Книга Ловушка для призрака - Игорь Анатольевич Безрук

сказал Макс.

— Твое право, только она все равно будет разыскивать тебя. Везде. Ты думаешь, так легко отделаешься от нее? Оливия Рэнделл не такая женщина. Если она задумала что-то, ее не остановить. Тебя спасет только чудо.

Максу не верилось. Когда они познакомились с Оливией, это была женщина, о которой можно было мечтать.

— Алекс, — обратился в отчаянии Макс к другу, — я не знаю, что делать. Помоги мне, придумай что-нибудь, у тебя же светлая голова. Умоляю, не оставь в беде. Ты же видишь, я погибаю.

Алекс приобнял Макса и слегка похлопал по спине.

— Не отчаивайся. Из всякого тяжелого положения всегда есть выход.

— Легко тебе говорить.

Алекс пообещал Максу не оставлять его до вечера. Они поехали в «Регату», ночной бар на окраине города, заказали виски. Первую и вторую Макс махнул сразу. Немного успокоился, но то ли от нервного потрясения, то ли от переживаний, опьянел быстрее обычного. После пятой рюмки глаза его повеселели, он вклинился в танцующую в центре бара толпу и стал тяжело танцевать, совсем не попадая в ритм мелодии. Изредка Макс возвращался к столику, залпом опрокидывал очередную порцию аперитива и снова плелся назад на танцплощадку. К шести вечера он изрядно набрался, язык его то и дело заплетался, но Макс больше не казался таким испуганным и потерянным, каким был еще каких-то два часа назад. Алекс довез его на машине до дома, убедился, что он в состоянии справиться со всем сам, и оставил у дверей, пожелав спокойной ночи.

— Можешь не сомневаться, — прерывающимся голосом сказал Макс. — Эта ночь будет спокойной. Обещаю тебе: ни на какие звонки отвечать не буду, двери до утра никому не открою. Будь перед ними хоть сам Господь Бог.

— Надеюсь, что так оно и будет, Макс.

— Будь спокоен, Алекс. Уж что-что, а обещания свои я сдерживаю.

Макс закрыл за собой дверь. Прошел в ванную, разделся, забрался под душ.

Она его уже ищет! Он ей постоянно нужен! Она жить без него не может, стерва!

Макса немного повело. Он оперся плечом о холодный кафель, ткнулся головой в стену.

А Рик, муж чертов, не мог протянуть еще месяц. Еще с месяц! Тогда б на месте Макса мог оказаться любой другой. Любой. Но не Макс.

Макса зазнобило. Добавил горячей. Вода плавно заструилась по плечам, спине и груди, но тепло не приходило. На Макса снова и снова накатывала одна и та же картина: глаза Оливии крупным планом. Ее зеленые, слегка прищуренные глаза. И голос будто из ниоткуда: «А если бы его не стало, Макс? Если бы не стало, ты полюбил бы меня?» Как только в голову такое могло прийти?

Макс укутался в халат, прошел в гостиную, открыл бар, достал бутылку виски, налил в стакан.

«Ты полюбил бы меня, Макс?»

Зазвенел телефон. Макс от неожиданности вздрогнул. Звонок не утихал. На том конце провода упорно не хотели разъединяться. Казалось, телефон раскалился. Макс зажал ладонями уши, но и сквозь них резкий звук проникал внутрь. Затрещала голова, заголосили все внутренности. Так, что не было сил выдержать этот звук.

Макс пронзительно закричал и хотел было подскочить к телефону и сбросить его на пол, но только сделал шаг к журнальному столику, на котором находился аппарат, как звонок резко прекратился. В воздухе повисла мертвая тишина. Макс как разбитый опустился на диван.

«Надо, лечь. Поспать, — подумал он. — Заснуть и все пройдет. Завтра встану как обычно, приму прохладный душ, поеду к Оливии, пожму руку её мужу. Рик ведь не умер, нет, газеты что-то напутали. Как же он мог умереть — я ведь сам следил за его здоровьем? Нет, смерть Рэнделла — шутка. Алекс просто подшутил надо мной, старый мошенник. И как всё разыграл серьезно — настоящий актер. А я поверил ему. Ну да, все совпадения. Газета, звонок в баре, беспристрастное лицо Алекса — и он попался на удочку».

Макс засмеялся идиотским смехом, отхлебнул еще виски, удобнее раскинулся на диване. Тут вдруг снова зазвонил телефон, но в это раз Макс не испугался, поднял трубку и услышал голос Оливии:

— Макс, ты где был? Я тебя искала весь день. Ты уже знаешь — Рик умер!

— Мне сказали. Очень жаль.

— Макс, — сказала она. — Макс, мне сейчас тяжело одной, я хочу тебя видеть.

— Я… Я не знаю, Оливия…

— Макс, — сказала она тише. — Макс, мне, правда, очень тяжело. Приезжай…

— Но Оливия… — попытался он остановить её — ему было не по себе. — Так нельзя. Я не могу.

— Что значит «нельзя», «не могу»? По-твоему я могу? До завтрашнего дня я сойду с ума. Ты хоть представляешь себе, что это такое: остаться один на один с чужим человеком?

— Почему же чужим, Оливия, он ведь был твоим мужем? К тому же завтра его похоронят. Завтра, Оливия. Всего одна ночь.

— Ночь? Ночь? Это сплошная кромешная ночь, долгие десять часов. Десять часов, Макс! Как ты не поймешь, я просто не выдержу. Я не выдержу, Макс! — она чуть не сорвалась, но взяла себя в руки и тихо так, страшно произнесла:

— Ты приедешь, Макс. Слышишь меня? — И затем утвердительно и беспрекословно: — Ты приедешь, иначе я не знаю, что сделаю!

Макс затрясся от возмущения.

— Но Оливия, это же нелепо! Это… — он с трудом нашел нужное слово. — Это неправильно, в конце концов.

— Неправильно? — голос её завибрировал. — О каких правилах ты вообще говоришь? Ему было на нас абсолютно наплевать, у него были свои правила, своя игра. И я даже рада, что он…

— Оливия, — прервал её Макс, — нехорошо так говорить о нем. Теперь.

— Теперь? Макс, что с тобой? Ты же сам его ненавидел, сам говорил, что завидуешь ему, потому что у него есть я. А сейчас, когда мы наконец-то… Когда мы наконец-то можем быть вместе, ты говоришь «нехорошо», «неправильно».

— Я совсем не это хотел сказать, Оливия.

— Но сказал!

— Я не хотел. Прости. Сам не знаю, что говорю.

Макс замолчал. Оливия спросила:

— Ты