Книга Речной детектив - Роман Елиава

class="p1">– И что же Вы вернулись к нам, в наши грязи? – поинтересовался приказчик.

– Поиздержался, жизнь там недешевая, – не заметил иронии Этьен.

– И как же теперь? Совсем перестанете писать? Неужто вдохновенье не придёт больше? – удивленно спросила девушка.

– Не знаю, попривыкну, может, – меланхолично ответил Этьен и проглотил вторую рюмку.

Ольга повернулась в сторону и увидела за соседним столом того молодого красавца с усиками, что беседовал ранее с капитаном. Молодой мужчина сидел в компании господина с длинными чёрными волосами и читал прейскурант буфета. Внезапно он поднял глаза и посмотрел прямо на Ольгу, девушка мгновенно отвернулась, покраснев до корней волос.

– Вот Вас бы я написал, у Вас очень красивый профиль, – ещё больше смутил Ольгу Васильковский, отправляя в рот кусочек селёдки и продолжая беззастенчиво разглядывать девушку.

– Не вовремя Вы к нам вернулись, господин художник, лучше бы в Европе оставались, – отвлёк его внимание Гриша.

– А что такое? – посмотрел на него сверху вниз рослый Васильковский.

– В Италиях поди нет проблем с хлебом и болезнями, – усмехнулся Гриша.

– Что за проблемы с хлебом? – нахмурился Этьен.

– Вы что же, газеты не читаете? – удивился Всеволод.

– Последнее время нет, в дороге был. Да и нет русских газет за границей.

– Голод будет, – мрачно предсказал Гриша, – многие не переживут эту осень и зиму. Безрадостный ландшафт складывается, как говорится.

– Но почему? – удивился художник.

– Засуха, – ответил Всеволод, – во всех центральных губерниях, в Поволжье. Урожая совсем не было этим летом. Уже сейчас есть нечего, а до зимы ой как далеко.

– Но разве нельзя где-то купить хлеб и привезти?

– Наверное, можно, – предположил Коновалов, – на провоз продовольствия неспроста установили льготные тарифы, чем я и намерен воспользоваться.

– Я не думаю, что это можно сделать быстро, – покачал головою Всеволод, – пострадали как раз те губернии, которые сами выращивают зерно на всю страну.

– Сева, неужели все так плохо? – удивилась Ольга.

– Мы пока даже не можем представить размеров беды, которая постигнет крестьян. И я не вижу, чтобы государство пыталось хоть что-то сделать.

– Э, скажите тоже, – фыркнул Гриша Коновалов, – государство оно где, а где мужик? Как говорится, на бога надейся, а сам не плошай. Придётся самим себя спасать.

– Как спасать, если зерна нет, – возразил Всеволод.

– А как всё время спасались, – пожал плечами Гриша, – народ у нас живучий, что-нибудь придумает. Не впервой.

– Было бы хорошо, но Вы переоцениваете возможности простых людей, крестьян, – не согласился Всеволод. – Им нужно управление. Без императора, министерств и чиновничества они бы дошли до животного состояния, не смогли бы себя прокормить, они же неграмотные и ленивые по сути своей.

– Поспорю с Вами, – художник внезапно поддержал приказчика, – в Италии, например, нет такого, как у нас. Люди живут небольшими общинами, городками и деревнями, где сообща решают свои проблемы. И всё нормально у них получается.

– Не путайте, пожалуйста, солнечную Италию и Россию, – не сдавался Ольгин брат, – там всё вечнозелёное, и само растёт в огороде. У нас же есть зимний период, на который нужно сделать большой запас продовольствия, а для этого нужно организовать крестьян, чтобы они вместе обработали поля и вместе собрали урожай. Разве способен неграмотный мужик самоорганизоваться? Не верю. Именно для этого и нужно государство и государственное управление. Чиновники – это образованные люди, поставленные управлять народом, чтобы он не умер от голода.

– Эдак Вы ещё скажите, что это они кормят мужика, а не он их, – усмехнулся Коновалов. – Нет, не таков наш мужик, как Вы себе представляете. Да, грамоте, может, и не обучен, но хитёр и изворотлив по природе своей.

– Помните стихотворение Пушкина о Балде и попе? – спросил Васильковский и обратился к пробегающему мимо Семёнычу, – ещё рюмочку, любезный!

– Сию минуту, – официант принял заказ и убежал.

– Так это всего лишь стихотворение, сказка, – возразил уже уставший отстаивать мнение, в котором и сам не был до конца уверен, Всеволод.

– Сказка ложь, да в ней намёк, как говорится, – подвел итог дискуссии Гриша.

Иван

Когда проголодавшийся Иван зашел в ресторан или буфет, как называло его проходное общество, он сразу увидел там доктора, потерявшего свои очки. Шеин, близоруко щурясь в полумраке, рассматривал меню ресторана.

– Вам помочь? – предложил Трегубов.

– А, господин следователь, присаживайтесь, будем разбираться вместе, – улыбнулся доктор.

Иван присел рядом. Даже с хорошим зрением изучать прейскурант в полутьме было не очень комфортно. Нужно было сесть за столик ближе к окну. Трегубов выбрал, что будет есть, и поднял глаза. Оказалось, что его рассматривает девушка, сидящая за соседним столом, на вид чуть моложе его сестры Софьи. Встретившись взглядом с Трегубовым, она смутилась и отвернулась к своим собеседникам, которых Иван уже имел возможность наблюдать сегодня утром на пристани. Трегубов оглядел ресторан в поисках Синицина, но того не было видно. «Видно, хочет оставаться незаметным», – подумал он. К своему удивлению, Иван заметил в ресторане ещё двух людей, которых знал. Не лично, конечно, но не раз видел и был наслышан. Пожилая пара сидела за небольшим столиком у окна и поэтому была хорошо видна с места, где расположился Трегубов. Полноватая дама в черном платье была никто иная, как Мария Павловна Бибикова, а напротив сидел её муж, сухой и сутулый Константин Львович Бибиков, представитель тульского дворянства. Трегубов знал эту супружескую чету исключительно по несчастью, которое с ними приключилось несколько лет назад. Их единственная дочь, учившаяся в Петербурге, оказалась в положении от какого-то то ли офицера, то ли чиновника, который повёл себя бесчестно и отказался жениться на ней. В результате девушка наложила на себя руки. Расследование её смерти проходило в Петербурге, и тульская полиция в нём не участвовала, тем не менее, некоторая информация доходила, да и тульские газеты много писали о том случае. Чем всё кончилось, Иван уже не помнил. Удивительно было встретить на том же пароходе людей из своей прежней жизни в Туле. Трегубов перевёл взгляд на другой столик и посмотрел на предполагаемого шулера, тихо шепчущегося со своей спутницей. На него накатили печальные воспоминая: отец Ивана тоже сам свёл счеты с жизнью, проиграв все своё состояние и имение. В результате, чтобы как-то прожить и оплачивать гимназию сестре, Ивану пришлось пойти на службу в полицию.

– Вы просто путешествуете или держите путь куда-то определенно? – отвлёк Ивана от его мыслей вопрос доктора.

– И то, и другое: и путешествую, и еду к месту своего назначения. А Вы?

– Я возвращаюсь к себе, в Нижний Новгород. Ездил на практику в Швейцарию.

– В Швейцарию! И как, было полезно? – Иван посолил принесенные щи и с