Книга Бездна - Анатолий Махавкин

– Эта женщина, – сказал Юрий, нервно потирая ладонями отвисшие уши, – не вызывает у меня никаких чувств, кроме страха. Когда они говорили об отрезанных ушах – мороз драл по коже, честное слово. Будто это не человек, а боевая машина.

– Быстро она его, – покачал головой Сергей. – В своё время хозяин моей точки нанял себе здорового жлоба, для охраны, говорил, вроде на него наезжают. Тот, конечно, был крутым парнем: кирпичи ломал руками, доски колол об лоб, ну и тому подобное. Но мне кажется, он этой швабре и в подмётки не годится.

– М-да, – промычал я, – если и остальные такое вытворяют, похоже, мы едем на войну.

– Круто, – отрыгнул нарик, сосредоточенно рассуждая о судьбе единственного уцелевшего окорочка в своей тарелке. – Я тоже типа так могу. В натуре, могу с одного удара свалить любого. Мы, конкретно, в Чечне учились, типа, у японца. Ниндзя, в натуре. Так он нам показал, как любого уделать.

Очевидно, поток подобной бредятины мог извергаться из него бесконечно, благо обдолбанный мозг не принимал в процессе никакого участия. Жаль, но имелся риск к концу путешествия начать щеголять шикарными словесами: «типа» и «в натуре». Всякая словесная ерунда, как я заметил, к сожалению, быстрее всего оседает в оперативной памяти мозга, торопясь извергнуться наружу.

В зал заглянул кореш удалённого с поля братана и недоумённо оглядел зал, пытаясь отыскать драгоценную пропажу. Не обнаружив искомого, он тупо потоптался в дверях и вывалился наружу. Однако всем было ясно: инцидент далёко не исчерпан, повелители мгновений чётко блюли свои понятия чести (или просто понятия), и посему происшествие ожидало некое продолжение. Лучше всего это понимал наш руководитель. Буркнув нечто повелительное, он поднялся и направился к выходу. Следом тотчас потянулись водители, дутыши и тощая вышибала со своим приятелем – по сравнению с ней коротышкой. Зверь задержался, отсчитывая подскочившему официанту несколько купюр из пухлого бумажника, а после подошёл к нам. Оглядев нашу компанию, он что-то пробормотал себе под нос и после, весьма разборчиво, произнёс:

– А вы, как я понимаю, собираетесь дожидаться ужина? – Он оскалил крепкие белые зубы, среди которых блеснул один золотой. – Хватит жрать, обеденное время кончилось, быстро по машинам. Если кто-то отстанет, никто его ждать не станет.

Выплюнув всё это в наши внимательные лица, он повернулся, оставив нас спешно подниматься из-за стола.

– Всю жизнь приходится куда-то торопиться, – вздохнул Юра, пытаясь расправить рукав своей ветхой одежонки, – кому-то подчиняться, терпеть унижения…

– Такова жизнь, – глубокомысленно заметил Сергей и достал пачку «Примы». – Как мне сказал один умный человек, мы или подчиняемся правилам существующей игры, или оказываемся вне игры. Попросту – в жопе.

– У меня такое ощущение, – мрачно высказался я, пребывая в самом отвратительном расположении духа, – будто мы направляемся прямиком в это самое место. Так сказать, следующая остановка – задница.

– Та не гони, брателла, – нарик, напротив, испытывал полную эйфорию, облизывая свои лоснящиеся пальцы, – всё будет тип-топ. В натуре, скоро мы отхватим малёхо деньжат и типа в кабак! Конкретно нагрузимся – в отруб. Клёво!

– Я лично собираю деньги на квартиру, – поёжился Юрик перед выходом на улицу. – Честно говоря, до крайней степени утомлён совместным проживанием с тёщей. Сущая мегера, день и ночь пилит меня, что я не приношу домой нормальных денег. Доходит до полного маразма: старая ведьма подговаривает жену развестись со мной и даже пытается найти ей богатого любовника.

