Книга Чайный дом драконьей леди - Рита Ардея

У вас есть игры с менее угрожающими названиями?

— Ну… Пожалуй, больше ни во что я не умею. Но в покер могу! — торопливо заверила я. — Совсем не считаю это пошлым.

— Как вам угодно. Дро, лоуболл, падуги?

— Снип-снап-снурре, — испуганно ответила я, вжимая голову в плечи. Кажется, герцог решил наслать на меня проклятье. Его бровь изогнулась под каким-то немыслимым углом, очевидно, доступным только драконам.

— Что вы несёте?

— Вы первый начали!

— Храни меня золотая Малика! — рыкнул герцог, швыряя карты на стол. — Я сдаюсь. Научите меня играть в придурка.

— Да у вас самого неплохо получается, — пробормотала я себе под нос, неуверенно забирая со стола карты. Феликс склонил голову к плечу, давя на меня пронзительным синим взглядом.

— У драконов великолепный слух, Лидия.

— Очень жаль… — ещё тише пробормотала я, неумело тасуя колоду.

Карты норовили выпасть из рук. Давненько я не играла. Феликс наблюдал за моим мастерством крупье, нервно раздувая ноздри — наверняка считал это кощунством. Я объяснила ему правила. Дракон слушал внимательно, иногда кивал, затем коротко бросил:

— Начнём.

— Сначала пробную партию? — уточнила я. — Чтобы вы разобрались.

Он покачал головой.

— Просто начнём.

На миг мне подумалось, что он решил поддаться, что всё это просто предлог, чтобы вот так отдать мне плантации. Я даже прониклась симпатией к хладнокровному ящеру, ровно до момента, когда мне поочерёдно вручили козырного валета, даму, короля и туза, завершив партию двумя шестёрками.

— На погоны… — уныло пробормотала я. — Похоже, новичкам везёт.

— Не в этом дело, — пожал плечами Феликс. — Богиня Малика одарила меня исключительной удачей. Мало кто может честно выиграть у меня в азартные игры. Так что вы были обречены.

— Что? — переспросила я, чувствуя, как от обиды спирает дыхание. — Вы же говорили, что не шулер!

— Но ведь не шулер же.

— Так к чему всё это было? Вы могли просто сказать, что плантации не отдадите, и выгнать меня! Вам захотелось поглумиться?

Он снова равнодушно пожал плечами и взял со стола чашку, покрутил её, поднимая заварку со дна, и поморщился.

— Не понимаю, почему все так носятся с этим чаем. Честно говоря, какая-то бурда.

Меня трясло от гнева и растерянности. Что теперь делать? Герцог просто издевался надо мной!

— Да вы заваривать его не умеете, — бросила я, стараясь сдержать слёзы. — Как владельцу плантаций, вам следует знать такие вещи!

Вскочив, я схватила чайник. Феликс напрягся, видимо, решив, что я обдам его кипятком, но я выплеснула содержимое на газон и воскликнула:

— В первый раз листья нужно залить и сразу же слить, а пить только вторую заварку! И этот чай нельзя заливать кипятком. Он… — я всхлипнула и бездумно вытерла слёзы рукавом. — Заваривается при семидесяти пяти градусах… Он же… зелёный…

Осознание принесло с собой отчаяние, и они захватили меня, уволакивая на дно моря безнадёги. Унизительно было стоять перед этим самодовольно-унылым драконом, обливаясь слезами, но я чувствовала себя загнанной в тупик. Феликс наблюдал за мной с таким выражением, будто чужие слёзы были для него чем-то отвратительным. Он встал, схватил со стола салфетку и подал её мне.

— Утрите слёзы, леди, — сказал он. — Сдаётся мне, наш разговор не закончен.

Глава 4 Дар с подвохом

Я машинально приняла из его рук протянутую салфетку и промокнула слёзы. Надо было послушаться отца, зря мы приехали сюда. Ничего, кроме унижения, я не получила.

— Чего ещё вы хотите? Сыграть в бутылочку? Или сразу в ящик? — буркнула я, чувствуя, как опухают от слёз глаза.

Наверняка я представляла собой жалкое зрелище. Даже хорошо, что постное лицо Феликса не показывало пренебрежения или насмешки — ничего, кроме вечной скуки.

— Я хочу, чтобы вы показали, как заваривать чай, — сказал герцог приказным тоном, а затем нахмурился, будто одёрнул себя, и добавил: — Пожалуйста.

Кажется, ему сложно было просить, или он просто не привык к такому. Я шмыгнула носом и кивнула.

— Хорошо. Хотя бы не будете больше поганить репутацию наших плантаций своей бурдой, — вымученно улыбнулась я.

Герцог молча развернулся и направился в сторону дома. Я не сразу поняла, что подразумевалось, что я должна следовать за ним, потому пришлось догонять его, нелепо скача вприпрыжку. Он не оборачивался и не замедлялся. Мы вошли в дом, роскошный настолько, что слепило глаза, и взгляд мой сразу упёрся в картину, висящую над лестницей в холле. Холст был в высоту не меньше трёх метров и изображал Феликса на белом коне, очевидно, в реальную величину. Я так и замерла, глядя, как реалистично отрисованы развевающиеся на ветру волосы герцога и грива коня — художник на славу постарался.

— От скромности вы не умрёте, — только и сорвалось с моих губ.

— Это подарок от поклонницы, — нехотя пояснил он. — Почтенной вдовы Меркель. Она одна из немногих, кто не слишком настойчив и восхищаться мною предпочитает издалека, наверное, потому что я гожусь ей во внуки. Потому я решил уважить и найти место этой картине. К тому же, мне показалось, что здесь я выгляжу счастливым.

В самом деле, на лице герцога был нарисован безумный яростный оскал, а в руке был сжат меч — похоже, Феликс в фантазиях вдовы Меркель мчал на битву. В реальности герцог выглядел так, будто сейчас ляжет на диван и будет вечность глядеть в одну точку.

Мы отправились прямиком на кухню. Слуги, кланяясь, как заведённые, спешно ретировались. Я проводила их удивлённым взглядом.

— Почему они так разбежались?

— Они знают, что я не люблю мельтешение, — монотонно ответил герцог.

— Так кому же показывать, как заваривать чай?

— Мне. Прошу вас.

Изящная рука, украшенная дорогими перстнями, указала мне на стоящий в центре кухни рабочий стол. Я огляделась. Стоящие вдоль стен шкафчики были набиты банками с травами и чайной посудой. Кажется, эта кухня была отведена специально под приготовление чая.

— Какой мне заварить? — спросила я. Феликс неопределённо повёл плечом.

— Какой захотите. Я не разбираюсь в нём всё равно.

— Зачем же вам тогда целая чайная? — не удержала любопытства я.

Сначала мне показалось, что Феликс не ответит, но он неохотно бросил:

— Моя мать часто бывала в гостях у вашей бабушки, они