Книга Ночь чудес - Натали де Рамон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пустяки, холодненькой лососины, икры, каких-нибудь фруктов и пару бутылочек «Дом Периньон», Новый год все-таки.
— Пирожные? Конфеты, мсье? У нас великолепные наборы «Моцарт» в рояле!
При слове «рояль» Валет снова чуть не расхохотался, но конфеты затребовал.
— Шампанское в ведерке? — уточнил заботливый голос.
— Да, можно еще бутылочку «Шато Марго» девяносто пятого года, — раздухарился Валет.
— Простите, но у нас в наличии только девяносто восьмого, а девяносто пятого… э-э-э… коллекционное…
— Пусть будет девяносто восьмого!
Валет хозяйским глазом окинул апартаменты и, заглянув в холодильник, обнаружил в морозилке пакет с оригинальным содержимым.
— Супер! — воскликнул он, решив, что такой антикварный пистолетик Пиковая Дама наверняка поможет удачно загнать какому-нибудь коллекционеру.
Сунул его себе сзади за кушак, а пакет возвратил в морозилку, снова с неприязнью подумав о самобытных вкусах постояльцев. Женское белье и парик — разве не наилучшее тому подтверждение? Он вновь хмыкнул и прошел в ванную, вспомнив про заветную бутылочку джина.
Она стояла на месте, но напитка заметно поубавилось. Валет повел бровью, однако приложился и поставил бутылку в туалетный ящичек за зеркалом над раковиной. Направился в спальню, похлопал матрас на кровати, затем, погрозив пальцем самому себе, принес из гостиной настольные часы и поместил их у изголовья. Немного постоял в раздумье и вернулся в гостиную.
В дверь постучали.
— Антре! — произнес Валет, усаживаясь в кресло.
Дверь открылась, и в проеме сначала появилась невероятных размеров корзина с гигантскими розами, а следом — доставившая их Цыпа в диком красном платье и туфлях на босу ногу.
— Ну ты меня и допекла! — Валет был готов расплакаться.
Цыпа поставила цветы на пол и, отчаянно виляя задом, прошлась перед Валетом.
— Ну, я тебе? Я в бутике внизу все! — И, положив на журнальный столик пятьдесят евро, доверительно сообщила: — Я колготки не взяла, а то с тобой нечестно. Я же сдачу. Пошли, тетка про нас с артистами пожрать.
Валета больше не интересовало ничто, связанное с Цыпой, он приготовился разорвать ее и медленно поднимался с кресла.
— Ты чего, Валери? Я ей не стала, как ты от меня…
Валет сгреб ее за плечи и затряс:
— Убирайся!
Но тут в дверь постучали. Это уже точно Эльвира! — не сомневался Валет, подхватил Цыпу и запихнул в просторный стенной шкаф.
— Если ты хоть нос покажешь, я вышвырну тебя из окна, — строго предупредил он. — Сиди тихо.
Перепуганная и обиженная Цыпа громко всхлипнула.
Валет больно сдавил ее и приказал:
— Ни звука. У того, кто придет, — пушка. У меня тоже. — И, заперев шкаф снаружи, весело крикнул: — Антре, мон анж!
Рей, прятавшийся под кроватью, давно превратился в слух: из укрытия ему были видны, в лучшем случае, ноги посетителей.
Эльвира никак не могла понять, что с ней происходит. Ей откровенно нравился британец. Он излучал просто невероятный мужской шарм. Она даже не побоялась надеть все свои бриллианты, что обычно позволяла себе лишь в присутствии самих дарителей бриллиантов. Ей хотелось потрясти его воображение и заставить бросить все к ее ногам. Хотя — ей было стыдно себе в этом признаться — на самом деле ей впервые в жизни самой хотелось все ему отдать, лишь бы только видеть его горящие глаза, чувствовать его жаркое дыхание и на своем теле ощущать его невероятные руки.
Она выбрала самое любимое белье, пурпурное вечернее платье, глухое спереди и открытое сзади чуть ли не до ягодиц, уложила феном волосы, тяжелым водопадом упавшие на обнаженную спину, и нацепила все содержимое своей шкатулки для украшений.
Вылив на себя почти полный флакон «Живанши», она напоследок пристально взглянула в зеркало и, процокав шпильками по коридору, постучала в дверь напротив. Ей показалось, что прошла целая вечность, пока желанный голос не произнес: «Антре!»
А дальше происходящее все больше и больше становилось новогодней «сбычей мечт» — колоссальная корзинка с розами и магическое действие голоса, губ и пальцев британца. Она изо всех сил сдерживала себя и старательно восхищалась апартаментами, но британец вдруг приложил палец к своим губам, повел бровями и тем же пальцем поманил ее в спальню.
Этот жест Эльвира не могла забыть долгие годы. Все-таки он или ей просто этого хочется? Но он уже целовал ее волосы, шею, спину, словно играя на ее теле какую-то нежнейшую мелодию. Они оказались на кровати, и он горячо дышал ей куда-то за ухо, целовал и чуть-чуть прикусывал ее мочку, продолжая все так же музицировать руками.
Вдруг он неловко дернул зубами дужку серьги и грустно спросил:
— Болно, мадэмуазэл? Миль пардон.
— Нет, замечательно! Я их сниму, чтобы ты не сломал зубы. Ты чудо, — прошептала она и опять прижалась к его губам, а руками вынула обе сережки и положила на ковер рядом с кроватью.
Точно у Рея перед носом.
А говорила, что одну потеряла, подумал тот и хотел было сунуть серьги себе в карман, но вовремя опомнился: она наверняка начнет их искать, и уж тогда его обнаружат точно.
Но тут снова раздался стук в дверь. Валет еще раз поцеловал свою зазнобу и с возгласом: «Антре!» вышел в гостиную.
Дверь отворилась, и мальчик вкатил тележку, уставленную бутылками и закусками. Из-под кровати Рей увидел на нижнем ярусе тележки огромную конфетную коробку в виде рояля.
— Ваш ужин, мсье.
Однако Рей не мог видеть, как мальчик переставил на журнальный столик ведерко с шампанским и, прилаживая рядом коробку-рояль, с вожделением уставился на бумажку в пятьдесят евро, лежащую на столе.
Зато выражение лица мальчика хорошо разглядел Валет. Он протянул тому оставленную Цыпой купюру и шепнул на ухо:
— За тележкой потом зайдешь, куда она денется.
Мальчик молниеносно испарился.
Потом Рей пронаблюдал, как тип вернулся к своей подруге, подхватил ее на руки и, напевая: «Фигаро си, Фигаро ля, Фигаро, Фигаро, Фигаро…», закружил по комнате. Бережно поставил на пол и, подталкивая тележку перед собой, выкатил из номера. Подруга, словно на ниточке, выпорхнула следом.
Она — не ангел, еще раз напомнил себе Рей, взглядом провожая ее ноги. Не ангел! Но эта мысль категорически не желала укладываться в его голове, а его глаза — оторваться от ее сережек, таинственно мерцавших на ковре.
Наконец Рей сунул серьги в карман и, выбравшись из-под кровати, подскочил к стенному шкафу. И очень вовремя успел вдавить дверцами обратно рвавшиеся на волю красные туфельки.
