Книга Жатва - Владимир Василенко

– Но что сейчас вообще происходит? Вторжение? Эти ваши арраны хотят захватить наш мир? Тогда почему они дерутся между собой?

– О, я понимаю, у тебя масса вопросов, мой друг, – мягко улыбнулся козлоногий. – Но я здесь не для того, чтобы отвечать на них. Ты во всем постепенно разберешься. Если выживешь.

– Для чего же вы тогда здесь? И что за пари заключили на мой счет?

– Предмет спора я раскрыть не могу, это испортит всю забаву.

– А мне-то какое до этого дело? Я не хочу быть пешкой в вашей игре!

– Здесь мало что зависит от твоего желания, – вздохнул козлоногий. – И я сейчас даже не о нашем пари. Там, снаружи, тоже сейчас идет своеобразная игра. И твои сородичи там даже не пешки, а просто трофеи. Лишь у тебя есть шанс стать чем-то большим. Поэтому ты и привлек наше внимание.

– Почему бы вам тогда просто не помочь?

– Так я с радостью, – призывно развел он руками. – Правда, моя помощь, как и помощь моей сестрицы, имеет свою цену. В этом и суть нашей игры. Посмотреть, на что ты готов ради своих целей. И куда они тебя приведут.

Так я и знал. Все-таки мне предлагают сделку с дьяволом. Ну, хорошо, не с дьяволом, но с кем-то, очень похожим.

– И что же мне нужно будет отдать взамен? Душу?

– Душу… – снова задумался козлоногий, встретив незнакомое слово. Но потом насмешливо фыркнул. – Нет, что за глупости! Несмотря на все твои способности, ты ведь просто смертный. У тебя нет, да и не может быть ничего такого, что представляло бы ценность для заарумита. Поэтому, говоря о цене, я имею в виду нечто… не совсем осязаемое. Об эмоциях, которые вся эта игра может подарить нам. Об уроках, которые она может нам преподнести.

Опять какие-то философствования. Это уже начинало раздражать.

– Ну а помощь-то ваша тоже будет… неосязаемой? – проворчал я. – Что вы вообще можете?

Лицо козлоногого вдруг потемнело, глаза сверкнули алым пламенем. И на этот раз это точно был настоящий огонь.

– Совет на будущее: не стоит задавать таких вопросов таким, как я. Это верх дерзости. Но спишем это на шок и на то, что ты не имел опыта общения с обитателями Заарума. Я даже отвечу. Я могу… многое. Определись для начала со своими желаниями.

– Мы ходим по кругу, – процедил я. – Я уже третий раз повторяю – у меня там, в городе, дочка! Шесть лет. И главное, чего я сейчас хочу – чтобы с ней все было в порядке. И еще хочу быть рядом, чтобы защитить ее, если понадобится. А вместо этого теряю время на всякую болтовню!

Демон многозначительно хмыкнул и пригладил острую бородку.

– Она вообще… жива? – спросил я. – Это вы сможете узнать?

– О, она жива, – беспечно отмахнулся козлоногий. – И почти невредима. Но, увы, нельзя сказать, что она в полной безопасности. И ты вряд ли успеешь добраться до нее прежде, чем…

Я скрипнул зубами, а правая ладонь сама собой сжалась в кулак. Очень хотелось заехать этому типу по его холеной роже. Но я понимал, что не смогу этого сделать. Демон, хоть и выглядел довольно безобидно, пугал. Даже просто находиться с ним рядом было неуютно, не говоря уж о том, чтобы коснуться его.

Но все же… Если он и правда столь могущественен, как говорит – то я должен попытаться.

– А вы сможете защитить ее? Пока я сам до нее не доберусь?

– Это твое желание? – оживился он. – Ради которого ты готов пойти на сделку?

Я шумно втянул ноздрями воздух, прислушиваясь к себе. Кажется, он нащупал главную мою болевую точку.

– Да. Ради Лиски я готов на все.

Сказал – и сам понял, что это чистая правда. Наверное, именно в такие моменты – когда близким грозит реальная опасность – проявляются настоящие чувства.

– Что ж, мы и правда заболтались, – вдруг словно спохватился козлоногий, хлопнув себя по бедру. – Мне пора.

Забрав свою лампаду, он зашагал в сторону основного выхода.

– Надеюсь, еще будет повод увидеться. Следующий ход – за Эреш, а она, как обычно, постарается все испортить, р-р-р…

Последовало несколько слов на каком-то странном лающем языке. По интонации очень напоминало ругательства.

– Стойте! – окликнул его я. – Так что насчет моей дочери?

Он обернулся и заговорщически подмигнул.

– Я присмотрю за ней.

– И что взамен?

– А взамен… Жизнь за жизнь. Согласись, справедливый обмен.

Ответил я не сразу, и поймал себя на том, что сжимаю кулаки – до хруста, до впившихся в кожу ногтей. Сдается мне, сейчас надо взвешивать каждое слово.

– Что это значит? Я должен буду… забрать чью-то жизнь? Или отдать свою?

Козлоногий улыбнулся.

– Все проще, Ян. В моих интересах, чтобы ты продержался подольше. Так что договоримся так: вы теперь – как два звена одной цепи. Твоя дочь будет жива до тех пор, пока жив ты. Амен!

Он на мгновенье прикрыл глаза, поднося к лицу сжатый кулак. Разжал его, и с ладони вспорхнуло облачко багровой светящейся пыли.

– Что? Пого…

Я осекся, потому что лампада козлоногого вдруг вспыхнула слепящим светом, заставив зажмуриться и прикрыть глаза рукой.

Когда я проморгался, демон уже исчез, оставив меня в темноте.

Глава 4

Впрочем, не совсем в темноте. Зрение мое снова быстро приспособилось – перед глазами начали выстраиваться сотканные из тонких красноватых линий очертания предметов.

Слова козлоногого меня сначала успокоили, но потом заставили задуматься. А потом и затревожиться. Не может все быть так просто. Наверняка есть какой-то подвох…

Да вот же он, на поверхности! Лиска будет жива, пока жив я… А что, если со мной что-то случится?! Я теперь, выходит, не только своей жизнью рискую, но и ее. И сколько вообще продлится эта связь? Что, если это навсегда? И когда я помру от старости, то и дочь с собой в могилу утащу?

Я грохнул кулаком по смотровому столу, и металлическая столешница загремела, будто колокол.

Да чтоб меня! Не хотел же связываться!

В висках тревожно застучал пульс, перед глазами все поплыло, и я покачнулся, схватившись за край стола, чтобы не упасть.

Проваливаюсь! Только этого не хватало!

Я зажмурился и постарался успокоиться, беззвучно шепча привычную мантру.

Раз. Два. Три. Четыре.

Жили мошки на квартире…

Получилось удивительно легко – меня будто прохладная очищающая волна окатила. Раздражение, злость, страх, растерянность – все ушло за считанные секунды, разум прояснился, будто после получаса медитации. Это было так странно и непривычно, что я еще какое-то время стоял, прикрыв глаза и прислушиваясь к себе.