Книга Полюби мою тень - Полина Амор

Алекса. Мне же остается только расслабить губы и принимать в себя твердость Саши. Замечаю, как второй рукой Алекс пытается снять с себя брюки. Помогаю ему и освобождаю и его член.

Ну что же мы «поехали» снова, хотя я думала, что просто сегодня отправлюсь домой. Пока я рукой ласкаю быстро твердеющий член Алекса, он пальцами находит мои складки и ласкает мою жаждущую, влажную плоть, не забывая управлять темпом моего минета ему брату.

— Мальчики мои, — произношу я невнятно, когда на секунду отрываюсь от члена Саши.

Алекс хватает меня за грудь.

— Милая, давай приляжем? — говорит он мне. Киваю. Мы очень быстро перекладываемся на кровати. Алекс сажает меня на свой член, спиной к себе и чуть наклоняет, а Саша укладывается впереди и снова тянусь к нему губами.

На сей раз мы не пытаемся сделать это быстро, жестко, не кричим от нескольких оргазмов. Наоборот, я понимаю, что даже Алекс пытается действовать медленнее. Он оттягивает своё удовольствие и когда почти накрывает, останавливается и тянется к моей шее, затылку, спине, целуя меня всю. Меня все время держат на самой грани. Кажется это и похоже на то, что называют «занимаются любовью».

Мы пытаемся просто подольше насладиться ласками друг друга и оба меня постоянно отвлекают от минета на поцелуи. Долгие, нежные, но очень пошлые.

Все-таки, в какой-то момент, мы понимаем, что готовы закончить. Алекс приподнимается и прижимает к Саше сильнее. Тот встает на колени, и я снова хватаю его член. Теперь стою между близнецами, пока один сзади меня, второй впереди. Двигаемся синхронно и медленно, я стону в рот Саши, пока он гладит мне лицо.

— Всё, я не могу, — говорит Алекс и начинает трахать меня интенсивно, хватает снова за волосы и чуть запрокидывает мне голову. Кровать начинает возмущенно скрипеть, а резкую боль сменяет нежность от губ Саши на моей шее. Я пытаюсь не выронить из рук его член и получается, вроде как ритмично его массировать.

— А приготовила бы попку, было бы веселее, — говорит мне Алекс и с этими словами кончает, как и я за ним. Дышит всего пару секунд и обращается к Саше. — Войди в неё.

Саша почему-то слушается, и как только Алекс выходит из моего тела, тут же входит. Всего пара движений и он тоже заканчивает. Я обнимаю его и целую в губы, его член уменьшается прямо во мне.

— Я тоже хочу обниматься, — шепчет Алекс и руками будто обвивает меня сзади, снова целует плечо, спину, пока я пытаюсь обнять его голову и плечи. Так мы втроем стоим, сцепившись телами.

— При всем желаний. Мы так не уснем, — заявляет Саша с легкой, усталой улыбкой.

Я смеюсь, и Алекс выпускает меня из объятий. Снова ложится рядом со мной пока Саша ложится с другой стороны.

Готова ли я засыпать так каждую ночь? Не знаю.

Наверное, да.

* * *

Просыпаюсь в часов пять утра. Вылезаю из объятий мужчин.

— Не выходи из комнаты, не совершай ошибку, — бурчит Алекс и я в ответ только целую его в губы. Он отвечает, но лениво и сонно. — Я серьезно, как там было в стихе «считай, что тебя продуло».

— Все, баинки. А мне надо домой, а потом на работу. Вечером увидимся, на вечеринке.

— Он меня не пригласил, он меня прячет, — шепчет Алекс.

— Хм… — только и могу сказать я. Снова целую и выскакиваю из постели. Чтобы Саше не было обидно, хоть он и спит, но на всякий случай, тоже целую его.

Не спит, обнимает осторожно.

— Раздаешь любви поровну, — говорит он чуть прищурившись.

— Ага, — касаюсь лбом его лба и вдруг ощущаю шлепок по заднице.

— Иди к черту, — фыркаю я на Алекса.

— Она слишком соблазнительно выпячена. И вообще, готовь её, а то подготовлю я.

— Маньяк! Все, я пошла. Пока.

Выхожу из дома спокойно, никого не встречаю. Такси вызывать не приходится, водитель Саши был уже готов меня отвезти куда надо. А надо мне домой.

* * *

Открываю дверь своей квартиры, тихо захожу, боясь разбудить братца, но резко включившемуся свету понимаю, что он не спит.

— Это что значит? — спрашивает Миша, мой братишка двадцати лет, студент, оболтус но лучший на свете придурок.

— Я была на свидании.

— Три дня?

— Я прислала голосовушку, что со мной все хорошо, чёго кипишуешь? — бурчу я скидывая туфли.

— А если уехать захочешь, тоже голосовушку скинешь.

— Да никуда я не уеду, Боже мой. Все нормально. Не переживай за меня.

— Да ну тебя, — фыркает он и уходит к себе.

Мне бы пойти и извиниться, но я соображаю, что оперлась на дверь ванной комнаты. И там явно шумит душ.

— Миша? Там Карина? — кричу я.

— Да.

Понятно. Девушка брата, с которой он тоже весело провел все выходные. Карине уже двадцать шесть. И я не знаю, зачем ей мой брат и сможет ли он с ней построить нормальные отношения.

В любом случае, сейчас, её нахождение здесь более чем полезно.

Стучу в дверь ванной.

— Карин?

— А?

— У тебя есть таблетки? — начинаю я говорить, опасливо посматривая на дверь брата.

— Какие?

— Ну… если ты с мужчиной… и вас, как бы… ну очень захлестнули чувства…

Дверь открывается и оттуда высовывается лицо Карины, брюнетка, армянка с большими глазами, пухлыми губами и точеной, худенькой фигуркой.

— И как давно тебя «захлестнули» в одно место?

— Не пошли, — морщусь я, но на вопрос отвечаю. — Вчера и позавчера.

— Прямо от души?

— Прямо по полной. Двойной порцией, можно сказать.

— В твоем случае, поможет только молитва, — заявляет она.

— Ну, спасибо.

— Ладно, таблетки есть, но реально не гарантия что пронесет. А с кем это ты так все выходные куролесила? — спрашивает она юркнув обратно.

Она говорит из ванной с открытой дверью и слова её эхом летят по всей комнате.

— Могу войти? — спрашиваю я.

— Ага.

Я хочу зайти, но снова высовывается её голова и явно замечает пакеты.

— А это что?

— Покупки, — рычу я закрываюсь с ней. Она быстро накидывает халат и горящими глазами смотрит на меня.

— Это кто? От кого? Колись!

— Это от друга, — говорю я.

— От твоего мужика?

— Ну да.

— Где таких раздают?

— Так, ты с моим братом встречаешься. Обидишь Мишку, я тебя пришью, я тебе сразу говорила, — обиженно говорю я.

— Ой, хватит его за ребенка считать. Всё. Что за мужик такой волшебный?

Чувствую, что мне нужно с кем-то поговорить и сажусь на край ванной.

— Ты только помалкивай, пожалуйста. Это сложная ситуация.

— Ага, на таблы, — говорит она и сует