Книга Пятая зима - Китти Джонсон

голову.

– Еще как интересно! – сказала она. – Честно говоря, мне до смерти надоело думать о кормлении грудью, грязных подгузниках и о том, сколько я смогу поспать, прежде чем Бемби проснется и потребует есть, так что… В общем, выкладывай. Есть какие-нибудь перспективы?

Пришлось рассказать им о Джейми. Я говорила и говорила, стараясь ничего не упустить, а сама любовалась очаровательной картиной кормления Бемби и вспоминала, каким было лицо Джейми, когда он рассказывал мне о своих дочерях.

– В общем, он показался мне довольно милым, – закончила я. – И если он мне позвонит, я с удовольствием с ним встречусь. В общем, поживем – увидим, как говорится. Кстати, Наоми, как твой Тони воспринял отцовство?

Наоми улыбнулась.

– Тони просто влюблен в малыша. Он им полностью очарован, и это, конечно, очень хорошо, потому что… Быть родителями непросто, особенно в первое время. Приходится перестраивать всю жизнь, ломать старые привычки, тратить дополнительные силы, которых и так не слишком много. И когда тебе кто-то помогает – тем более помогает так, как Тони, – это очень хорошее подспорье.

В голосе Наоми мне почудились жалобные нотки, но она постаралась скрыть их улыбкой. Она вообще была не из тех женщин, которые легко признаются в собственной слабости. Что ж, хорошо, что ее Тони оказался таким сокровищем.

Бемби тем временем насытился и уснул. Наоми протянула его мне.

– Подержи, пока я приведу себя в порядок ладно? И кстати, Тиа, я не откажусь от пары рождественских шоколадок – я точно знаю, что у тебя за стойкой их целая коробка, а я все еще ем за двоих.

Пока Наоми и остальные девчонки пили чай с конфетами, отвечая в промежутках на телефонные звонки, я держала на руках Бемби, любуясь его длинными ресницами, темными волосиками, похожим на розовый бутон ротиком и изящными ушными раковинами. Он был само совершенство. У него просто не было недостатков!

– А этот твой новый мужик хочет еще детей? – спросила Наоми, приканчивая шоколадку с начинкой из клубники и сливок.

Я улыбнулась.

– Понятия не имею. К тому же он вовсе не мой.

– Пока не твой.

– Ну, посмотрим, как все сложится… – Я не без сожаления вернула ей ребенка. Как только тяжесть маленького тельца исчезла из моих рук, я почувствовала себя так, словно лишилась чего-то очень важного. – Ладно, вынуждена вас покинуть. Анальные железы Снупи ждать не будут.

– Ах, как же мне не хватает моей любимой работы! – притворно вздохнула Наоми. – В ней столько возвышенного, романтического!

Несколько позднее, я снова встретилась с коллегами, чтобы вместе идти на каток возле Сомерсет-хауса. Как и все остальные, я чувствовала себя взволнованной и немного возбужденной. Мы очень любили эту нашу корпоративную традицию, но сегодня катание на катке было мне нужнее обычного – я рассчитывала, что оно поможет мне поскорее забыть свадьбу Марка. Стоя в очереди на вход, мы много шутили и смеялись, когда же мы наконец попали на лед, то естественным образом разделились на две группы: на тех, кто, подобно мне, катался уверенно, и тех, кто предпочитал держаться поближе к бортику.

В детстве, стоило мне оказаться на катке, я тут же начинала воображать, будто выступаю на Олимпийских играх. Даже теперь, когда мне исполнилось тридцать пять, я продолжала чувствовать себя настоящей фигуристкой, которая стремительно несется по сверкающему льду. Что-что, а кататься на коньках я умела, а где это лучше делать, чем на городском катке, на фоне домов в неоклассическом стиле, по случаю приближающихся праздников подсвеченных розовым светом, который делает их похожими на гигантские торты, а катающихся – на грациозных фламинго? Я, разумеется, имею в виду в первую очередь тех, кто катается уверенно, однако и те, кто едва-едва держится на коньках, отнюдь не выглядят неуклюжими и смешными. Праздник уравнивает всех.

Мои ожидания оправдались. Примерно на полчаса я забыла обо всех своих неприятностях. Я забыла даже о Марке с Грейс и о Париже, в который они отправились.

После катка мы пили горячий шоколад под гигантской новогодней елкой, украшенной электрическими гирляндами и подарочными корзинками с логотипом «Фортнум энд Мейсон»[5], и обсуждали планы на праздники. В самый разгар обсуждения зазвонил мой телефон.

– Это наверняка он! Тот самый мужик со свадьбы! – выкрикнула Тиа, которую горячий шоколад взбодрил похлеще вина. – Давай же, Бет, ответь ему скорее!

Волнение Тии передалось и мне. Я очень надеялась, что это действительно Джейми, и все же, прежде чем ответить, я отошла от коллег немного в сторону.

– Алло?

– Привет, это Джейми. Мы познакомились в субботу, на свадьбе Грейс и Марка. Помнишь меня?

Я улыбнулась.

– Да, я тебя помню.

– Я на это надеялся. – Он рассмеялся. – Как у тебя дела?

– Все в порядке. А у тебя? Ты виделся с дочерьми?

– Да, виделся. День пролетел так быстро, что я и не заметил. Я хотел свозить обеих в Кембридж, в резиденцию Санты, но оказалось, что Гарриет уже возила их туда в субботу.

В его голосе сквозило разочарование, и мне захотелось его подбодрить.

– Но ты, наверное, придумал для них что-то другое?

– Да, разумеется. Не думаю, чтобы это была адекватная замена, но… в общем, я сводил их в собор на специальную предрождественскую службу, когда каждому ребенку дают по апельсину, в который вставлена свеча[6]. Кажется, им понравилось… Ну а потом мы пошли к реке кормить уток.

– Когда я была маленькой, мне очень нравилось кормить уток.

– Готов спорить, ты кормила самых обыкновенных уток. У нас в Или утки особенные. Они называются мускусные кряквы.

Я рассмеялась.

– Ты хочешь сказать, что я обязательно должна посмотреть ваших мускусных уток?

– Может быть. – Джейми тоже хохотнул. – С тобой очень приятно разговаривать, Бет. Знаешь, если говорить откровенно, то я все это время думал о тебе. Ну, то есть не все время. В общем, я вспоминал о тебе каждый раз, когда мне не нужно было искать пропавшие туфли Оливии или делить хлеб для уток, чтобы девочкам досталось поровну… ну, ты понимаешь.

– Я тоже думала о тебе, – честно призналась я. Главное, я совсем не сравнивала его с Марком. Ну, почти не сравнивала. Джейми был хорош сам по себе.

– Мне хотелось бы снова с тобой встретиться.

При мысли о том, что теперь мне есть чего ждать и на что надеяться, у меня загорелись щеки.

– Но, к сожалению, я смогу только после Рождества. В воскресенье девочки снова будут у меня, а в субботу мне надо пройтись по магазинам и купить недостающие подарки. Но после Рождества я