Книга Искатель - Тана Френч

Это означает, что на спор, происходящий у барной стойки, Кел обращает внимание к середине второй пинты. Улавливает он его, потому что спор этот вроде как необычный. В основном дискуссии тут потасканные – такие тянутся годами или даже десятилетиям, время от времени возникая, когда нет ничего свежего для обсуждения. Касаются они в основном методов ведения сельского хозяйства, сравнительной пользы разных местных и национальных политиков, надо ль заменить стенку на западной стороне Строукстаунской дороги на забор, а также милый ли современный шик или выпендреж – зимний сад Томми Мойнихана. Всем уже известно, кто какого мнения обо всем, – кроме Марта, поскольку он склонен регулярно менять свои воззрения, чтоб все оставалось интересным, – и публика ждет вклада Кела в беседу, чтоб ее как-то взбодрить.

У текущего же спора тон другой, громче и вздорнее, словно он не отрепетирован.

– Ни от какой собаки так не бывает, – упрямо твердит мужик в конце барной стойки. Мелкий, круглый, с маленькой круглой головой, насаженной сверху, вечный мальчик для битья; обычно его это не раздражает, но в этот раз лицо у него пунцовое от пыла и ярости. – Ты хоть видал те надрезы? Не зубами оно сделано!

– Ну и кто ж тогда? – спрашивает здоровенная лысая махина рядом с Келом. – Феечки, что ль?

– Отыбись. Говорю просто, что не зверь это.

– Только не, блить, пришельцы опять, – встревает третий, поднимая взгляд от пинты. Тощая угрюмая дылда, кепка натянута чуть ли не на нос. От него Кел слышал в сумме примерно пять фраз.

– Нечего тут подначивать, – приказывает ему коротышка. – Ты так говоришь, потому что не осведомлен. Обращай ты внимание на то, что происходит прямо у тебя над тупой башкой…

– Мне б ворона в глаз сракнула.

– Вот его спросим, – говорит здоровяк, показывая большим пальцем на Кела. – Нейтральную сторону.

– Ага, конечно, много он понимает в этом?

Здоровяк – Кел почти уверен, что его зовут Сена́н, и последнее слово, как правило, за ним – этой репликой пренебрегает.

– Подь сюды, – говорит он, повертывая свою тушу на барном стуле лицом к Келу. – Слушай. Позавчера ночью кто-то убы́л Боббину овцу. Забрал глотку, язык, глаза и жопу, остальное оставил.

– Не забрал, а отчикал, – поправляет Бобби.

Сенан и в этот раз пренебрегает.

– Что скажешь, кто такое сделал, а?

– Я не спец, – говорит Кел.

– Я не прошу экспертного научного мнения. Здравого смысла прошу. Кто такое сделал?

– Будь я игрок, – говорит Кел, – я б поставил на животное.

– Какое? – требует ответа Бобби. – У нас тут ни койотов, ни пум. Лиса взрослую овцу не тронет. Бродячая собака порвет в клочья.

Кел жмет плечами.

– Может, собака вырвала глотку, а потом ее спугнули. Остальное – птицы.

Повисает мгновенная пауза, Сенан вскидывает бровь. Все считали Кела городским мальчонкой, что правда лишь отчасти. Производят переоценку.

– Вот, пожалуйста, – говорит Сенан Бобби. – А ты с пришельцами своими срамишь нас на весь белый свет. Он же с этим в Америку вернется, и они там себе станут думать, что мы дикари стоеросовые, верим всему на свете.

– У них в Америке тоже есть пришельцы, – оборонительно говорит Бобби. – У них больше всех, это точно.

– Нету никаких, ебте, пришельцев.

– Полдесятка людей видали те огни прошлой весной. Это, по-твоему, что было? Феечки?

– Потин[17] Малахи Дуайера это был. Пара глотков этого дела, так и я огни увижу. Как-то раз ночью шел от Малахи домой и видел, как дорогу мне перешла белая лошадь в шляпе-котелке.

– Она овцу тебе сгубила?

– Да меня самого чуть не. Я подскочил так, что кувырком в канаву слетел.

Келу на его табурете удобно, он попивает пиво и ценит происходящее. Эти ребята напоминают ему деда и его приятелей по крылечку, те точно так же наслаждались обществом друг друга, развешивая друг другу лапшу по ушам, а еще они напоминают Келу полицейский участок – до того, как сквозь напускное просочится зыбучий слой нешуточного злобства, или, может, как раз перед тем, как Кел начнет его замечать.

– Мой дед и трое его приятелей разок видали НЛО, – говорит он, просто чтоб немножко подкормить беседу. – Были на охоте вечером, уже после заката, и тут прилетел здоровенный черный треугольник с зелеными огнями по углам и повисел над ними недолго. Ни звука не подал. Дед говорил, что они там чуть не обделались.

– Ах ты ж господи, – с отвращением говорит Сенан. – И ты туда же. Есть тут вообще кто-то хоть чуток при уме?

– Вот! – торжествующе говорит Бобби. – Слыхал? А ты пар пускаешь, что там янки про нас подумает.

– Окстись, а. Он тебе потрафить хочет.

– Дед божился, – лыбясь, говорит Кел.

– Дед твой с самогонщиками не водился, а?

– Одного-другого знавал.

– Я б сказал, хорошо он их знавал. Прикинь сам, – говорит Сенан, вновь поворачиваясь к Бобби и показывая на него стаканом. Этот спор того и гляди войдет в постоянный репертуар. – Допустим, есть они, пришельцы. Допустим, решают они выделить время и технику, чтоб прилететь на Землю за все эти световые годы с Марса или откуда там еще. Они б себе нашли хоть стадо всяких зебр, чтоб экспериментировать на них, или справных ладных носорогов, или податься в Австралию и взять там ораву кенгурей, и коал, и херни несусветной – для потехи-то. Но они-то… – тут он возвышает голос, заглушая возражающего Бобби, – они-то, а, прилетают черт-те откуда и выбирают твою овцу. Они там, на Марсе, совсем ку-ку, что ли? Головушкой мягонькие?

Бобби вновь надувается.

– Все нормально у меня с овцами. Они лучше, блить, коал. Лучше твоих паршивых колченогих…

Кел перестает обращать внимание. За столом у Марта качество разговора поменялось.

– Я поставил двадцатку, – говорит один из молодых ребят, и Кел узнаёт этот тон. Обиженный тон человека, собирающегося настаивать, даже если вечер из-за этого у всех сложится значительно сквернее необходимого, что он понятия не имеет, как эта трубка для крэка оказалась в кармане его штанов.

– Хорош, – говорит кто-то из приятелей Марта. – Двадцать пять ты ставил.

– Ты меня жухлом назвал?

Парню двадцать с чем-то, для фермера он слишком мягок и слишком бледен; пухлый, сальная темная челочка, над губой нечто, стремящееся рано или поздно стать усами. Кел замечал его и раньше пару раз – в дальнем углу, в компашке с другим молодняком из тех, кто пялится на секунду дольше нужного. Ни разу не потолковав с ним, Кел довольно уверенно мог бы перечислить немало разных фактов о нем.