Книга Ученик Печати - Джеймс Кондор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– ТЬМА-А!!! – заорал Дарий во всё горло, подскочив, и бросившись на куст с когтями. Нанося удар за ударом, он продолжал орать: – Тьма-Тьма-Тьма-Тьма! ТЬМА!!!
Последний удар у него вышел странным. Когти дикобраза внезапно сверкнули рыжим светом, каким был Луч демона, и, опустившись на куст, приняли прежний цвет. Кусты, рассечённые последним ударом, почернели, и начали постепенно осыпаться. Рафаэль, наблюдавший за этим, мог лишь вздрогнуть от ужаса.
Тяжело дыша, демон встретился взглядом с юношей. Поняв, что тот несколько напуган из-за увиденного, он сделал глубокий вдох, а затем, выдохнув, и будто успокоившись, произнёс:
– Ты обязан вернуть меня в моё тело, Раф. Даже если ты не знаешь, как это произошло, ты должен исправить эту ошибку!
– А что потом? – поинтересовался Микульев, нисколько не скрывая подозрения и отсаживаясь от дикобраза. – Покараешь меня, обретя своё настоящее тело назад?
– Клянусь всеми Богами, нет! – тут же возразил Дарий. – Я не из тех сволочей, которые за помощь благодарят ножом в спину! Помоги мне, Рафаэль Микульев, и я отблагодарю тебя так, как только смогу!
Про себя Микульев согласился со словами демона. Судя по его поведению что сейчас, что в том бою с Берисом, ему явно хотелось меньше всего вредить людям. Да и не было похоже, чтобы он хоть как-то лгал. А если и лгал, то явно не про устранение Рафаэля. Для демона сейчас было выгодно, чтобы парень был при нём и искал способы «отклеить» демона от дикобраза. Мысленно он был согласен и с тем, что жизнь в шкуре животного для демона то ещё наказание, и не хотел бы, чтобы Шано от этого страдал до конца своих дней.
К тому же, Рафаэлю самому было интересно узнать о том, откуда был этот самый демон, разузнать побольше о других мирах и о том, как в них живут. Да и о магии оттуда же хотелось узнать побольше, ведь кто знает – может это подтолкнуло бы Микульева к раскрытию его собственного дара… Ведь если этот демон владел магией, значит у них также были маги.
– Ладно, – махнул рукой Рафаэль, вставая на ноги. – Помогу. Но так, или иначе, сейчас размышлять над тем, как вернуть тебе тело, не время. Давай завтра разузнаем обстановку, и что в итоге стало с твоим настоящим телом, хорошо?
Дарий тяжело вздохнул, но он явно понимал, что других вариантов у него нет. Да и сейчас в любом случае будет разумнее отдохнуть и продумать весь план тщательно, нежели лезть на рожон.
– Хорошо, – согласился Шано, скрипнув зубами. – Но остановлюсь я тогда у тебя, чтобы быть уверенным в том, что ты сможешь исправить это… недоразумение.
– Валяй, – махнул рукой Микульев. Ему и правда было всё равно, ведь он жил один. – Только учти: кормить тебя не стану. Есть возражения, демон?
– Есть возражение насчёт «демона», – отметил Шано. – Я эн.
– А в чём вообще разница?
А разница, как оказалось, была значительной.
Эны, уроженцы мира Энрион, от природы обладали выдающимся умом и магической одарённостью. Внешне они не особо отличались от людей: у каждого было по две руки и ноги, и одна голова. Лишь некоторые незначительные детали тела, вроде всего четырёх пальцев на руках и жёлтого цвета кожи отличали энов от людей внешне. Внутренности же у них располагались значительно иначе, но в эту тему Дарий решил не углубляться.
Энрион значительно отличался от Лантиса. Хотя бы тем, что эны жили как единое общество без разделений на страны, и тем, что их мир был значительно меньше, и умещался всего на одном большом острове и нескольких архипелагах. Потому среди энов были и те, что жили под водой в своих городах.
Управление всем Энрионом было доверено не одному-единственному эну, а Совету Магистратур – лидерам городов со всего Энриона. Впрочем, у такой системы был и недостаток, ведь сколько городов, столько и мнений, из-за чего многие заседания у Совета довольно редко длились меньше, чем сутки. Но зато благодаря такой системе, народ жил в достатке и не нуждался в ведении крупномасштабных боевых действиях.
К сожалению, Энрион нельзя было назвать полностью безопасным. Мир был населён далеко не только энами, но и другими животными, многие из которых были не против полакомиться и разумными существами. И хотя силы Энриона были едиными, но полностью назвать территории вне магистратур безопасными было нельзя. К тому же нередко случалось и так, что многим энам не нравился их уклад жизни, из-за чего нередко вспыхивали небольшие бунты и разбои.
Впрочем, даже самый большой бунт, который случался в истории этого мира, мог быть запросто подавлен парочкой средних профессиональных боевых магов, или, как их ещё называли, вершителями. В плане магии, Энрион серьёзно обходил Лантис, и мог похвастаться тем, что один вершитель был равноценен архимагу Лантиса, если не двум. Что уж говорить о магах-мастерах, чьё мастерство в обращении с магией значительно превосходило навыки вершителей?
Тем не менее, до демонов энам всё равно было очень далеко. Их одарённость в магии, конечно, была значительно больше, чем у людей, но демоны были значительно способнее даже на взгляд Энриона. Потому каждый эн желал освоить путешествие между мирами, и изучал магию по мере всех своих сил. Со временем Энрион всецело был охвачен этой идеей, и всё общество проводило магические исследования, чтобы однажды переместиться в другой мир.
Дарий Шано, в свою очередь, был, своего рода, таким же исследователем. Только вот, из-за его чрезмерного упора на магию, его посчитали слишком опасным, потому ему отказали в просьбе о присоединении к ведущей исследовательской команде. Шано, разгневанный таким решением, забросил дальнейшую учёбу, так и не достигнув гордого звания вершителя, и погрузился в свои собственные исследования, не прекращавшиеся на протяжении пяти лет.
Насколько было известно, общество изучало свойства Великого Портала – одного из устройств Создательской Эры, некогда связывавшее все миры. Пока что в этой области оно заходило в тупик из-за того, что они не могли связать Великий Портал Энриона с другим Великим Порталом, что был бы в соседнем мире. Потому если они чем-то и занимались, то явно пытались понять точный принцип работы Портала, чтобы при активации попытка связи была идеальной.
Дарий же сфокусировался больше
