Книга Последний Эйджевуд - Юрий Корнеевич Смолич

говорил. Но оглушительные завывания квартета, возгласы танцоров и общий шум не позволяли разобрать ни слова. Время от времени оратор бросал в сторону эстрады яростные и угрожающие взгляды.

— О чем он говорит? — спросил Владимир у официанта.

Лицо официанта распылось в широкую улыбку:

— Сам черт не разберет, товарищ. Да и не услышит ничего. Одно ясно — он агитатор белых. Это стало понятно с первых же слов, когда он начал призывать к войне с большевиками. А танцоры и музыканты — красные. Чтобы отвлечь внимание публики и не дать ей слушать этого шута, они начали играть и танцевать. Агитатор раз десять начинал свою речь, — и артисты каждый раз его обрывали. Тогда он решил взять их измором, считая, что рано или поздно они выбьются из сил. И вот уже полчаса он пытается их перекричать, а они, не переставая, играют и танцуют… Только вот боюсь, товарищ, что артисты не выдержат. Видите, как они вспотели? А у бедной Эммы уже ноги трясутся — она сейчас упадет в обморок.

Рудольф невольно улыбнулся. Боб взорвался могучим хохотом, заглушая и оркестр, и оратора.

— Браво, наши! — заорал он танцорам, размахивая шляпой. — Валяй!

Но Владимира, непривычного к подобным сценам, этот случай глубоко тронул.

«Чем не пример достойной революционной борьбы? — подумал он. — Немощные музыканты и люмпены-артисты, неспособные к активной борьбе, помогают своим товарищам, чем могут — малым, мелочью. И эта мелочь — большой вклад».

Бедная Эмма завершила танец; она сделала последнее па, бессильно согнулась, попыталась выпрямиться, но рухнула без сознания. Партнер даже не взглянул на нее и продолжал танцевать. Владимир бросился к Эмме, чтобы помочь ей, но Рудольф остановил его:

— Оставьте, товарищ, у нас есть более важные и срочные дела. Наши о ней позаботятся.

Товарищи пересели за столик подальше от оратора.

Рудольф велел подать ужин.

В это время оркестр взял аккорд, оборвал — и мелодия утихла. Громко лопнула струна на скрипке, замолчали клавикорды… Звучали только гулкие удары барабана, но вскоре и он замолк…

Агитатор победно оглядел зал и рассек внезапную тишину хотя и хриплым, но еще сильным голосом. Он призывал рабочих поддержать правительство и начатую им войну. Он опровергал обвинения в измене и продажности, брошенные Совету профсоюзов. Наконец он перешел к буржуазии, обругал ее, но констатировал, что при всем том, в тяжелый для всего народа момент войны, пролетариат должен выступить вместе с буржуазией против общего врага, посягающего на его благосостояние.

Слова агитатора утонули в презрительных выкриках. Аудитория заволновалась.

— Это ложь! Такое слышали еще наши родители от лакеев Второго Интернационала во время последней мировой войны. Но российский пролетариат не стал слушать этих лжецов, и теперь у него пролетарская власть! — неслось со всех сторон.

— Прихвостень! Наемник! Провокатор! Бей его!

Слушатели, опрокидывая стулья и столики, надвинулись на оратора. Но несколько господ, которые сидели в стороне и, казалось, не участвовали в митинге, вдруг бросились его защищать.

— Это переодетые полицейские, — пояснил Боб Владимиру. — Они охраняют агитаторов. Смотрите, они не стесняются употреблять атрибуты своей власти! — рассмеялся он, указывая на добровольных защитников. Те вытащили из-под пиджаков резиновые полицейские дубинки и лупили ими по головам и спинам возмущенных слушателей.

С помощью дубинок и еще нескольких полицейских в форме «прения по докладу были закрыты», как выразился Боб.

Товарищи могли теперь обсудить свои дела.

— Мой план или, лучше сказать, первая часть моего плана, которую мы сейчас рассмотрим — очень проста, — начал Рудольф. — И вот этот сегодняшний вечерний выпуск правительственных «Известий» окажется для нас очень полезным. Я уже успел просмотреть газету и нашел то, что мне было нужно.

Товарищи теснее придвинулись к нему. Рудольф оглядел зал и сменил тон:

— Здесь, очевидно, полно шпиков. Мы попали, должно быть, в пивную, где собирается местный актив. Но уходить сейчас нельзя. Я закажу побольше выпивки, и вы, Боб, как самый крепкий из нас, будете пить, а мы понемногу вам поможем. Кроме того, надо строить из себя пьяненьких и, соответственно, притворяться, что мы ведем веселый разговор. Улыбайтесь же… Вон там одна рожа слишком внимательно к нам присматривается и что-то говорит другой, показывая на нас глазами.

Товарищи учли это и стали бурно размахивать руками, пить пиво, напевать песенки, весело улыбаться и гримасничать, так что по их виду никак нельзя было догадаться о содержании беседы.

Первая часть плана Рудольфа действительно была очень проста. Нужно было выяснить, кто знает формулы газов. А выяснить это, по мнению Рудольфа, можно было следующим образом:

— Все граждане Штатов, если не весь мир, знают, что существует Совет военной химии. Имена его членов не известны никому. Буржуазия понимает, что имя хоть одного члена Совета позволило бы узнать и формулы, и бдительно охраняет свои интересы, прибегая к строжайшей конспирации. Где заседает Совет — тоже неизвестно. Да это и не так важно. Заседания, конечно, проводятся в секрете и тщательно охраняются, так что пробраться туда все равно невозможно. Но членов совета нужно как-то вызывать на заседания. Вызывают же их обычно через правительственные «Известия», приводя в оповещении только время заседания и не указывая ни места, ни имен членов. В вечернем выпуске — вот он — говорится, что внеочередное заседание должно состояться как раз сегодня в полночь.

Рудольф взглянул на часы:

— Сейчас ровно десять. Значит, в нашем распоряжении еще два часа.

— Но как узнать, где они заседают? И вообще, я ничего не понимаю, — нетерпеливо заговорил Боб. — Мне кажется, того, что мы знаем, слишком мало… Пожалуй, товарищи были правы, обвиняя вас в беспочвенных фантазиях.

Рудольф спокойно остановил его:

— Узнать, где проходит заседание и пробраться на него мы никак не можем. Но пока что нам это и не нужно. Нам лишь необходимо выяснить имя хотя бы одного из членов Совета или раздобыть какие-то сведения об этом Совете.

— Ну?

Боб начинал сердиться.

— Так вот, мы этим и займемся.

И Рудольф коротко поделился с товарищами своими мыслями. Они были настолько же смелыми, насколько фантастическими. Боб сейчас же выразил свои сомнения и добавил, что, по его мнению, все это — пустая выдумка, авантюра и трата дорогого времени. Лучше вернуться на заседание ЦК, чтобы принять участие в обсуждении плана вооруженного восстания.

Рудольф пожал плечами:

— Это ваше дело, товарищ. Вы можете поступать, как пожелаете. Мы справимся и вдвоем. А если и товарищ Владимир не верит в успех, я попробую сам.

Боб смутился.

— Я, собственно, ничего… — покраснел он. — И раз уж я взялся за дело, то доведу его до конца… Мне