Книга Призванный быть монстром - Андрей Сантана

П-пап… — потер я ручки. — Может… не надо?

Моментальная оплеуха.

— Вытри сопли! — прорычал отец. — Охота — вот дело настоящего мужика. — А избивать свою молодую жену и детей тоже дело мужика? — Сопляк.

Он вновь прицелился. Выдохнул морозный пар, положил палец на спусковой крючок.

Я зажал уши. И испуганно дернулся, услышав…

Выстрел.

…Я отогнал воспоминания детства подальше. Несколько минут движения в полуприседе наконец вывели меня к маленькому ручью. Вот как волкпауки выживают, тут тоже есть вода. Мало, но надо запомнить. Будет хорошим ориентиром, ведь откуда-то этот ручей берет свое начало. Но вот дальше пока идти опасно.

Я замер.

Прямо по курсу два хищника перебирали лапами над телом свеконя. Туша травоядного уже сгнила, жвала впивались в мертвую плоть, но, судя по кряхтению, вкус был уже не тот. Я оглядел периметр. Да, пауков всего двое. Но я-то знал, что этих тварей тут целая армия. И все они одна стая. Насколько дружная? Еще предстоит выяснить.

Я вдохнул через нос, протяжно выдохнул. У пауков шесть глаз, подкрасться почти невозможно, надо ждать, подманить, разделить. И, спустя время, такой шанс предоставился.

— Кх! Кх! — прерывисто прокряхтел один из них, получил кряхтение в ответ. И побежал в сторону.

Второй остался около туши. Я покрепче сжал камушек в руке. Таких снарядов вокруг валялось в изобилии. Кинул.

— Кха! — резко развернулся волкпаук на шум. Зазыркал, заклокотал жвалами.

Давай… Давай же… Есть! Медленно приблизился к источнику шума.

Не двигайся, Богдан, ты невидимка. Пока ты стоишь на месте, звери не видят тебя.

Сердце забилось барабаном, хоть чечетку отплясывай. Но когда волкпаук подошел на расстояние, что слышалось его дыхание, мое сердце остановилось. Ничего. Полное спокойствие.

— ХА! — удар сверху вниз! Точное попадание в середину тела, и, только зверь хотел заверещать, как я провел клинком вдоль, рассекая грудную клетку на две половинки.

Мертвец обмяк, не издав ни звука. Только чавкающая плоть. Праздновать победу не было времени. Чуть подтащив, я взвалил тушу на спину. Тяжелый, чтоб его!

Я чувствовал, как по лопаткам стекает тягучая кровь. Почему-то у этих она красная. Максимально ускорившись, побежал со сгорбленной спиной, как вор-домушник с хорошей добычей. Чуть расслабился, преодолев первые грибы чащи. А новый свод правил пополнился пунктом, который должен быть первым.

Никогда не расслабляйся, кретин.

Я прищурился, глядя вперед. Еще секунда.

— Сха! — отбросил тушу, разворачиваясь.

— Кха! — прыгнул волкпаук прямо на меня! Бесшумный упырь сразу взял мой след. Тот самый хищник, который ушел.

В смертельной близости успел уклониться от укуса. Жвала выделяли фиолетовую жижу. Яд как есть! Отпрыгиваю назад, подняв руки с клинками. Сейчас главное не убить врага, а не получить смертельную дозу. Я следил за движениями, запоминал. То, что они как волки, это я уяснил, а вот часть про пауков… зараза!

Волкпаук встал на дыбы. Круглое брюшко выпучилось вперед. Выстрел путины угодил в руки, связав их, как клей. Гребаный человек-паук понесся вперед. Новый укус! Я выставил ногу, вдарив его по морде, мы оба упали, но животинка, чуть встряхнувшись, без промедления снова побежала на меня! Не успею!

— Кл! — когда Матильда успела присоединиться к этой потасовке, я пропустил. Богомолиха с разгона сшибла паука, и тот смачно врезался в ствол гриба. — Сха-а! — зашипела она вовсю. Вторженец нарушил её территорию.

Казалось, волкпаук не соперник превосходящему врагу, он был меньше, он один. Но я читал в шести глазах, в его движениии головой… скорбь и отчаяние. Та особь, которую я завалил… Это была его самка.

— Кха-а-а! — помчался он на Матильду. На ходу выстрелил паутиной, липкое приклеило одну из её клешней к телу, заминка позволила наброситься.

Чудовища сражались, барахтались. Матильда, пронзив тело волкпаука свободной клешней, держала его на весу, а паук, невзирая на смертельную рану, клацал жвалами около шеи Зеленой, хотел забрать её с собой. Зараза! Надо помогать!

— А-а-а-а! — дернул я изо всех сил свои руки. Потянул. — Кха!

Паутина рвется, свобода!

Матильда подогнула задние лапы, почти повалилась под напором обезумевшего хищника. Новый укус сейчас пронзит тонкую шею!

— Ха! — успел я запрыгнуть на спину волкпаука. Схватил его за голову, оттягивая назад, и с размаха вогнал лезвие в раскрытую пасть.

Все дружно упали на землю. Затем выдернул меч, оттолкнул труп. Присел на колено, не зная, чего ждать от Матильды, просто смотрел на неё. Богомолиха, попятившись, оценивала ситуацию. Я привел опасность, и я же помог с ней разобраться. Как ты поступишь?

— Кл.

После нашей первой встречи мы никогда не стояли так близко друг к другу. Она была напряжена, то поднимала клешни, то опускала. Хм, ты тоже не знаешь, чего ждать от пришельца, не так ли?

— Хм. — Клинки спрятались в локти. Поднял руки. — Не ищу драки.

Я встал на ноги.

— Кл-кл, — наклонила она голову. Оценивала.

И, ох, черт… Она начала приближаться ко мне. Но движениями медленными, аккуратными. Не было агрессии, это не атака. Была не была. Я продолжал стоять. Стоял, даже когда один из глазищ взглянул в упор.

Легкий удар тыльной стороной клешни как проверка.

— Да-да, — выдавил я ухмылку. — Если со мной не ссориться, я не опасен…

— Кл… — посмотрела она сверху вниз. Затем стукнула меня еще разок, но посильнее. Теперь это походило, «на хрена ты их привел сюда!»

— Понял, это мой косяк. Хорошо. — Я опустил руки. — Больше не повторится.

Она и вправду не понимает меня? Ведь кажется, что понимает.

Богомолиха, развернувшись, вонзила свое оружие в побежденного врага. Спорить не буду, заслуженная награда. И-и-и… она ведь знает, что внутри у них яд? Должна знать, да.

Весьма странный поворот. Но, похоже, наши отношения вышли на новый уровень. Блеск… Ты неделю как в новом мире, Богдан, а почти подружился с мутантом-богомолом. Д-достижение.

Сплюнув, я так же взял тушку первого волкпаука или, точнее, женскую тушку. Особо потных усилий стоило поднять этот трофей на шляпу обжитого мною гриба. Я сделал глоток воды из одной оставленной чаши. Так. Теперь мне нужно выдавить яд. И, пока шел небыстрый процесс…

— … Добей, — протягивал папка охотничий нож.

— Отец, — жалостливо смотрел я на лежащего оленя. Он учащенно дышал, остекленевший взгляд был устремлен прямо в душу. — Я не…

Отец схватил меня за воротник, встряхнул, как собачонку.

— Убей или будешь