Книга Убийца на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский

отшлифованного с двух сторон «‎панциря». Такие цепи не перекручиваются, они гибкие и смертоносные. А вот длину цепи можно слегка нарастить. Скажем, до двух метров.

Увлёкшись, я чуть не пропустил свою остановку.

Выбежал в последний момент, перед самым закрытием дверей.

Монетный бульвар связывал набережную Фазиса с жилыми кварталами в предгорьях. Собственно, бульвар тянулся на пару километров, вливаясь в улицу с труднопроизносимым названием. Улица была очень широкой, причём высоко над моей головой скользили вездесущие капсулы канатной дороги. Трамвай огибал кольцевую развязку, высаживал пассажиров на утопающей в зелени центральной части и укатывал к горам. Спустившись с платформы, я оказался на широченном променаде. Два ряда пальм, невразумительные скульптурные композиции, лавочки и серая тротуарная плитка. По обе стороны от променада носились автомашины. Ещё дальше к небу громоздились многоквартирные кондоминиумы, чем-то напоминавшие апарт-отели из моей реальности.

А вот и белое футуристическое здание, смахивающее то ли на ракушку, то ли на корабль пришельцев. Муниципалитет Фазиса. По факту — административный центр Великого Дома Эфы.

Чтобы попасть в муниципалитет, мне нужно было пересечь четырёхполосное шоссе. Удивительно, но светофоры здесь работали, а водители добросовестно притормаживали перед "‎зеброй«‎. Я чуть не прослезился от умиления. Впрочем, ситуация легко объяснялась. Каждые две-три минуты по магистрали неспешно проезжала патрульная машина. Ещё несколько полицейских тачек были припаркованы у здания муниципалитета.

Знаете, что мне сразу не понравилось?

Большое скопление людей.

Футуристическая раковина была выстроена чуть в стороне от бульвара, её окружали участки газона, живописные клумбы и садовые дорожки. парковок я насчитал аж целых две, причём довольно вместительных. А ещё перед фасадом здания обнаружилась покрытая бетоном площадка, на которой я увидел несколько сотен человек. Все решительно настроены, машут транспарантами, что-то скандируют.

— Верните нам туристов! Верните нам туристов!

Протолкаться через этих ребят будет нелегко.

Я обратился с вопросом к симпатичной девушке, размахивающей белым флагом с тремя синими полосами:

— Что здесь происходит?

Девушка посмотрела на меня, как на умственно отсталого.

Но всё же ответила:

— Митинг.

— И чего требуете?

— А то сам не знаешь.

Качаю головой.

Девушка закатила глаза.

— Если бы Дом Эфы не конфликтовал с Домом Волка, к нам бы летали туристы из Сибири. У них там какие-то тёрки, а народ бедствует, понимаешь? Третий сезон сибирские дирижабли и поезда к нам не ходят. Люди голодают.

— И кто виноват? — спросил я, уже предвидя ответ.

— Волчары, кто ж ещё! — девушка удивилась моей некомпетентности. — Они две торговые сети у Эфы отжали, а потом ещё осмелились сюда приехать. Клановую делегацию отправили, прикинь?

— Обнаглели, — согласился я. — А вы что?

— Яйцами их забросали, выгнали нафиг из города. Они умотали на своём дирижабле.

— Ну, правильно, — соглашаюсь на всякий пожарный.

— И я так думаю! — с жаром подхватила девчонка. — Только они наш регион внесли в список опасных мест для туризма, все аэролинии перекрыли. И поезда отменили.

— Скоты, — заметил я. — И что теперь?

— У нас правительство есть. Пусть решают вопрос. Мы не уйдём, пока муниципалитет не вернёт нам сибиряков.

— А если не вернёт?

— Пойдём на штурм.

— Ладно, удачи.

