Книга Сокровище Родины - Михаил Николаевич Волконский

друг на друга, будто хотят рассказать что-то, известное им одним, таинственное и заманчивое… Так и веет отовсюду в океане, чуть забеспокоится он, тайной и загадкой… Надо быть очень близоруким, чтобы воображать, что всё везде так, как на палубе обыкновенного курсового парохода. Нет, мы ещё пока только гости моря, но не хозяева его, и многое для нас в нём сокрыто.

— Да вы поэт! — усмехнулся Урвич.

— Нет, я только, может быть, плавал больше других, — отозвался скромно Дьедонне.

— И, пожалуй, разгадали одну из морских тайн?

— Не разгадал, но узнал. Да, мне известна одна тайна, и на ней основано моё будущее благополучие, и, если вы захотите, — ваше.

— Это любопытно, — сказал Урвич.

— Я долго искал, — продолжал Дьедонне, — подходящего для себя человека, и вот, наконец, судьба послала мне вас, — кивнул он Урвичу и чокнулся с ним, — мы встретились случайно. Вышло так, что мне посчастливилось выиграть ваши последние деньги. Это послужило для меня как бы указанием, что я должен именно остановиться на вас. У меня не хватало денег, и не было надёжного человека, и вдруг пришло и то и другое сразу… Мы, моряки, суеверны и, как хотите, для вас было во встрече со мной что-то роковое… А для меня — знаменательное.

— А вы моряк? — спросил Урвич.

— По призванию… И недаром я люблю море. Оно теперь вознаградит меня щедро при вашем посредстве за мою любовь к нему.

— В чём же должно заключаться это моё посредство? — полюбопытствовал Урвич.

— В том, что я с завтрашнего же дня приобретаю тут шхуну, теперь у меня денег достаточно, и за ту сумму, которую я могу заплатить за неё, я рассчитываю получить недурное парусное судно с достаточно быстрым ходом. Я снаряжу его, найму шкипера и команду, и вы отправитесь на нём.

— Куда?

— Я укажу вам широту и долготу, а вы, в полное распоряжение которого поступит шхуна, уже в море прикажете идти туда шкиперу.

— И что же там, на этой широте и долготе?

— Остров, не отмеченный на официальных картах.

— И известный вам?

— Да.

— И что же на этом острове?

— Сокровище, клад, называйте, как хотите.

— Складочное место добычи морских разбойников, — подсказал Урвич, вспоминая замысловатые английские и французские романы с рассказами о невозможных приключениях на суше и в особенности на море.

— Нет, — серьёзно перебил Дьедонне, — нет, это не складочное место добычи морских разбойников. Там такое скоплено богатство, что его хватит и для меня, и для вас, и для десятка таких, как мы с вами.

— Кем же скоплено?

— Не будьте слишком любопытны. Что могу, я вам рассказываю, а о чём молчу, того не скажу, сколько б вы ни спрашивали.

— Но почему вы имеете право распоряжаться этим сокровищем, или, вернее, дадите ли вы мне доказательство, что имеете это право? Я должен знать это.

— О, в этом не сомневайтесь. Я дам вам несомненное доказательство.

— Какое же?

— Ключ от хранилища. Я думаю, что тот, кто владеет ключом, может распоряжаться тем, что заперто под замком, от которого этот ключ?

— Положим. И вы меня отправите одного?

— С командой. Но никто из команды, ни даже шкипер, не будут знать о цели путешествия. Я научу вас, как поступить там, на месте, чтобы скрыть от них… Нынче на наёмных людей нельзя полагаться.

— А на меня, вы думаете, можно?

— Думаю.

— Почему же? Ведь вы меня совсем не знаете?

— Во-первых, потому что вы русский.

— Спасибо за лестное мнение о русских, но разве среди них нет способных на обман?

— Может быть, но русский человек, то есть, я хочу сказать — хороший русский человек, прямодушен и откровенен, и его узнать легко, а мы с вами провели вместе целую неделю, и потом — вы ещё слишком молоды, жизнь не испортила вас, да и то, как вы со мной теперь говорите, доказывает, что вы не способны ни на что дурное.

— Так что вы уверены, что я не обману вас?

— То есть как же обманете?

— Захватив на вашем острове всё, что можно, ничто не помешает мне не возвращаться к вам в Сингапур, а отправиться в любую гавань, с тем чтобы не встречаться с вами никогда.

— Вы этого не сделаете! — воскликнул француз.

— Конечно, не сделаю, — рассмеялся Урвич, — но вы-то уверены в этом?

Дьедонне задумался.

— Да, я уверен, — произнёс он, наконец. — Итак, вы согласны?

— Не совсем ещё. Мне надо, чтобы вы ответили ещё на один вопрос.

— Спрашивайте. Если можно, я отвечу.

— Почему вы искали какого-то надёжного человека и, найдя меня, хотите меня посылать, а не отправитесь на шхуне сами?

Дьедонне ответил не сразу.

— Как вам сказать, — раздумчиво произнёс он, — если бы я хотел солгать вам, я бы, конечно, нашёл сотню причин более или мене правдоподобных, но я вам открою правду: я дал клятву, что никогда не отправлюсь сам на этот остров. Хотите верьте, хотите нет: я боюсь нарушить эту клятву и знаю, что её нарушение будет несчастно для меня, а до сих пор я был счастлив и хочу оставаться счастливым.

Они говорили ещё долго, и результатом их разговора было то, что Урвич согласился на предложение француза.

Заманчивость и таинственность этого приключения привлекали его сами по себе. О возможности обогащения он как-то даже и не думал.

Порешив с Дьедонне, он отправился с ним в гостиницу и на другой день послал на пароход за своими вещами, которые и были привезены ему под конвоем младшего помощника капитана.

XIV

Дьедонне сказал, что на снаряжение шхуны понадобится ему не более недели времени.

Он успел уже присмотреть подходящее судно и знал какого-то шкипера, по его словам, очень опытного, который возьмётся доставить Урвича, куда угодно.

Относительно экипажа тоже беспокоиться было нечего. Человек восемь матросов всегда можно было найти в таком большом портовом городе, как Сингапур, а более восьми человек и не требовалось на шхуну.

Все хлопоты француз взял на себя и предоставил Урвичу полную свободу, сказав ему, что он может делать, что ему вздумается в течение недели.

В виде аванса в счёт будущих благ Дьедонне выдал Урвичу пятьсот рублей.

Такая щедрость должна была служить довольно серьёзным доказательством, что впереди действительно предстояла выгода не маленькая.

Урвич не думал о том, что эти деньги были частью, и очень небольшою, выигранных у него французом девяти тысяч.

Увлечённый необычайностью предприятия и подзадориваемый постоянными рассказами и обещаниями Дьедонне, он забыл уже о проигрыше.

С деньгами в кармане Урвич проводил время очень весело: катался