Книга Рабочий день - Александр Иванович Астраханцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Катер приближался к другому берегу. Наверху, в просвете меж лобастых серых скал, на фоне зеленой стены леса, лежали высокие штабеля бревен, выше леса торчали башенные краны; наискось вверх и вниз сновали лесовозы, подымая волны белесой пыли; внизу, у берега, ворочался желтый трелевочный трактор, спихивая в воду бревна, и они падали с глухим стуком, подымая тяжелые брызги. Дальше по качающимся на воде трапам бегали люди с шестами, гоня по желобам бревна, другие собирали их и вязали; ниже по течению, из устья лесосплавного рейда выползало узкое полукилометровое тело плота; оно вилось и покачивалось на воде, как живое.
VIII
Они сошли, пересекли рейд и поднялись на крутой высокий берег, к дороге, ведущей в поселок. Солнце уже пекло вовсю. Идти по жаре и пыли Бреус отказался. Сели на бревна у дороги, Микутский закурил.
Подошел человек в костюме и галстуке, приветливо поздоровался с Бреусом, как со старым знакомым.
— Главный механик леспромхоза, — представил его Микутскому Бреус. — А это, — показал он на Микутского, — главный вдохновитель ремонта агрегата. Собрались все главные, — рассмеялся он.
Механик пожал Микутскому руку.
— Сейчас подойдет автобус, — сказал он. — Вчера был у меня ваш паренек, отыскали ему резисторы. Ну как, нащупали что-нибудь?
Бреус только намекнул, что кое до чего уже докопались, но окончательной причины еще не нашли. Механик стал интересоваться подробностями. Бреус в подробностях запутался; Микутский поддержал разговор, объясняя и чертя щепочкой по земле.
— А лес-то идет! — перебил их разговор Бреус, боясь, что Микутский проговорится, и кивнул на реку. — Я позавчера был — плот только начинали, а сегодня — конца не видать. Быстро.
— Быстрее надо, — отозвался механик, простодушно делясь своими заботами. — Конец квартала, еще один связать надо, пока погода. Перебросили всех, кого можно, на рейд, вяжем круглые сутки.
— А что, погода влияет? — спросил Микутский.
— А как же! Спуск с лесосклада крутой, глина, машины не идут.
— Неужели нельзя придумать какой-нибудь непрерывный транспорт? Лоток, траспортер, рольганг? Они тут сами просятся.
— Легко сказать, — усмехнулся механик.
— Я, конечно, понимаю, что сказать легче, чем сделать, — сухо сказал Микутский. — Но ведь если можно сделать — почему не сделать?
— Откуда нам с тобой знать, что у них можно, чего нельзя? — попытался урезонить его Бреус, стараясь уклониться от лишнего спора. — У них, куда ни копни, — проблема. Неужели не понял?
— Это точно, — поддержал его механик. Во-первых, спроектировать — у нас ни одного конструктора, в объединении — тоже. Но не это главное. Главное, металл и оборудование. На полукилометровую эстакаду, даже если большую часть выполнить в дереве, надо тонн двадцать металла, а где его взять?
Микутского разговор увлек. Он любил потолковать со своим братом инженером.
— Ну, предположим, можно и еще ужаться, — возразил он механику. — Сделать из металла, скажем, только рольганги и болты. Вы ж, наверно, даете продукции не на один миллион рублей — что ж, вам не нашли бы десятка тонн?
Механик рассмеялся и ответил:
— Вы знаете, нам недавно пришлось монтировать трансформатор, и у крана не хватило стрелы. Всякие нормальные люди сделали бы вставку, и дело с концом, а нам пришлось наращивать стрелу бревном! Да-да! Где-то компьютеры работают, а мы краном с деревянной стрелой, вот так! А вы говорите...
— Да... России вид смиренный и простой... Понимаю, — покачал головой Микутский. — А у нас на заводе производство поршней реконструировали и решали, в каком материале выполнить корпус цеха. Решили делать все из металла — У строителей сейчас много всяких легких конструкций. Кстати, я был членом техсовета и сам был за металл. Легкие-то легкие, а несколько тысяч тонн угрохали. Сейчас бы рука не поднялась.
Они разговаривали и курили, сидя на бревнах. Время шло медленно.
— Зато у вас лес, — заметил Микутский. — Я вот был как-то в Саратове, в командировке. Там отходов на упаковку найти не могут.
— Им бы наши отходы, — сказал механик. — До того захламились — пришлось недавно линию шпалоцеха вытаскивать из отходов и ставить на чистом месте.
— Неужели нельзя наладить производство каких-нибудь клеевых конструкций, плит? Дефицит ведь кругом.
— Были идеи. Нет оборудования, нет людей. Полукустарщина — себе в убыток, полуавтоматические линии по здешним местам — фантазия...
Они беседовали уже, как старые приятели, — жаловались, советовались. Забытый Бреус достал от нечего делать из портфеля газету и стал сооружать из нее подобие шляпы.
На дороге появился в облаке пыли небольшой автобус и подобрал их. Дорога пошла на подъем. Машина надсадно гудела, переваливалась на ухабах, петляла по густому овражистому лесу.
— Послушайте, у меня идея! — неожиданно тронул Микутского за плечо механик, сидевший позади, и таким далеким пахнуло на Микутского от этого студенческого клича «идея!», который он и сам любил, что ему даже почудилось на миг, что они учились когда-то в одном институте, на одном курсе. — Если бы вы взялись спроектировать такую транспортную линию, — продолжал механик, — а потом помочь ее нам смонтировать? Да еще с тем, чтобы вы помогли немного с металлом — у вас же есть какие-то связи, знакомства, — мы бы расплатились безналичными расчетами, или сверхплановой древесиной, или еще как. А, ребята? И вам бы интересней, деревяшки-то, чувствую, не ваша стихия. Да и денежней.
— А что, игра стоит свеч! — сразу загорелся Бреус.
— Слишком серьезно, надо подумать, — сказал Микутский. — Предложение действительно серьезное. Заманчиво, но и скользко. Больших связей и знакомств нет. Да и вообще, левые пути... Металл — материал фондируемый. А с другой стороны, грешно не помочь.
— Я подскажу директору. Можно начать вполне официальный разговор. — Механик обращался главным образом к Микутскому. — Понимаете, прекрасный экспортный лес, шпалы на БАМ, а выхода к реке нет. Мелочь, а не рассчитали при проектировании поселка — приходится расширять новый,