– Стерва, – коротко бросил Серёга, закуривая. – Мне такая фигня знакома. Мы с моей именно из-за этого не ужились. Были бы бабки – не пожалел бы на киллера. Даже сейчас иногда с трудом сдерживаюсь, чтобы не навестить старую падлу.

– Ля, у вас напряг! – Нарик достал знакомую мне коробку и подзаправился. – Надо уметь расслабляться – и всё будет класс.

– А ты чего всё время молчишь? – поинтересовался у меня Сергей, выходя из состояния глубокой задумчивости. – Жизнь удалась? Или нечего сказать?

– Настоящему мужчине всегда есть что сказать, – нарика затрясло в приступе заторможенного смеха, – если он только настоящий мужчина.

– Настроение говённое, – пробормотал я, надвигая на лоб капюшон и пытаясь укрыться от назойливых снежинок, подхваченных порывом холодного ветра, – да и не люблю я трепаться до того, как всё кончится.

– Сглазить боишься? – понимающе кивнул Серёга. – У меня тоже такое есть. Как кто ляпнет заранее – аллес, не видать удачи.

– Какого хрена вы там тормозите?! – крикнул Зверь, высовывая голову в окно джипа. – А ну, быстро по машинам!

Но при посадке случилась заминка: когда около двери я начал пропускать нарика вперёд, он завопил, дескать, поедет у окна, а не то мне хана. Я уже собирался уступить, когда в открытую дверцу высунулся взбешённый Зверь и, ухватив протестующего парня за шиворот, втащил его внутрь, встряхивая, точно нашкодившего щенка. Щенок, ощутив силу хватки, притих и не сопротивлялся. Посему я спокойно занял своё место и забился в самый угол, наблюдая за воспитательной работой, которую проводил Зверь со скандалистом.

– Ты, ублюдок, ещё права мне собираешься качать? – Возникло ощущение, будто гигант вот-вот удавит убогого. – Я тебе сейчас прочитаю все твои права и обязанности. Ты имеешь право заткнуться и сидеть тихо, как петух у параши! А если ты не знаешь, как это делается, – я отдам тебя Шведу, и он по-быстрому сыграет свадьбу. Швед, поехали! Какого чёрта тянешь?!

Машина тронулась, и сквозь лобовое стекло я увидел другие автомобили, успевшие отъехать достаточно далеко.

Как выяснилось, мы находились на самой окраине селения, и высотные дома почти сразу сменились небольшими строениями пригорода. Не прошло и пяти минут, а мы уже мчались среди необъятных полей, тронутых сединой редкого снега.

К сожалению, я слишком поздно вспомнил о своём намерении узнать название посещённого городка и, обернувшись, увидел лишь размытый расстоянием знак, исчезающий за изгибом дороги.

– А что это хоть за город-то был? – не удержался я от вопроса в стремлении утолить своё любопытство.

– Мухосранск, – буркнул Зверь, оставив в покое обезумевшего от ужаса нарика. – Для тебя это не имеет ни малейшего значения.

Пришлось удовлетвориться этим ответом, поскольку никто другой отвечать не собирался. Спать больше не хотелось, разговаривать было не с кем: одни не хотели общаться со мной, с другими не хотел общаться я. Оставалось тупо пялиться в окно, наблюдая за однообразным пейзажем размытых дождями полей. Изредка на горизонте мелькали полоски лесных насаждений, слегка оживляя тоскливую картину осеннего бездорожья. Машин навстречу попадалось весьма и весьма немного, причём подавляющее большинство носило деревенско-раздолбанный характер. Ко всему прочему качество дороги начало резко ухудшаться, поэтому даже наши суперавтомобили перешли с размеренного покачивания на мелкую дрожь. По-моему, мы всё дальше забирались в какую-то невероятную глухомань. Вот только где именно находятся эти богом забытые места, я никак не мог понять. Ни единого мало-мальски заметного ориентира я так и не заметил, и даже солнце предпочитало скрываться в облачной пелене, не позволяя узнать хотя бы направление нашего движения.