Я начал огибать демонстрантов по широкой дуге. Придурки. Ясно, что между кланами началась экономическая война. Одни прожимают других, используя любые средства. И пока не договорятся, не будет никакого транспортного сообщения. Вопрос в другом. Никто не позволит штурмовать горсточке лузеров здание муниципалитета. Разгонят водомётами или дубинками отхреначат. Третьего не дано.

Демонстранты проявляли чудеса креатива. Орали в мегафон, скандировали рифмованный бред, пели песни. На плакатах и транспарантах чего только не было. Я прочитал отдельные надписи: «‎Верните Иванов!», «‎Тобольский волк тебе товарищ!», «‎Руки прочь от нашего моря!», «‎Икра, балалайка, медведь!».

Хмыкнув, я поднялся по ступенькам на крыльцо и прошёл в вестибюль через стеклянную вертушку.

В толпе, собравшейся перед зданием муниципалитета, мелькали преимущественно кавказские лица. И все эти люди искренне верили, что протесты приведут к некоему результату…

— Молодой человек, вы куда?

Дорогу мне преградил пожилой охранник в тёмно-синей униформе.

— На третий этаж, — ответил я. — Пройти регистрацию.

— Одарённый?

— Инициировался недавно.

— Лестница вон там. Можно и на лифте подняться.

— Спасибо.

Я пересёк гулкий вестибюль, мраморный и величественный, поднялся по лестнице на третий этаж и оказался в небольшой рекреации со стойкой дежурного администратора.

— Слушаю вас, — женщина лет сорока посмотрела на меня поверх очков в золотой оправе.

— Я по направлению из гимназии Эфы.

— Регистрация?

— Да, я инициировался прошлой ночью.

— Проверялись на определителе?

— Сегодня утром.

— Очень хорошо, — женщина что-то записала в книгу с красивым кожаным переплётом. — Фамилия, имя, сословие.

— Сергей Иванов. Мещанин.

— Давно учитесь в гимназии?

— Первый год.

— Хорошо. Я бы хотела взглянуть на документ, удостоверяющий личность.

Протягиваю администратору жетон самостоятельности.

Через минуту я шагаю по длинному коридору с выписанным пропуском. Вхожу в дверь с табличкой «‎РЕГИСТРАЦИЯ ОДАРЁННЫХ». Оказываюсь в просторном кабинете на четыре стола. Стационарные телефоны, шкафы с папками, унылые сотрудники в возрасте от тридцати до пятидесяти. Два широких окна с видом на строящийся кондоминиум.

Я поздоровался.

— Номер пропуска? — поинтересовался мужчина справа.

— Сто шестьдесят семь.

— Это ко мне. Присаживайтесь.

До моего слуха донеслось едва уловимое шипение. Что-то щёлкнуло, звякнуло. Мужчина отвлёкся от меня, развернулся к вертикальной металлической трубе у стены, сдвинул заглушку крохотного люка и извлёк прозрачный пластиковый цилиндрик. Чума. Эти ребята протянули через всё здание пневматическую почту!

Рядом с трубой в стену был вмонтирован терминал управления.

Мужик достал из цилиндрика свёрнутые документы, а саму капсулу вложил в специальный держатель. Сверившись с какими-то записями, удовлетворённо кивнул и лишь после этого обратил внимание на мою скромную персону.

— Присаживайтесь.

Я уселся напротив чиновника.

Сразу бросились в глаза знакомые шары определителя.

Мужик профессиональным движением вложил документ в папку, подшил скоросшивателем и убрал всё лишнее в выдвижной ящик.

— Стандартная проверка.

Я уже знал, что делать.

Шары вспыхнули, когда мы положили на них свои ладони. Между двумя полюсами определителя протянулся полупрозрачный лучик-канал. Как и в кабинете директора Андерсона, я испытал непреодолимое желание применить свои способности, после чего на лице чиновника отразились смешанные чувства. Прервав контакт, мужик произнёс:

— Не уверен, что могу полностью идентифицировать ваши способности, Сергей. Видение сквозь стены… но есть что-то ещё.

Разумеется, я не собирался признаваться