Книга Катастрофа для Темного лорда - Елена Валерьевна Соловьева

Аленка промучилась еще час. Потом мальчишка проводил ее до дома рыжей ведьмы и в награду получил дополнительную медяшку. Алена понимала, что не в ее положении разбрасываться деньгами, но… Она бы едой поделилась, но Гленн отказался заходить в дом. Не то побоялся, не то ему еще работать надо было.

В любом случае, пирожок внутри Аленки уже давно растворился, и она, облизываясь, отломила кусок колбасы, оторвала кусок хлеба и сжевала все это, запивая молоком. Заморив червячка, взялась за сотворение ловца снов. Благо, что на крыльце нашлась корзина с куриными перьями.

Правда, надо признать, что первый ловец вышел… Кривым. Косым. И ничуть не похожим на изящно-волшебного прародителя с Земли. Крепко подумав, Аленка все-таки добавила уродцу одну из китайских пластмассок. После чего захихикала — с ярко-красным камнем ее поделка приобрела воистину демонический оттенок.

— Главное, что работать будет, — фыркнула она. — Первый экземпляр — бесплатно!

А староста как будто ждал этого момента. Не успела она договорить, как раздался стук в дверь.

— Госпожа ведьма? Вижу, вы перышки-то забрали, — елейно произнес он.

Открыв дверь, Аленка царственно протянула ему свое творение. 

— Так ведь перьев-то там больше было, — сощурился староста.

— Так и заберите, — фыркнула Аленка. — Завтра принесете.

— Как же спасти всю деревню одним амулетом? Вам нужно налаживать добрые отношения с соседями, а вы…

— А я не никому не позволю сесть себе на шею, — цыкнула Алена. — Получили амулет? Вот и идите. Вашей семье хватит. Ляжете на одной кровати, тем и спасетесь.

Староста ушел ни с чем. Косился недовольно, кривился, но ничего сделать не рискнул. Оно и правильно, вдруг слишком спокойная и наглая ведьма проклянет? Она ж, дрянь такая, может и на святое покуситься — мужскую силу. Староста слышал, как в соседней деревне ведьму обидели, да так и остались без самого дорогого.

Аленка же, не подозревая о мыслях старосты, закрыла дверь на засов и взялась за обустройство колдовского покоя. Спасибо телевидению, она точно знала, как должен выглядеть кабинет настоящей ведьмы.

В безразмерных торбах нашлось все необходимое — частично прогоревшие свечи, серебряная посуда и даже несколько отрезов темно-фиолетового бархата. 

За пару часов Аленка навела в самой большой комнате полный порядок. Застелила массивный стол бархатом, расставила повсюду свечи. Где-то они были в подсвечниках, а где-то просто на блюдцах и тарелках. Выйдя во двор, Алена обломила несколько засохших кривых веток и при помощи ругани, ниток и неуемней фантазии сделала себе венок. Выглядело странно и жутко. Но очень, очень по-ведьмински.

“Это на всякий случай, — сказала себе Алена. — Если понадобится пыль в глаза пустить”.

— Эт ты чего такое творишь-то? — рыжая не удержалась и вновь появилась.

— Это — маркетинг, — гордо ответила Алена. — Кто пойдет к ведьме, которая выглядит как обычная селянка? 

— А кто пойдет к ведьме, которая похожа на умалишенную? — насмешливо хмыкнула рыжая. — Я — Даяна.

— Очень приятно, я — Ал… Аилен.

— Красивое имя, — степенно кивнула ведьма. — И все-таки, не боишься, что всех распугаешь?

— Гектор наслал на деревню дурные сны, — вздохнув, принялась объяснять Аленка. — Учитывая его гнусный характер, воздействие никуда не денется, пока все селяне не приобретут себе амулеты. Это плохой поступок, но…

— Но у вас нет выбора,— прищурилась ведьма. — А чего вещи не стали продавать?

— Вещи нам достались от двух бандитов, — скривилась Алена. — Наверняка кто-то погиб. А ты… Почему ты все еще здесь?

Рыжая пожала плечами и фыркнула:

— А где мне быть, если меня здесь убили? Силу свою я никому не передала, и не передам — уходить за грань мне не хочется. Еще пара лет пройдет, и мои кости окончательно сгниют, а значит, мой дух будет свободен. Навещу своих сестер, может, ученицу заведу. За меня не переживай, у меня все в порядке.

— А те призраки…

— Это дурачки, которые считали, что ведьму можно безнаказанно убить, — оскалилась Даяна. — Теперь они мои верные слуги.

Время до вечера пролетело быстро. Даяна уже не исчезала и внимательно следила за тем, как Аленка делает заготовки для ловцов снов. Так что заполошные вопли и яростный стук в дверь застал врасплох обеих.

— Макретинг, говоришь?.. — протянула вдруг Даяна. — Приди!

В комнате появился призрак сгорбленного худого человека.

— Возьми свечу и сопровождай госпожу Аилен, — властно приказала ему Даяна. — А я посмотрю, что будет.

— Спасибо, — вежливо произнесла Аленка и надела на голову свой венок из засохших веток.

Их явление селянам было феерично. Сначала пронесшийся ветерок загасил все лампы, с которыми явились люди. А после на крыльце появилась Аленка, в своем голубом платье, с венком и маячащим за ее плечом призраком со свечой.

— Г-госпожа в-ведьма, — прошелестело из толпы. — Помоги! Дети купаться пошли на реку, а там утопленник!

У Аленки от злости задергался глаз. Чертов Песий лорд! Ну как так можно?!

“Если кто-то из детей пострадал… Не знаю, что я с ним сделаю, но он пожалеет!”

— Дети где? — отрывисто спросила Алена.

— Та дома, только он ведь из них жизненную силу тянет, — всхлипнула какая-то женщина.

— Это все Гленн виноват, беспризорник, — сплюнул кто-то в толпе.— Сманил домашних детишек на реку и доволен. Ему-то что, он силой владеет.

— Если бы не я, никто бы с реки не ушел! — крикнул оказавшийся в толпе Гленн.

— Если бы не ты, уродец, никто бы туда не пошел!

— Гленн! — властно позвала Алена.— Зайди в дом, для тебя будет дело. Я разберусь с вашим утопленником, уважаемые. Вот только в чем вопрос — перелом ночи еще не наступил.

— И что? — нахмурился староста.

— Так ведь сегодня я уже работала бесплатно, — хмыкнула злющая Аленка. — Советую крепко над этим подумать. Деревень в здешних горах много.

Посадив Гленна плести косички из ниток, Аленка сняла свой венок, обулась и направилась к реке. Благо, что мальчишка подсказал ей направление.

Глава 13

Злость на Гектора придала Аленке храбрости, а шуршание камышей и уханье совы — ускорения. Она практически бегом домчалась до берега реки и, запрыгнув на мостки, с которых бабы стирали белье, дошла до конца. Уперла руки в бока и, уставившись на мутную гладь,