Книга Студент в СССР 2 - Ал Коруд

тут уже девятый год чалюсь. И не сказать, чтобы все было так просто.

Я быстро прикинул в уме и малость охренел:

— Так получается ты тут с самого начала всего? Так, подожди, — я покрутил ладонью, — а не ты всю эту бодягу с переменами начал?

Зайцев покачал головой:

— Нет, и это секрет. Но тебе, пожалуй, уже можно рассказать. Ты, считай, почти в высшей лиге уровня допуска. И это не мое решение, а спустили сверху. Сам удивлен.

Я малость прифигел от высказанной новости и пошел за второй бутылкой. Похоже, что началось самое интересное. И с какой бухты-барахты меня так высоко приняли?

— Начнем?

Ярослав некоторое время задумчиво смотрел на бокал, потом решился:

— Закоперщиком всех идущих в этой реальности перемен стал Ерофей Павлович Хабаров.

Я чуть не пролил вино от удивления:

— Не понял, это как наш знаменитый первопроходец?

Зайцев задумался и хлопнул себя по колену:

— Как я раньше не догадался! Хабаровск же его именем назван. Извини, но я ни разу не историк. Думаю, что он взял это имя в качестве псевдонима. Ведь Хабаров наш и в самом деле был первопроходцем. Так вот, в ином будущем он после распада Союза ушел из органов и работал в службе безопасности одной из корпораций. Здесь же по прибытии, сразу оценив ситуацию, нашел своего бывшего наставника. Тот еще числился на службе молодым начинающим старлеем, сейчас уже капитан, служит в ГРУ. В одной весьма интересной команде.

— Ага, и в секретном лесу.

— Ты откуда знаешь?

— А у нас все леса секретные.

Плагиат, конечно, но Ярослава моя ремарка рассмешила.

— Слушай, а почему ГРУ? Может, надо было идти в партийные органы, ну или на худой конец КГБ?

— Не все так просто, Сережа. Партия и Контора суть огромные бюрократические машины. Хрен ты лбом там дорогу пробьешь. Скорее всего отправят в дурку. Ну, собственно, об этом дальше. ГРУ более разноплановая организация, так как задачи ей нарезаны своеобразные. Потому и мышление у тамошнего начальства несколько иное. Они, что ли, более самостоятельные и деятельные. Так вот, бывший наставник, услыхав, что какой-то гражданский молодчик так и сыпет перед ними ужасными государственными секретами, предпринял некие действия. Привлек, так сказать, к вопросу старших и более опытных товарищей. Что и требовалось на данный момент нашему Ерофею. Он в свою очередь поведал им факты о том, что должно было случиться кое-где порой в ближайшие месяцы. Память у Хабарова феноменальная, потому и на службе государевой он неплохую карьеру построил.

— Проверили?

— Ага. Дальше — больше! Пошли конкретные фамилии и точные предсказания. В итоге к группе подключили старших товарищей с большими звездами. Затем информация дошла до самого Ивашутина. Ну тот же каждое утро доклад об обстановке Генсеку кладет. Потому в курсе основных дел в мире и стране. Мимо него ни одна мышь не проскочит. Вот Хабарова и взяли в серьезный оборот. Ему же это и надо было. Короче, дяди с большими звездами только что не поседели, плотно с ним пообщавшись. Фантастика, конечно, но больно уже реалистичная.

Я сделал хороший глоток вина, горло враз пересохло.

«По сравнению с Хабаровскими у меня не дела, а делишки!»

— Ох, ни хрена себе у вас завязки!

Зайцев довольно улыбнулся. Уел Мальчиша-Кибальчиша по полной программе!

— Соображаешь! В списке для Ивашутина оказались фамилии предателей из внешней разведки, а также зарубежные шпионы, которые вольготно резвились в Союзе. Во втором блокноте, лично записанным Хабаровым, оказались перечислены казнокрады, националисты, воры в законе, диссида из богемы. Все, кто позже будет активно разваливать страну. Ну и там же некая информация по окружению Андропова.

Я похолодел, представив масштабы последствий.

— Что дальше?

— А что дальше? Это же разведка, они умеют такие дела обстряпывать максимально тихо. Создали рабочую группу с чрезвычайными полномочиями. Провели жесточайшую проверку и нашли массу доказательств. Затем со всем этим барахлом Ивашутин встретился с Брежневым на его даче, окружив её заранее спецназом ГРУ и перехватив правительственную связь. Плюс тогда же представил доказательства того, что председатель КГБ напрямую воздействовал на здоровье Генсека через врачей.

Вот тут я здорово удивился:

— А так было?

— Сейчас уже без разницы.

Зайцев замолчал на минуту, собираясь с мыслями. У меня же по коже мороз волнами заходил, от осознания того, что я сейчас прикоснулся к наиважнейшей государственной тайне. И сделано это было явно неслучайно. Не бывает у этих людей с холодными глазами никогда ничего просто так. Сейчас происходит нечто вроде обряда инициации, вяжут меня «кровью» и назад пути не будет никогда. Не сказать, чтобы я был сильно рад такому повороту. Меня вполне устраивал нынешний статус студиоза с научной перспективой и молодой невестой в придачу. Но все равно подспудно понимаю, что никуда я с подводной лодки не денусь. Слишком уж велика махина совершаемых событий, чтобы просто так отсидеться в стороне. Рано или поздно я бы совершил прокол и на меня бы вышли.

Обжигает мысль — «Ну ты же хотел помочь? Чего менжеваться понапрасну?»

И правда, чего тогда ты стоишь, если сразу побежал в кусты. От ножа воровского не бегал!

— Кончилось все тем, что Андропова вызвали в Кремль. Одного без охраны. А вокруг Лубянки в это время под видом учений развернули спецподразделения ГРУ. Неизвестно, о чем состоялся разговор между ним и Брежневым. Но бывшего председателя на некоторое время оставили одного в соседнем кабинете и почему-то у него под рукой оказался наградной пистолет.

Я малость прифигел от страстей в высших эшелонах власти:

— Ничего себе!

— Вот и я о том! Хабаров был, конечно, недоволен исходом противостояния. Он считал, что такое важное для страны лицо следовало колоть до конца. Но на верхах свои порядки. Может, так и правильно. Оставлять знаковую фигуру живым опасно. За ним могли пойти обманутые его авторитетом люди. А от публичного самоубийства не отмоешься. В моем будущем так убрали Щелокова и начальника Генштаба Ахромеева. Затем в органах была проведена основательная зачистка и укрепление. Проходило все довольно сложно и со скрипом. Вряд ли удалось провернуть такое без репрессий. Хотя компетентные товарищи отнеслись в целом с пониманием. Госбезопасность — одна из основ любого государства. Нельзя её оставлять на попечении безответственных людей.

Я дернулся:

— Они были, чистки?

— Куда без них при таких жестоких обстоятельствах? Но все происходило строго по закону. Да не смотри ты так! Мы же не дураки. Никакого тридцать седьмого и повальных бессмысленных арестов. Никаких анонимок и доносов. Лишь фактологический материал и железные доказательства.