Книга Ранний старт 2 - Сергей Чернов

сук, на котором живёт. Убивает хозяина и погибает сам. Зачем? А ни зачем! Просто бывают моменты, когда организм хозяина слабеет, но паразиту на это плевать, он свою паразитскую львиную долю ресурсов всё равно выгребает. И бывает, пересекает критическую черту. Он не виноват в том, что хозяин заболел, нет. Но, не желая умерять свой аппетит хотя бы на время, добивает хозяина и погибает сам.

В момент прихода к власти Меченого страна влезала в кризис. А тут паразит ещё и у руля встаёт…

Хм-м, версией чистого паразита всего не объяснишь. Гельминт обыкновенный — существо безмозглое, чисто пожрать. А вот у карьериста есть одно неотъемлемое свойство, которое хорошо объясняет поведение последнего, — во всех смыслах этого слова, — правителя СССР. Ему надо было взобраться ещё выше. И Горбатый видел такую возможность в том, чтобы влезть в мировые элиты. В какой-то мере добился своего, где-то в третьих рядах старших помощников младших референтов его пристроили. Позволили жить безбедно, хотя довольно жалко, если подумать.

Обещали-то ему, надо думать, золотые горы. Он, дурачок, и поверил. Воистину, дурачок. Добился высшей власти, а что делать с ней, не знал. Всё равно, что купить автомобиль, не имея прав и умений ездить. И зачем ты его купил, идиот?

А ладно! Сдох дед Максим, да и хрен с ним! Потом додумаю. Что-то тут не вяжется.

— Дети, спать не пора? — Громыхает вопросом тётка Глафира. Спать, так спать. Зина уходит к себе, а мы все трое располагаемся в большой комнате.

Тётка Глафира размещает нас на диване, в той же гостиной у неё кровать стоит.

Где-то в районе полуночи просыпаюсь. У входной двери бубнёж, перемежаемый приглушённым громыханьем хозяйки дома. Встаю. Выхожу. Ну, точно! Папахен припёрся, еле на ногах стоит, но вынь да положь ему детей.

— Пап, иди в жопу! — Встреваю в разговор немедленно. — Кира я точно будить не буду. С ума сошёл? Иди, иди отсюда!

Разворачиваю почти не сопротивляющегося папахена в обратном направлении. Надо же, как набрался! Он как-то очумело на меня смотрит и уходит. Только когда снова улёгся, сообразил. Он уже забыл, когда я в последний раз по-русски изъяснялся, поэтому и смотрел, как папа Карло на заговорившее полено.

Следущий день. Воскресенье, утро.

Женщина лежала тихо, мужик мерно и миролюбиво посвистывал носом. Идиллическая картина а-ля спящая вакханка и отдыхающий сатир, несмотря на мирную безмятежность, вызывает вспышку злобы. По элементарной причине: вакханка дрыхнет на кровати Кира, сатир — на моей.

Стою, успокаиваю себя дыханием, перекатываясь с носков на пятки и обратно. После того, как досчитываю до десяти, забираю планшет и ухожу в гостиную. До сих пор неприбранную, хозяйка нагло дрыхнет, хотя время девять часов с копейками. И отец-то открыл дверь после пяти минут звонков. Крепка, видать, вчерашняя наливка.

Не, вовсе не осуждаю, людям иногда надо гульнуть. Только вопрос возникает, когда я вырасту, мне тоже можно будет так? Наприглашать кучу друзей и устроить локальный бадабум с нарушением территориального суверенитета родителей? Например, уложить спать на их кровать какую-нибудь влюблённую парочку?

Вид у папахена измятый, но довольный. Мы с Киром закусываем прямо со стола, на котором осталось полно всего. Всё, как любит мой брательник. Много мяса, много фруктов и никакого гарнира.

Улучив момент, когда Кир убегает в уборную, мирно спрашиваю папахена:

— Кто ел из моей миски и сейчас дрыхнет на моей кровати?

— А, это Паша, разбудить что ли? Ты вроде в это время не спишь…

— Мне похрену, твой гость, что хочешь, то и делай с ним. Главное, чтобы Вероника потом бельё сменила. И ещё один вопрос…

Вопрос задаёт уже Кир, переводя с матерного французского. Сценка получается со стороны, наверное, жутко забавной, потому что Кир интонацию тоже копирует.

— Какого дьявола ты припёрся к Стрежневым среди ночи? Совсем крыша съехала? И куда бы ты нас привёл, если наши кровати заняты? Кира положил бы с тётенькой, а меня с дяденькой? Или наоборот?

Что-то папахен начал бубнить, но возражений не принимаю, продолжаю на полтона выше.

— У нас кто глава семьи? Ты или Вероника, пьяные капризы которой ты бросаешься исполнять? Мы сделали для вас всё возможное, дали вам нормально погулеванить. Какого хрена вы нас дёргаете, как марионеток, даже на стороне поспать спокойно не даёте?

— Ты что, совсем не понимаешь, что детям на взрослых посиделках места нет! Вам захотелось устроить алкогольный вертеп, зачем вы нас туда затаскиваете? Ещё раз что-нибудь подобное учините, больше никогда вам никаких гулянок не будет!

— Сын, ну чего ты разошёлся-то… — папахен старается не смотреть ни на меня, ни на Кира.

— Буди свою кралю, и пусть порядок наводит! И про смену белья не забудьте! Давай, давай!

Распалившись, чуть не силой тащу отца в спальню. Он потихоньку расталкивает дражайшую супругу. Её томное нежелание вставать быстро исчезает, когда я, отогнав Кира, неприятным голосом обращаюсь к папахену.

— Не хочет вставать, затрещину ей залепи! Жена, да убоится мужа своего! А ну, вставай, алкашка! — Сильно дёргаю её за ногу.

— Сын, я сам… — папахен меня выпроваживает.

— Пять минут! — Что-то я разошёлся сегодня, но поправляюсь, завидев Кира. — Синк минют.

Да правильно я на них наехал. Совсем расслабились, решили, что можно вести себя так, будто никаких детей у них нет и заботиться о них не надо.

Пока родители потихоньку приходят в себя и начинают наводить порядок, ныряю в планшет. Интересную темку нахожу. Приходится ещё раз отвлечься, когда услышал подозрительные звуки из кухни, где сидели проснувшиеся гости и родители.

— Спиртное убрали со стола, быстро!

— Ого! Какой он у тебя командир, — смеётся дядя Паша.

— Убрали, говорю! Вам всем завтра на работу, нам в школу!

— Сын, ты чего? Мы немного, для облегчения… — папахен пытается меня урезонить.

— Мне в полицию звонить? — Веселье сразу стихает. — Я позвоню. Убрали бутылку со стола, быстро! Праздник кончился ещё вчера. Вы, — тычу в гостей пальцем, — ещё вчера должны были свалить. Опять надумали на наших кроватях спать? Вот это видели?

Нагло показываю кукиш.

— Витя! — Стонет мачеха.

— А что не так? Вы — взрослые, сами должны меру знать.

Смущённо улыбаясь, брюнетистая и худенькая гостья убирает бутылку со стола.

— Ты бельё нам поменяла? — Напрягаю напоследок мачеху. Конечно, нет, но обещает прямо вот сейчас.