Книга Тот самый сантехник 7 - Степан Александрович Мазур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вика прошмыгнула в комнату следом. Легла рядом, не разуваясь. Затем уткнулась носом в плечо Володи и больше ничего не говорила. И так всё ясно.
Оба переглянулись и пошли на выход. Только закрыв дверь, Лариса добавила шёпотом:
— Им надо побыть вдвоём.
Боря не спорил. Но не прочь был спуститься в столовую и доесть говядину в соусе. Немного места осталось. Он даже направился на кухню, чтобы возобновить трапезу, но тут Лариса взяла за руку и повела в гостевую комнату.
«Что-то сейчас будет!» — разволновался внутренний голос: «К гадалке не ходи!»
Сердце снова застучало быстрее, но Лариса лишь включила свет в гостевой комнате и присела на край кровати. А затем сложив лицо в ладони, сказала через пальцы:
— Я не трахалась целый год.
— Эм… — выдал сантехник.
Может, случайно сказала?
— Нет, ты выслушай сначала, — добавила хозяйка, подняв голову к нему. — Последний раз было ещё на январских праздниках. Прошлогодних. А затем я честно ждала всё это время, да и желания не было. Но сегодня, когда мы ехали на автовокзал, тело вдруг пробудилось и начало истекать соками. Я поняла, что ХОЧУ! Понимаешь?
Боря кивнул. Боря понимал.
— Но, когда я увидела в каком он состоянии, всё поникло, — призналась Лариса. — Как отрезало. Во мне скорее взыграли материнские чувства. «Накормить», «отмыть», «спать уложить». Я прекрасно понимаю, что ещё несколько месяцев ничего не будет. Секс просто добьёт его истощённое тело, как едва сейчас не добили пару глотков коньяка. Понимаешь?
Она вперилась взглядом. И несмотря на то, что все брови выщипаны и снова нарисованы как лазером, а губы размечены по контуру татуажем, остальная поверхность лица — приятная. Ничего не весит, не морщинится.
«Разглажено и растянуто, где-то даже надуто», — отметил внутренний голос: «Но без пошлости раздутых губ. Похоже, Лариса Борисовна точно знает меру и как подавать иски на недобросовестных бьюти-мастеров, если доверяла себя им в руки… Но, по-моему, она пытается нам что-то сказать».
Глобальный присел рядом, снова кивнул. Такой бы женщине, конечно, колечко. А то пальцы мёрзнут. Но на колено перед ней встанет не он. У москвичей свои проблемы, у него в глубинке, свои. А если сделать ход конём и всё это перемешать, то придётся многое бросить на Малой родине. А многие этого не простят.
«Конкретно, многие дела, женщины и даже дети», — с ходу перечислил внутренний голос.
В принципе эта чернявая женщина могла дальше просто промолчать. Но дело в том, что у Ларисы Борисовны не было такого принципа.
Она освободила грудь от верха, чуть откинулась назад и когда мужчина попался на уловку, вперившись в бюстгальтер пятого размера в натяг, уверенно сказала:
— Трахни меня, Боря! — и добавила чуть тише. — В долгу не останусь.
Если до этого и были какие-то шансы на побег или хотя бы тактическое отступление, то следом Лариса поднялась. Вроде только чуть двинула ногами, а платье слетело как будто его порезали на тысячи кусочков.
Проскользив по гладко выбритой, этилированной и лазером расчищенной коже без единой родинки и пятнышка, оно коснулось кавролина. А дама с явным намереньем пройти до конца, осталась лишь в лёгких белых трусиках. И большом лифчике с бирочкой.
«В комплекте наверняка стоят как квартальная зарплата, пока ты ещё работал на дядю», — прикинул внутренний голос.
Секрет успеха Ларисы обозначил себя, едва лифчик упал на пол. Тут-то Глобальный и понял, что с подобного размера грудью по отношению к телу дел ещё не имел. Даже Аглая была как-то попроще и пониже.
«И потолще, чего уж там?» — тут же накинул внутренний голос.
Присмотрелся сантехник, а там сразу пять застёжек по ту сторону спины рядами. Одной рукой не снять. Нужно задействовать обе.
Но Лариса лишь улыбнулась и закинула руки за спину. И сделала это сама, дав свободу груди! А потом приблизилась и погрузила его лицо между двумя холмами.
Они не висели, как уши у кокер-спаниеля. Они были налиты силой и подавались ему навстречу. Но при этом не были шарообразной формы. Что подводило к одному простому выводу.
«Настоящие!» — с восторгом добавил внутренний голос.
Боря обхватил дары женской природы обоими руками по краям, помял, убедившись в их нежности. И с наслаждением втянул запах её кожи. Сколько там парфюмерии, духов, лосьонов, кремов — сам чёрт не разберёт. Но её запах нравился. Вдыхая его полной грудью, сантехник поднялся, вынимая лицо из плена груди и обхватил её за талию. А затем руки спустились ниже.
«Мать моя женщина! Задница упругая!» — восхитился внутренний голос, пока пальцы гладили и немного мяли аппетитные булочки.
В такой момент ничуть не пожалела, что не стал доедать. Тут же сразу — десерт. А там ясно, что не одна сотня приседаний в неделю. Если не пробежка следом хотя бы на беговой дорожке. И подъём по лестнице без лифта при всяком удобном случае.
И зад такой, что не только упруг, но обе руки захватил. Вроде не большой, но и не маленький. А прямо как по размеру.
«И подержаться за такую жопку — приятно», — отметил внутренний голос, пока пальцы уверенно потянули трусики за края вниз.
Вроде небольшие трусики должны были проскользить по ногам, как и платье, без проблем с трением. Всё-таки ажурное бельё не терпит широких резинок и делает больше упор на элегантность. Но что-то их затормозило. Боря скосил глаза вниз, а там — мокрота.
«Прилипли», — подтвердил внутренний голос.
Желание Ларисы оказалось таким неприкрытым, что она рыкнула и впилась губам и в его губы, пока трусы были отправлены с одной ноги в длительный полёт, как использованный платок от сопливого больного.
От страстного поцелуя Боре едва пробки не выбило. Те, что раньше отвечали за покой внутренних предохранителей. Страсти в Ларисе было столько, что фору могла дать многим молодухам. Те все сплошь неопытные брёвна по сравнению с ней, а она — изделие обточенное, обструганное. Но что более важно, подогнано под размер достойного Буратино.
Кстати, о нём… Глаза Ларисы заметно округлились, когда сантехник коснулся её своим желанием. Руки жаждущей девы тут же потянули вниз шорты, сама присела на колени, а когда перед глазами показался пока самый важный инструмент в жизни молодого сантехника, Де Лакрузо даже рот приоткрыла.
— Нихуя себе! Вот это понимаю — дождалась!
Рот без тени
