Книга Чемпион 3 - Валерий Гуров

Это Пухляков страшный что ли? Надо было все таки его щелкнуть в коридоре, чтобы Соня Максимовна собственными глазами увидела, что ничего страшного в этом придурке нет и быть не может. Понятно, что серьезно отнестись к словам терапевтши Пельмень не мог. Откуда тут серьёзности взяться?

— Если понадобиться помощь с Пухляковым или вообще… — начал он, но женщина перебила.

-Не понадобиться. Пообещайте мне, что не станете с ними связываться.

— Для меня закон желание дамы. А вы подумайте…

— Вам восемнадцать только исполнилось, Саня, — мягко сказала она. — Не стоит,

Саня плечами пожал. Как говорится — мое дело предложить. Но отказ Пельмень не собирался принимать. Потому уже прикидывал в голове как организовать новую встречу с Соней Максимовной, но в более неформальной обстановке и вне стен медицинского кабинета. А еще желательно без этого белого халатика. Уж больно терапевт понравилась пацану.

Взял свою историю, направился к выходу.

— До скорой встречи, Соня.

— Вам все понятно с обходным?

— Угу. Пройти других специалистов, получить отметки. Сделаем.

— Вот и славненько. Вызовете ко. Не Красноухова. Пусть заходит на приём.

Пельмень вышел, копошась в истории и пытаясь понять куда идти.

— Краснухов, заходите, — позвал он очередного, выйдя из кабинета.

Со скамьи поднялся пожилой работяга, который минимум пару лет на пенсии пребывал. Из повторных видать, таким медицинские освидетельствования требуются чаще обычного. Сварщика Леху с его друганом Пельмень не заметил — ушли, видимо поняв, что ничего им сегодня не светит с Соней Максимовной.

Следующим в обходном листе значится психиатр. Четвёртый кабинет и Саня пошёл прямо по коридору, когда плечо в плечо ударился со сварщиком, который уже отправлялся на выход из медчасти.

— Тебе крышка, урод. Ещё увидимся, — прошипел Лёха и зашагал дальше.

Останавливать его Саня не стал, теперь уже и Соне обещал, что трогать сварщика не будет. Сейчас по крайней мере, ну а потом… кто ж его знает, как потом сложится?

Глава 5

«Из объявления о трудоустройстве: «Если вы в конце рабочего дня все еще способны улыбаться, приглашаем вас на работу»,

Ричард Брэнсон.

Медосмотр протекал достаточно быстро для подобного рода мероприятий. Пришлось правда помотаться по кабинетам вдоль коридора туда-сюда. Обходить то целую кучу врачей.

Саня который за свою профессиональную карьеру прошёл десятки медицинских освидетельствований (ну ка к соревнованиям допуск получи, к боям по профессионалам — тоже) оказался приятно удивлён тем, как бойко получалось переходить из кабинета в кабинет. Чем хороша собственная поликлиника при производстве — так это отсутствием в ней «левых» очередных. Ну не попадут в заводскую больницу люди не будучи сотрудниками настоящими или бывшими (и то заслуженными). А значит в теории все делается быстро, качественно и на высоком уровне (платят здесь врачам побольше, чем в районной поликлинике, кстати). Понятно, что теория часто с практикой расходилась, но перекосов Пельмень пока не замечал.

Единственный раз наткнулся на старушенцию у кабинета офтальмолога, и та будучи ветераном труда и имевшая права на приём вне очереди, уже отстрелялась на своём приеме.

Но скорость все же не равно качеству, а в некоторых сферах, так эти два параметра обратную зависимость имеют.

В обходном листе вставленном в историю болезни появлялись одна за другой новые записи. Состояние — «удовлетворительное», к работе — «допущен». И подписи с печатями освидетельствовавших врачей, которые ставили свои отметки часто не глядя и на скорую руку.

Короче дело было так.

Был Пельмень у стоматолога в третьем кабинете, где колобкообразный мужик пару минут с умным видом ковырялся в его рту острой металлической палочкой. Даже на кресло стоматологическое не усадил, у порога отработал. Потом сел за свой стол и не говоря ни слова сделал пометку в истории болезни, которую тут же Пельменю вручил. Ну здорово, что нет кариеса, что тут ещё скажешь?

Дальше посетил Саня и кабинет невропатолога, за номером два. Там застал врачом пузатого усатого дядьку, который занимался тем, что ел во время работы бутерброд. Когда Пельмень зашёл, дядька свой бутрик отставил, вытер руки прям о свои штаны и с недовольно грозным видом взял молоточек.

— Присаживайтесь, молодой человек, не стойте. Это раздражает безумно.

Ну и словно в отместку стал Саню этим молоточком по коленкам обхаживать — че то там по части неврологии проверял. Потом ещё просил палец к носу приставить. Можно предположить, что реакции пузатого удовлетворили и Пельмень вышел из кабинета с пометкой о прохождении осмотра у невролога.

После следовал кабинет хирурга, где принимала женщина средних лет, по комплекции схожая с тяжелоатлеткой из олимпийской сборной или какой-нибудь метательницей молота. Та осмотрела кожные покровы, проверила осанку и кивнула на кушетку.

— Прилягте на спину.

Уложила, майку задрала и принялась ощупывать Саню со всех сторон, уделяя отдельное внимание животу. Когда закончила, а Пельмень поднялся, велела снять штаны.

— Трусы тоже снимать?

— Снимайте обязательно, посмотрим что у вас там.

Саню если женщина просит штаны снять дважды просить не надо. Он стянул штаны и показал тяжелоатлетке причиндал. Доктор видимо увиденным удовлетворялась и в истории болезни Сани появилась ещё одна отметка «удовлетворительно».

Но прежде чем Пельмень вышел, доктор подозвала его:

— Иди ка сюда.

И с этими словами наклеила ему лейкопластырь, где гематома надулась на скуле. Выходя из кабинета, Пельмень бросил взгляд, что за шторкой операционной кушетка кровью запачкана, а хирург не успела убрать. Видать кто-то производственную травму получил.

Поинтереснее стало у ухогорлоноса. Врач женщина за пятьдесят с химией на голове попросила Саню отойти к дверям, как только забрала историю.

— Левое ухо ладошкой прикройте, — сказала она.

Пельмень закрыл и доктор начала «шептать» слова, которые ему следовало воспроизвести вслух.

— Ракушка, сверло, яйцо, — собственно, воспроизводил Пельмень.

На самом деле шепотом тут и не пахло, говорила дамочка настолько громко, что даже глухой смог бы слова разобрать, находясь в соседнем кабинете. Пельмень полагал, что вслед за первым ухом доктор попросит закрыть второе, но отоларинголог просто сделала свою пометку в истории болезни и Саню из кабинета выпроводила.

— Двери закрывайте! — гаркнула она вслед.

Ещё Пельмень побывал в кабинете глазника окулиста.

-Присаживайтесь на стул, вон там, — распорядилась офтальмолог, указывая на шаткую табуретку в уголку кабинета. — Сейчас мы будем проверять ваше зрение.

Пельмень присел, аккуратно так, опасаясь, что под его весом у хлипенькой табуретки разойдутся ножки. На противоположной стене увидел