Книга Новая жизнь темного властелина. Часть 2 - Андрей Анатольевич Федин

спину. Грубо.

Это место явно добавило ей смелости.

— Куда?

Не удостоив меня ответом, стражница направилась к спуску в подвал, что прятался в торце здания. Я в удивлении приподнял брови: странное место выбрала старшая дознавательница для своего кабинета. Или девчонки решили надо мной подшутить?

Получил новый тычок — не такой уверенный, как прошлый. Бросил на позволившую себе вольность стражницу предупредительный взгляд — женщина вздрогнула.

Зашагал в указанном направлении.

Пара конвоирш, что пристроилась за моей спиной, напомнила мне о той жизни, в которой я напялил на себя корону Аквинии. Пошёл тогда на поводу у тщеславия, совершил глупейший, как теперь понимаю, поступок; за что в итоге и поплатился. Но очень уж хотелось посидеть на заветном стульчике-троне, ощутить себя отцом нации, центром вселенной.

В тот раз не подумал, что к королевскому трону прилагалась и масса проблем. Точнее, посчитал проблемы легко разрешимыми, несущественными (возомнил себя гениальным политиком и управленцем). Как и не учёл желаний окружавших меня тогда людей: в той жизни ещё не пользовался приобретённым в Вечном лесу опытом и умениями эльфийского князя.

Завершилось моё правление в Аквинии вполне предсказуемо: кандалами из синего аристания, лишившими меня доступа к магии. Таким же, как сейчас, конвоем, но из некогда моих собственных «проверенных» элитных бойцов. Плахой на главной площади города, заполненной улюлюкающими горожанами. И мастерским ударом палача, на радость публике отделившим мою глупую голову от тела.

Сделал напоследок глоток свежего воздуха, спустился вслед за стражницей по ступеням — очутился в пропахшем плесенью, крысами и нечистотами помещении. Ощущение дежавю усилилось, подсказало, что там, дальше, я увижу решётки и грязные тюремные камеры. Только к ним могли вести по таким скудно освещённым и вонючим коридорам. Ну или к пыточным, что тоже не лучший из вариантов.

Меня сюда доставили, чтобы попугать?

Бросил по ходу движения «обнаружение жизни». Заклинание подсветило десятки человеческих фигур и копошащихся под полом и в стенах крыс.

Происходящее пробудило во мне не самые приятные воспоминания. И всё меньше походило на шутку. А если таковой и являлось, то совсем уж несмешной. Во всяком случае — для меня.

Не ошибся.

Прошли через три гостеприимно распахнутые двери, покрытые каплями влаги и пятнами плесени. Через две охраняемые вооружёнными до зубов дамочками комнаты. Очутились в узком тоннеле — в его стенах разглядел двери с характерными окошками.

Фонарей и окон я в тоннеле не увидел. Свет не пробивался и из щелей под многочисленными дверями. Шагавшая впереди меня стражница прихватила светильник в одной из комнат — подсвечивала нам путь. То здесь, то там в камерах, мимо которых мы шли, раздавались голоса, стоны, кашель. Смрад нечистот усилился настолько, что пришлось скастовать «фильтры».

До последнего отказывался верить в то, что мне осмелятся предложить разместиться в одной из этих тесных, тёмных, вонючих комнатушек. Мне — боярину Силаеву, с острова колдуний — так, кажется, здесь называли Кординию.

Тот, кто такое придумал, сумасшедший? Или он считал умалишённым меня? А может надеялся, что поддержка предков (или кому поклонялись в королевстве Ягвара?) сделала его неуязвимым? Ведь не мог же он полагаться на то, что я останусь здесь добровольно. Или на то, что меня вынудят войти в одну из этих тюремных камер сопроводившие меня сюда женщины.

А вот мои спутницы с каждым шагом по тёмному коридору набирались смелости и уверенности в собственных силах. Тычки в спину становились всё более частым явлением. Дошло до того, что на одном из поворотов меня приголубили по спине древком копья.

Остановился, обернулся.

Кандалов из синего аристания в этот раз на мне не было.

Только память о моём воображаемом белом плаще воина света пока сохраняла моим конвоиршам жизни. Не уверен, что надолго.

Стражницы едва не уткнулись мне в грудь носами. Загрохотали щитами, чиркнули по моим плечам наконечниками копий. «Кожа дракона» не позволила оцарапать тело. Но кафтан пострадал. Досталось и нашивке с гербом рода Силаевых — заточенное острие копья разрезало вставшего на задние лапы медведя пополам.

— Дамочки, — сказал я. — А вы не охренели?

— Чо?

Не стал рифмовать.

Позволил выглянуть наружу пробудившемуся во мне тёмному властелину. В этой жизни он выходил из спячки не так уж часто: не считал женщин достойной его внимания угрозой.

Я поочерёдно посмотрел сражницам в глаза — увидел там силуэт своей головы и отражения фонаря.

Стражи порядка отшатнулись: должно быть, выражение моего лица им не понравилось. Сжимавшие древки копий пальцы побелели от напряжения.

— Ещё раз дотронетесь до меня — откручу вам уши, — пообещал я. — Понятно? Не шучу. А той из вас, кто снова ткнёт в меня оружием, оторву руки — я смогу. Это ясно? Клянусь боярской честью: так и сделаю. К вашему сведению, льеры, у нас в Кординии принято держать слово — можете в этом не сомневаться. Так что терпеть вашу наглость я больше не стану. Уяснили, девочки?

Последние слова я произнёс едва ли не шёпотом. Знал, что так меня поймут лучше, чем если стану кричать. И сообразят, что не просто угрожаю — предупреждаю.

Какое-то время мы стояли на месте. Слушали цокот крысиных коготков в стенах, бормотание голосов за дверями, биение своих сердец.

Бодались взглядами.

— Топай, давай, — напомнила о себе замершая за моей спиной стражница.

Приподняла фонарь, осветив лица своих коллег.

— А вы… это… бросьте свои штучки, — сказала она. — Не трогайте её. Слышите меня? Фиг знает, как отреагирует льера дознавательница, если мы эту боярыню покалечим. Хотите лишиться выходных? Провести их в этой вонючей дыре, разносить по камерам жратву? Льера начальница может вам такое устроить. Вы её знаете. Так что успокойтесь. Тем более что мы уже пришли.

Посмотрела на меня.

— Ты, боярыня, не дразни девчонок. Не надо. Ни к чему хорошему это не приведёт. Наша служба нервная. Девки выматываются на работе. Могут и психануть — огребёшь, мало не покажется.

— Боярин, — сказал я.

— Что?

— Не боярыня, а боярин.

Стражница скривила рожу, махнула фонарём.

— Пошли уж… кто бы ты ни была.

От поворота мы отошли недалеко. Фонарь в руке стражницы перестал раскачиваться, замер около приоткрытой двери одной из тюремных камер. Страж порядка жестом велела мне приблизиться, указала на комнатушку.

— Заходи, — сказала она. — Ведро для дерьма у дальней стены. Вон тюфяк. Разберёшься.

Я вытянул шею, заглянул в камеру.

По размерам та не превышала мой новый эльфийский дом. Кирпичные стены. Без