Книга Колдовство на Руси. Политическая история от Крещения до «Антихриста» - Денис Г. Хрусталев

наваждение. Однако понятно, что это некая духовная реальность. Ведь смерть Олега действительно случилась в согласии с предсказанием. А Владимир приносил языческие жертвы, но потом приказал избивать тех же идолов, которые оказались неспособны защитить себя и были низвергнуты.

Князь – сакральный лидер общины, воплощение ее политических волений. Он почти жрец. Он имеет право определять главного бога. Понятно, что ему ближе воинственная сила, грозная и могущественная – небесная. Но духи везде. Все деревья Перун не сожжет, поскольку жизнь на земле иссякнет и некому будет приносить жертвы. Христос – княжеский бог. Он достоин признания, но не отменяет остальных духовностей. Он задает тон, но вовсе не поглощает. Он главный, но не во всем. Так, судя по всему, думали многие современники.

У нас нет записей языческих сказаний и вообще чего-то подобного вплоть до XVIII века. Все, чем мы располагаем, – это взгляд иноверца, сочинения христианских авторов. Хотя даже после просмотра этих свидетельств становится ясно: проникновение православного обряда на протяжении XI века в народную среду оставалось поверхностным и охватывающим только столичные, княжеские центры. Летописец под 1068 годом сетует:

«Вот разве не язычники мы, если во встречу верим? Если кто встретит черноризца, то возвращается, или кабана, или свинью, – разве это не по-язычески? Это по наущению дьявола придерживаются таких примет. Другие же в чихание веруют, которое [на самом деле] бывает на здравие голове. Но дьявол прельщает и этими и иными способами, всякими хитростями отвращая нас от бога: трубами, скоморохами, и гуслями, и русалиями. Видим места игрищ утоптанными, и людей множество на них, так что толкают друг друга, внимая зрелищам, бесом задуманным, а церкви стоят так, что, когда бывает время молитвы, мало их оказывается в церкви. Потому и казни всяческие принимаем от Бога и набеги врагов; по божьему повелению принимаем наказание за грехи наши»[47].

Автор выделяет отдельные явные искушения, противопоставляя их церковной службе. Хотя, конечно, это тоже провокация, поскольку позволяет думать, будто речь о равновеликих явлениях: игре и молитве. «Места игрищ» выступают языческими капищами, а участие в них – бесовский ритуал. Но надо помнить, что никакой религии бесы не создают – они просто противники Христа, и цель их – вредить, а не созидать. Бывают ли заблуждения без бесов? Определенно бывают. За человеческой глупостью или пустой забавой вовсе не обязательно стоят сатанинские происки. Они лишь обеспечивают их возможность. А далее все зависит от человека. И его пастыря.

* * *

После крещения князя Константинопольским патриархом для Руси была учреждена митрополия. Одновременно на Русь были отправлены то ли 4, то ли 6 архиереев. В XI в. известно 8 русских епархий. Кроме Киева епископы вскоре появились в Новгороде, Чернигове, Переяславле (Южном), а также в соседствующих с днепровской столицей Белгороде (в 23 км на Ирпени) и Юрьеве (в 80 км, ныне Белая Церковь). Примерно в середине XI века возникла епархия в Полоцке, хотя епископ там упоминается только в 1105 году. В 70-е годы XI века известно о назначении архиереев во Владимир-Волынский и Ростов.

В Ростове епископ Леонтий немедленно был убит. Сменивший его Исайя упоминается в 1089 году, а следующий – Нестор – прибыл только через 60 лет. В 1160-м в Ростове сгорела дубовая церковь, которая признавалась кафедральной, и летописец отметил, что стояла она чуть ли не 168 лет, то есть с 992 года. Также припоминают, что до Леонтия там было еще два епископа, но оба сбежали из-за «злобы языческой». В итоге храм был, но пустовал десятилетиями. И кажется, что вплоть до середины XII века глубоких корней христианство на этой земле не пустило. Только строительные программы и внимание властей в последние годы Юрия Долгорукого и при Андрее Боголюбском переломили ситуацию.

Лишь в начале XII века возникла епархия в Смоленске – учредительная грамота датирована 1136 годом. Примерно в эти годы, скорее всего, появился епископ в Перемышле, а также в Турове. В середине века – в Галиче на Днестре. В самом конце XII или в начале XIII века был епископ в Рязани, к которой тянулся Муром. Только в начале XIII века выделилась епархия во Владимире-Залесском. В 1220-е годы оформились кафедры в Угровске и Луцке.

Глухие свидетельства источников позволяют утверждать, что в XI веке на Руси церковная организация была распространена на небольшом участке Среднего Поднепровья между Черниговом, Переяславлем и Киевом с пригородами Юрьевом и Белгородом. Очаги христианства были еще в Новгороде, Полоцке и Владимире-Волынском. В Ростове развитие проповеди столкнулось с сопротивлением местной общины.

Далее Церковь шла рука об руку с укреплением княжеской власти. Особые усилия к этому приложил Владимир Мономах, который активно строил храмы, и не только в старых городских центрах. Он возводил новые крепости, центром которых обязательно становился собор. Так было со Смоленском и Владимиром-Залесским. Позднее той же схемы придерживался Юрий Долгорукий при строительстве Переяславля-Залесского, Дмитрова и других городов на северо-востоке Руси – будущем центре Московского государства.

Более того, Мономах прилагал особые усилия для повышения престижа Церкви: он стал развивать каменное строительство в отдаленных от Поднепровья центрах. В начале XI века первые каменные храмы возникли в Киеве и Чернигове, где их возводили греческие мастера. Потом Ярослав Мудрый продолжил эту программу – были возведены Софийские соборы в Новгороде и Полоцке. В Полоцке в течение столетия это был единственный каменный храм. В Новгороде каменное строительство продолжилось только в начале XII века при Мономахе. Он же финансировал строительство первых каменных соборов в Суздале и Смоленске.

Понятно, что в лесистой русской средней полосе каменный храм – излишество. Применение кирпича – исключительный изыск, объяснимый лишь статусом. Обилие леса позволяло быстро и дешево строить огромные сооружения из дерева. Кирпич (плинфа) требовал привлечения дорогостоящих зарубежных специалистов, освоения неизвестной техники и вызывал опасения за надежность конструкции – многие храмы вскоре падали или частично разрушались, а новые возводили с перестраховкой прочности. Но храм – престиж князя, на него не скупились.

Еще летописный рассказ «Повести временных лет» о выборе веры князем Владимиром передавал главное отличие православия – величественный обряд. Именно внешняя сторона богослужения стала определяющим критерием в выборе. Она же оставалась основной особенностью и средством привлечения адептов. В глубины теологии не погружались не только рядовые прихожане, но зачастую сами церковнослужители. Еще в середине XII века русские епископы продолжали спорить, например, о необходимости соблюдения поста в среду и в пятницу, возводя анафемы на несогласных. Обряд оставался главным в определении отношения к Западной Церкви – споры развивались вокруг вопроса о причащении опресноками, а вовсе не о соисхождении Святого духа (Filioque).

Церковь была институтом в рамках государственной власти, далекой от бытовой повседневности. Судя по всему, формального участия в обрядах было достаточно, чтобы считаться лояльным. Характерно, что мы почти не