Книга Все наши разницы - Оксана Алексеева

рассказывает долларовый миллионер. Джордж Сорос как раз ничем не занят. Денежно-кредитную политику обязан преподавать глава Центробанка, для лекций по макроэкономике не мешало бы прийти президенту. Не соглашайтесь на меньшее, пусть вас учат только лучшие эксперты в своих областях!

Жуковский неожиданно рассмеялся:

– А на физкультуру пусть нам выпишут трехкратного олимпийского чемпиона. Я понял вашу мысль. Заткнулся.

Он со мной закончил, а я с ним нет:

– Или напишите петицию в министерство – пусть исключительно для вашей группы вычеркнут из образовательных стандартов этот предмет. Тогда первой парой по четвергам вы сможете отсыпаться даже с закрытыми глазами.

В этот раз слова «зачет» не прозвучало. Дмитрий откинулся на спинку стула, слегка прищурился и заявил:

– И вы бы этому очень обрадовались, правда? Никогда нас больше не видеть – не чудо ли?

Угадал, гад ползучий, в самую точку! Знает, что я их терпеть не могу и с удовольствием скинула бы с себя эти занятия. Но ответила максимально доброжелательно, хотя он определенно чувствовал, в каких пунктах звучит ложь:

– Не преувеличивайте, Дмитрий. Я люблю свою работу, стараюсь делать ее как можно лучше и не разделяю группы на плохие и хорошие. Начинаем самостоятельную, если на этом ваше недовольство иссякло.

Так и не поняла, из-за чего они устроили сыр-бор, поскольку после проверки работ каждый присутствующий получил положительный балл. Зачем они ныли и выносили мозг – лишь из любви к искусству? Один Жуковский на плюсик не нацарапал, а в сданной самостоятельной начеркал нечто схожее с объяснительной: «Я отработаю эту тему. Почти до утра в клубе проторчал, про домашку там не вспомнишь». То есть он выпендривался, поскольку действительно не был готов к проверке. Что ж, бывает. И ведь отработает, не сомневаюсь, хотя бы минимум выдаст. Жаль, что его теперь придется на консультации увидеть, но один раз пережить можно. У меня давно возникло ощущение, что Дмитрий львиную долю информации усваивает во время лекций, но не старается – делает ровно столько, сколько хватит для галочки и ни баллом больше.

К счастью, тем вечером на кафедру он не пришел, чтобы закрыть хвост немедленно. Для этого дня Жуковского и так было слишком много, пусть явится когда-нибудь в будущем.

Уже поздним вечером вдруг вспомнила о паблике в соцсети и с настороженностью открыла браузер. Сегодняшний выпад на семинаре финансисты могут мусолить там. Уже несколько недель я самоистязаниями не занималась, но сейчас захотелось проверить – просто чтобы быть готовой. Высказывания студентов нелюбимой группы я там иногда видела и давно заметила нечто интересное: многие из них писали комментарии открыто, не стесняясь в выражениях. Далеко не каждый расхрабрится выдать грубость, не прячась за фейковой страницей или анонимностью. Ничего сволочи не боятся, но этим же вызывают невольное уважение.

Приготовившись искать какие-нибудь шутки о моей мнимой некомпетентности, я по инерции промотала несколько постов вниз, а когда из обрывков фраз дошел смысл обсуждения, медленно вернулась обратно, чтобы по порядку перебрать каждое слово. Нет, сегодняшняя перепалка там не упоминалась, ничего подобного… Тем не менее лучше бы меня называли идиоткой, которая вообще ни в чем не разбирается, чем то, что я увидела.

В груди давно болело от глубоких вдохов и выдохов. Я встала со стула, отпрянула назад, но взгляд от монитора оторвать сумела далеко не сразу. Оказалось, что уже несколько дней подряд все студенты в паблике обсуждали меня – и таких слов в свой адрес я не слышала никогда. Начало было положено еще в понедельник, когда кто-то запостил фотографию, на которой очень четко видно, как я обнимаю Евгения Латова. Его лицо почти скрыто за моей головой, хотя сутулого паренька узнать несложно. И все бы ничего, но неведомый аноним добавил подпись: «Вот так делаются одни пятерки в зачетке – надо просто шпиндолить преподшу. Учитесь, лузеры!».

Вброс был настолько непродуманным и ничем не подкрепленным, что поначалу вызвал у меня злой смех. Однако его подхватили в какую-то общую волну и начали раскручивать. Один-в-один дикие обезьяны, швыряющиеся дерьмом. Я видела картинки, где вокруг нас прифотошопили сердечки, дважды прочитала все посты и комментарии к ним, а обсуждалась лишь эта тема – будто бы все другие преподаватели и студенты в нашем университете вымерли и о них больше нечего писать.

Одногруппница Латова попыталась заступиться: «Вы че несете? Женька такой заучка, что просто бесит! Не знаю, что у них с Анькой, но это с оценками не связано! У него реально одни пятерки, потому что ботан всем преподам жопы вылизывает». Встретилось и более мягкое мнение, где Латова назвали «умным» и сообщили, как «он всегда на семинарах руку тянет». Да только редкие проблески разума дружно игнорировались, а обсуждения переходили ко все более неадекватным предположениям. Для меня травля в интернете раньше была какой-то бедой, которая существует где-то вдалеке и случается с кем-то другим: надо дать какой-то повод, чтобы волна переросла в цунами. Оказалось, можно обойтись и без повода.

Я отходила от ноутбука, но снова возвращалась, продолжая эту пытку. И ведь ничего не заметила по реакции студентов! Просто вела пары, не улавливая какого-то дополнительного интереса. Только сегодня я видела Богдана Ярмилова – общалась с ним, смотрела ему в глаза, хвалила за тщательно проработанную презентацию, даже не предполагая, что этот же человек писал позавчера: «Крамская – конфетка! Я бы и сам ей вдул, даже не за пятерку, а по велению причиндалов!», на что получил ответ от другого финансиста, Антона Васильева: «У нее такой вид, как будто она сама кому хочешь вдует. Дерзай, любитель страпонов!». Два второкурсника заявили, что я активно им строила глазки и делала недвусмысленные намеки. Жалели, что не сразу поняли, как успеваемость повысить. Каждый следующий пост набирал обороты, умельцы соревновались в юморе. Вот я уже изображена в свадебном платье, а вот ту же картинку перенесли на фон моря и пальм. Зачем-то раскопали фотографию Латова с первого курса, где еще его лицо было усеяно неприятными прыщами, после чего принялись рассуждать о моем отчаянном положении, раз я даже на такого запала. Теперь-то стало понятно, как много людей раздражали блестящие успехи Евгения. Его раньше, кажется, не обижали и прямо не высказывались, а под такой чудесный повод всех завистников прорвало.

Любые попытки защиты тоже отдавали душком: «Развели какой-то балаган. Парень совершеннолетний! Ну и пусть баба старше, всякое бывает!» или «Разведенка решила немного расслабиться с молоденьким – убить ее за это?». Когда я стала разведенкой – большой вопрос. Но правда не волновала никого, ведь