Книга Битвы богов - Николай Лобанов

и копна черных кудрявых волос рассыпалась по ее загорелым обнаженным плечам. Ему показалось, что лицо женщины стало медленно приближаться к нему, хотя она стояла на месте. Он видел ее черные, бездонные, раскосые глаза, яркие страстные губы.

– Какая она красивая, – успел подумать он, – как она похожа на Алену.

Больше всего на свете ему захотелось прижаться к ней и поцеловать ее. Потом лежать с ней вместе на ароматном стогу сена и смотреть в бездонное голубое небо. Он протянул к ней руки, пытаясь ее обнять. Козлоногий Пан громче заиграл на свирели, его копыта пустились в пляс. Вместе с ним в огромном хороводе закружились все звери. Мальчик с крылышками взлетел вверх и спрятался за маленькое белое облачко, продолжая сверху грозить всем своим игрушечным луком. Русалки зашлепали своими рыбьими хвостами, разбрасывая тысячи изумрудных брызг. Дриады замотали головами, похожими на кроны деревьев. Музыка становилась все громче и громче, хоровод пляшущих фигур сливался в одну линию. Лицо красивой женщины в зеленых одеждах стало уплывать вдаль. Ник попытался схватить ее за плечи, но его руки уцепили только несколько виноградных лоз.

– Испытание! Испытание! – услышал он крики русалок, теряя сознание.

– Только Избранный может пройти испытание, только Избранный!

Пляшущие фигуры слились в один разноцветный вихрь и со страшным грохотом исчезли.

Глава 7

Исполнение желаний

Они сидели обнаженными на огромной белой кровати размером с большую комнату и, взявшись за руки, смотрели друг на друга. На потолке виднелся огромный плафон, изображающий сидящую на облаке Афродиту, нежно обнимавшую маленького Амура. Рядом молодой пастушок, забыв о своих овечках, страстно целовал хорошенькую пастушку. Афродита ласково улыбалась и приветливо кивала им головой. Овечки безмятежно щипали травку. Толстый очаровательный мальчик с маленькими крылышками, хитро щурясь, прятал за спиной золотой лук со стрелами. Крылатые грифоны, сидящие по бокам, от нетерпения перебирали своими мощными когтистыми лапами. Амур прицелился и выстрелил. Стрела, сверкнув на солнце яркой вспышкой, попала в девушку, сидящую на кровати. Она изогнулась и громко застонала. Грифоны забили крыльями и одобрительно закивали головами. Афродита шаловливо погрозила Амуру пальчиком. А он, кривляясь, достал вторую стрелу, и снова выстрелил. Острая сладкая боль пронзила Ника! Слезы закапали у него из глаз. Желание заполняло его всего, начиная с головы и кончая кончиками пальцев. Он не мог говорить, только рычал и всхлипывал, как пьяный, и все сильнее сжимал свою возлюбленную в объятьях, осыпая ее поцелуями! Она стонала от страсти и прижималась к нему все сильнее и сильнее. Афродита, Амур, грифоны закружились над ними все быстрее и быстрее, пока не слились в один мерцающий, бешено крутящийся круг. Кровь толчками ударяла ему в голову, разливаясь по всему телу необъяснимым блаженством. Он видел ослепительно красивое лицо девушки с разметавшимися на подушке черными волосами, ее закрытые от счастья глаза, ее пушистые длинные ресницы. Страстным поцелуем он впился в ее губы, замерев от огромного, неземного счастья.

– Алена! Алена! Афродита! Моя Богиня! – прорычал он, закатывая глаза и теряя сознание. Она прижалась к нему еще сильнее, напряглась и громко закричала. Ее крик и его рычание слились в один оглушающий звон!

