Книга Старинный медальон - Алёна Токарева

мучить, пока не добьётся наилучшего результата.

Маша немного струсила. «Зачем мне это? - пронеслось у неё в голове. - Всё равно скоро домой! А там моим друзьям, да и маме тоже, всё равно, говорю я по-французски или нет. А что если мне придётся навсегда остаться здесь?»

Эта мысль в который раз приводила её в отчаяние. «Нет, нет и ещё раз нет! Я попаду домой, только немного позже. А пока воспользуюсь возможностью хоть чему-то научиться! И доказать графу Шумскому, что я не такая уж простушка». Вспомнив о Сергее Шумском, она отбросила последние сомнения и страхи.

- Я готова! - твёрдо произнесла Маша, с вызовом вздёрнув подбородок.

- Вот такая ты мне нравишься! - пропела Настя и, подхватив сестру, закружилась с ней в воображаемом вальсе.

Только сейчас Маша заметила, что они танцевали на лужайке, покрытой изумрудной ровно подстриженной травой. К ней вела широкая аллея, обсаженная липами. Отсюда открывался прекрасный вид на озеро, к которому можно было спуститься по пологой белокаменной лестнице, утопавшей в цветущих кустарниках. Они были искусно обработаны рукой умелого садовника и имели причудливые геометрические формы. Всё это великолепие благоухало под лучами ещё не жаркого утреннего солнца, напоённый ароматами воздух звенел от птичьих трелей, а озеро искрилось, подобно лукавому взгляду синеокой прелестницы.

- Как здорово! - невольно вырвалось у Маши. - Никогда не видела такой красоты!

Настя посмотрела на неё с недоумением.

- Мы всегда здесь гуляли, с раннего детства. Неужели ты не помнишь, Машенька? - проговорила она, печально глядя на сестру.

«Всё, сейчас я ей во всём признаюсь!» - решила Маша и уже открыла было рот, чтобы рассказать правду, как вдруг…

Послышался тяжёлый топот копыт, крики, и на лужайку, мощно отфыркиваясь, вылетел гнедой жеребец. Это был горячий молодой самец, сильный и необузданный. Жеребец, закусивший удила и дико косивший глазом, внезапно встал на дыбы. В седле отчаянно пытался удержаться какой-то парень. Вовремя подоспевший огромный мужик с широкой окладистой бородой, ухватившись за сбрую и повиснув на ней всем телом, резко осадил разъярённое животное в нескольких шагах от девушек, которые от неожиданности застыли на месте. Перепуганная гувернантка, находившаяся чуть поодаль, что-то быстро лопотала по-французски и отчаянно жестикулировала.

- А, чтоб тебя! - отдуваясь, выругался мужик. - Говорил я тебе, Андрейка, не садись на Гнедого! Не ровён час, понесёт!

Изрядно перетрухнувший Андрейка виновато шмыгнул носом и слез с жеребца. Тут мужик, заметив девушек, неловко поклонился, по-прежнему удерживая возмутителя спокойствия.

- Извиняйте, барышни! Такая вышла оказия! Мой Андрейка оседлал Гнедого, а тот норовист, чисто леший. Вот и понёс!

- Не беспокойся, Егорыч! - миролюбиво проговорила Настя. - Ведь всё обошлось? А жеребца отведи в стойло.

- Слушаюсь, барышня! - вновь поклонился мужик и, взяв жеребца под уздцы, повёл его в сторону конюшни.

Высокий русоволосый парень с голубыми глазами, украдкой бросив взгляд на девушек, тоже поклонился и поспешил за отцом.

- Достанется теперь Андрейке от Егорыча! - прерывисто дыша, проговорила Настя.

Маша только сейчас заметила, как сильно побледнела сестра. Сама же Маша совсем не испугалась. Подобное приключение её лишь раззадорило, и ей казалось, что ещё немного, и она бросилась бы наперерез коню. Она вдруг почувствовала, что намного сильнее сестры и твёрже её характером, хотя та и была старше по возрасту.

- Ты очень испугалась? - спросила Маша, беря её за руку, словно маленькую беззащитную девочку.

- Очень, - призналась Настя. В её глазах стояли слёзы. - Слава богу, что никто не пострадал! Но не будем ничего говорить бабушке, ладно? А то Егорычу с Андрейкой не поздоровится.

Маша кивнула в знак согласия. К ним подбежала встревоженная гувернантка. Настя её быстро успокоила и, видимо, тоже попросила никому не рассказывать об этом инциденте. С большой неохотой мадемуазель Рикар согласилась. Через некоторое время все трое направились в сторону дома.

Там уже накрыли стол ко второму завтраку. Девушки быстро перекусили и отправились на занятие по математике, которое вёл смешной маленький старичок, глубоко убеждённый в том, что барышням математика не нужна. Как рассказывала Настя, Павел Иванович Турчинов (так звали старичка) не раз до хрипоты спорил по этому поводу с прогрессивно мыслящей княгиней, считавшей, что девушки должны всестороннее развиваться. В итоге каждый из них остался при своём мнении.

Но господин Турчинов, будучи человеком обязательным, несмотря на свои убеждения, учил барышень на совесть. Он знал множество интересных поучительных историй и так увлекательно подавал сухие научные факты, что на первом же занятии Маша слушала, буквально раскрыв рот. Её вдруг ужасно заинтересовали формулы и расчёты, которые предложил их вниманию Павел Иванович, и впервые в жизни захотелось самой докопаться до истины и получить правильный ответ. Она и не заметила, как пролетело время, и с сожалением попрощалась с господином Турчиновым до следующего занятия.

А вот во время урока танцев Маша испытала настоящее разочарование. Она никак не могла взять в толк, зачем нужно разучивать все эти сложные, с трудом запоминающиеся па.

- Силь ву пле, Мария Алексеевна! - то и дело обращалась к ней сухопарая вёрткая дама - их с Настей учительница танцев, показав ей очередное движение. - Извольте повторить!

Бедная Маша выходила на середину комнаты и с грациозностью маленького слонёнка проделывала нечто, отдалённо напоминавшее вальсовый шаг.

- Живее, живее, грациознее! - тут же раздавался требовательный голос учительницы танцев мадам Жерве.

Отбивая ногой такт, она с досадой постукивала сложенным веером, который всё время был при ней.

- Что с вами, княжна Мария? - вопрошала удивлённая дама на ломаном русском языке. - Вы есть как… неповоротливый зверь! Это есть… плохо, очень плохо!

От стыда и обиды Маша готова была провалиться сквозь землю. Помимо воли её глаза наполнились слезами, и она хотела было убежать из танцевального класса.

- Не расстраивайся, - шепнула ей Настя, схватив её за руку. - Она всегда немного грубовата, но очень хорошо знает своё дело. Девушки, которых мадам Жерве обучала танцам, потом блистали на балах! Мне бабушка рассказывала.

«Нужны мне эти балы, как рыбе зонтик! - с тоской подумала Маша. - Как будто я туда поеду!»

- Между прочим, граф Сергей Шумской очень искусен в танцах! - вдруг сказала Настя с лукавой улыбкой. - Среди молодых людей он - лучший!

При упоминании о графе Шумском щёки Маши залил густой румянец.

- А мне-то что за дело! - буркнула она, отводя глаза.

- А вдруг когда-нибудь