. Со стены таращила зловещие бельма лазуритовая маска инков с оскаленными острыми зубами в черном провале рта — копия той, которую я когда-то видел в Британском музее. Вообще, в студии преобладали латиноамериканские мотивы, а на мольберте у белой, без всяких там новомодных флюоресцентных обоев, стены стояла почти законченная картина, изображавшая жертвоприношение майя, где полуобнаженный жрец заносил над испуганной жертвой, лежащей на священном алтаре, обсидиановый нож. Картина была необычайно выразительной, от нее веяло чем-то недобрым и угнетающим, заставляющим шевелиться волосы на голове.

Пат уже переоделась в соблазнительную пижаму, перехваченную золотистым, под цвет гардин, пояском и выглядела очень привлекательно. Склонившись над баром, осветившим ее великолепные формы, она смешивала коктейли. Я опустился в низкое удобное кресло, повторяющее очертания фигуры сидящего, и вытянул свои бедные усталые ноги. Все заботы сегодняшнего дня отступили куда-то, и я предался блаженству и покою. Единственным, что выпадало из этой расслабляющей обстановки, было напряженное, зловещее воздействие стоявшей у стены картины. У меня внезапно возникло ощущение, словно это именно я и был тем беспомощным пленником, над которым уже занесли жертвенный нож.

— Кто рисовал эту картину? — невольно вырвалось у меня.

— Неужели ты сам не догадываешься? — удивленно отозвалась Пат, — я же училась в художественной школе, помнишь, я тебе рассказывала.

Да, действительно, она что-то там щебетала, но кто же прислушивается к женской болтовне. Но эта картина меня насторожила: похоже, что под нежной и беззащитной внешней оболочкой скрывались неизведанные глубины. Пат вовсе не была пустоголовой красоткой, судя по мрачной энергии, исходящей от ее произведения.

— Тебя что-то тревожит? — напрямик спросил я. Но Пат лишь покачала головой и, опустившись на диван рядом со мной и закинув ногу на ногу, протянула мне коктейль. Я взял бокал, слегка коснувшись ее теплых и длинных пальцев. Глаза Пат загадочно сверкали, отливающие бронзой волосы тяжелым сияющим каскадом ниспадали на плечи. Она была чертовски привлекательна. Я залпом осущил коктейль, который огнем разлился у меня по жилам, и обнял ее. Пат не отстранилась. Повинуясь ее безмолвному приказу, свет в комнате погас, а спинка дивана откинулась, погрузив нас в мягкое, пушистое облако, на котором мы парили, увлеченные захватывающим дух потоком. Музыка сопровождала нас, покачивая на невидимых волнах, а за окном настороженно замер таинственный ночной город. Наконец усталость навалилась на меня, и я провалился в забытье, положив голову на обнаженное плечо Пат.

* * *

20 июня 2138 года. 10 часов утра

Открыв глаза, я не сразу сообразил, где я нахожусь. В окна лился мягкий утренний свет и заглядывали зеленые плети вьющихся растений, спускающихся с верхнего яруса висячих садов. Приподнявшись на подушке, я почувствовал тупую боль во всем теле — давали о себе знать пережитые вчера испытания. Пат, одетая в мягкий пастельного цвета халатик, напевала что-то, возясь у микроволновой плиты. Наконец она приблизилась к кровати, держа в руках поднос с дымящейся чашкой кофе, кувшинчиком сливок и поджаренными тостами. Я нежно поцеловал ее и уселся завтракать. Пат устроилась рядом, прихлебывая апельсиновый сок.

— Как я рада, что мы встретились, дорогой, — проворковала она.

— Не может быть, голубка, — ответил я, — у тебя со вчерашнего дня сплошные неприятности. Ну разве что за одним небольшим исключением.

— Это исключение, пожалуй, компенсирует все остальное, — скромно потупив глаза, заметила она.

— Ты мне льстишь, — самодовольно ухмыльнулся я.

— Что ты намереваешься делать дальше? — спросила она.

Я отставил поднос.

— Собираться. У меня еще много дел.

— А я надеялась, что ты не будешь торопиться.

— Но, милая, я же не навсегда ухожу. Мне просто надо кое-что выяснить, вот и все.

— Ты и правда вернешься? Я потрепал ее по щеке.

— Непременно, дорогая. Но долг призывает меня в данную минуту покинуть твой гостеприимный дом.

Пат как раз собиралась что-то сказать, возможно, весьма ядовитое, но тут раздался звуковой сигнал интеркома. Она нажала кнопку на маленьком пульте, лежащем у изголовья дивана, и на экране сетевого компьютера, скрытого за стойкой бара, высветилось унылое лицо Мака.

— Тэш здесь? — спросил он. — Так я и думал. Господи, Тэш, как ты мне надоел! Что вчера про изошло, кстати?

— Быстро же до тебя доходят новости! — пробормотал я, — может, ты держишь разветвленную агентурную сеть?

— У меня свой способ добывать полезную информацию, — усмехнулся он. — Куда ты сейчас?

— Попробую разыскать Бьерна, — сказал я, — у нас с ним, оказывается, есть несколько общих знакомых.

Мрачно взглянув на меня, Мак покачал головой.

— Тэш, ты впутался в неприятную историю. Мало тебе вчерашнего?

— Это мне и самому понятно. А что прикажешь делать? Ты что, Большого Билла не знаешь? Даже если мне крупно повезет и я разыщу этого Джока и тепленьким приведу под белые ручки, и то мне туговато придется. Потому что в процессе поисков я случайно могу узнать чуточку больше, чем нужно.

— Об этом-то я тебе и толкую, — вздохнул он. — Ладно. Разведал я для тебя адресок Бьерна, правда, адресок старый, но чем черт не шутит!

— Благодетель ты мой! — с чувством воскликнул я.

— Господи, да чего только не сделаешь, чтобы ты, наконец, отвязался. И от девочки отстань. Нечего ее в неприятности впутывать.

— Дядя… — возразила у меня за спиной Пат, — н оя…

— А ты вообще сиди и помалкивай. Нечего искать приключений на свою задницу, — одернул ее Мак. — Ладно, Тэш, вали отсюда. Доллис-Хилл, восемь. Там спросишь у портье, если он еще жив.

И отключился, не дослушав моих благодарностей.

Я принял озонный душ и стал одеваться. Рубашку мою не вернула к жизни даже автоматическая прачечная. Порывшись в стенном шкафу в ванной, я нашел яркую майку со светящейся поперек груди эмблемой спортклуба «Галакси». Надпись отливала омерзительным зеленым светом, но это было лучше, чем на редкость дурацкие лозунги вроде «Женщины должны быть свободны» или «Фаллократ, ищи себе другую рабыню». Когда я вышел из ванной. Пат уже стояла при полном параде — одетая в шикарное полупрозрачное платье, причесанная и подкрашенная.