Звенел школьный звонок. Грифоны, Афродита и Амур исчезли. Кровать сиротливо стояла посреди 10 «Б» класса, стены которого были завешаны наглядной агитацией. На подоконниках стояли горшки с фикусами. В класс, громко хлопнув дверью, вошла учительница математики Людмила Петровна и строго сказала:

– Ну, мальчик, ты нахал! Я от тебя этого не ожидала! Давай сюда дневник! Завтра пришлешь в школу своих родителей!

Нику захотелось умереть от стыда, и он натянул одеяло до подбородка.

– Извините, Людмила Петровна! Все как-то само собой получилось, – пряча глаза, пролепетал он. – Но, это в последний раз, я вам обещаю! – уверенным голосом заверил он учительницу математики.

Она фыркнула от возмущения, развернулась и, топая каблуками, решительно вышла из класса, громко хлопнув дверью. Оглушительно ревя мотором и лихо крутя огромный руль, на своем письменном столе, заваленном бумагами, в класс въехал директор школы Алексей Гаврилович. Ехидно смеясь и грозя пальцем, он сделал круг вокруг кровати и вырулил наружу в коридор.

– Исключу из школы обоих! Завтра на педсовет! – удаляясь, крикнул он прокуренным голосом.

С гвалтом и топотом в класс ворвался десятый «Б». Толпа протиснулась в дверь и остановилась, как вкопанная. Все с удивлением уставились пару, на лежащую в кровати. Наступила гнетущая тишина.

– Товарищи! – выйдя из оцепенения, строгим голосом сказала староста класса Людка Ходова, направив на них сквозь линзы очков свой ядовитый взгляд. – Посмотрите, в каком виде они здесь разлеглись, эти разложившиеся от безделья ученики! Чем это вы здесь занимались целый урок? А! Урок биологии себе устроили вместо математики! Мы этого так не оставим! Придется ставить вопрос на бюро! Вы еще пожалеете!

Ее взгляд не обещал ничего хорошего, а косички с белыми бантиками затряслись от возмущения. Неожиданно резко зазвенел второй звонок, и все с грохотом вылетели из класса. Кровать неожиданно закрутилась вокруг своей оси и стала плавно подниматься. Она прошла через потолок, затем через пятый этаж, удивив своим появлением учительницу начальных классов Зою Алексеевну, и под гвалт восторженных первоклашек через чердак вырвалась наружу. Затем она стала стремительно набирать высоту. Сверху здание школы казалось все меньше и меньше, пока не превратилась в маленький квадратик, окруженный такими же квадратиками. Кровать ходила ходуном и со страшной скоростью неслась вверх. Влюбленные обнялись и со страхом смотрели вокруг себя. Словно на ковре-самолете они стремительно вошли в слой облаков. Густой туман окутал все вокруг. Ничего не было видно. Как пробка из воды, кровать вырвалась наружу из облака. Засияло ослепительное солнце. Внизу, словно снежные поляны, до горизонта простирались белые облака, а над ними раскинулось сияющее голубое небо. Неизъяснимая радость наполнила их обоих. Хотелось плакать и смеяться одновременно. Они всхлипывали, и слезы изумрудным дождем капали у них из глаз. На лету слезы превращались в белых голубей, которые, махая крыльями, летели рядом с ними, указывая путь. Впереди засверкала гряда облаков, похожих на горные вершины. Из-за них яркими лучами прорывалось чудесное сияние. Кровать резко пошла вверх прямо на вершину самой большой горы.

«Это священная гора Олимп, где живут Олимпийские боги», – промелькнуло в голове Ника.

Кровать поднялась почти до самого верха и остановилась, тихонько покачиваясь. На самой вершине, на великолепной зеленой лужайке, стоял трон, сделанный из слоновой кости. На нем сидел бородатый мужчина, одетый в богато расшитый греческий хитон и сандалии с кожаными ремешками. Его голову украшал лавровый венок. В руке он держал скипетр, символ царской власти. Ник и Алена сошли с кровати и стали робко оглядываться вокруг. К ним подскочил юноша, одетый в красный плащ, застегнутый