Книга Неправильный самурай - Георгий Смородинский

А что, если меня закинуло в прошлое? Если в китайца смогло закинуть, то хрен ли тут тогда удивляться? У буддистов же что-то есть о переселении душ? Или у индусов? Да какая, на хрен, разница?! Но раз так, значит, я все-таки мёртв?! Вернее, жив, но китаец! Или японец? Да ёп… Не, так-то тело вроде нормальное, член есть, мозги и навыки сохранились… А точно ли сохранились?

Не откладывая в долгий ящик, я спрыгнул с крыльца на траву, нанёс пару ударов воображаемому противнику, добавил ногой, ушел в кувырок… По ощущениям реакция заметно улучшилась, навыки с рефлексами сохранились, но тело плохо слушалось, да и силы пока было маловато. Необходимы нормальное питание и серьезные тренировки.

— Вон он! — раздавшийся от ворот голос оторвал меня от размышлений, я повернул голову и увидел знакомую тетку.

Следом за ней во двор зашли трое монахов. Двое — чуть старше теперешнего меня, третьему на вид около сорока лет. Все в шафрановых кашаях, головы бриты под ноль. На лицах молодых оторопь и изумление. Ну вот и местный Шаолинь подтянулся…

При виде меня старший из монахов удивленно приподнял брови, затем жестом приказал сопровождающим остановиться и, не отрывая от меня взгляда, что-то неслышное зашептал. Продолжалось это секунд тридцать, не больше, когда он, сложив щепотью пальцы, резко поднял их над головой, словно бы вытряхивая невидимый коврик, затем уронил руки и, как ни в чем ни бывало, пошел ко мне. Остальные осторожно двинулись за ним следом.

Пока эти четверо приближались, я лихорадочно соображал, о чем с ними следует говорить и как себя нужно вести. Я не знаю местных традиций, но уважение к старшим было во все времена — значит, поздороваюсь первым. О себе говорить не буду — проще прикинуться дураком, а там они и сами уже что-то расскажут.

— Здравствуйте! — я кивнул самому старшему и, оглядев остальных, приготовился слушать.

Молодые монахи слегка отстали, женщина вообще плелась позади, с опаской поглядывая в мою сторону. Впрочем, во взгляде взрослого мужика ни страха, ни удивления не было. Только легкая растерянность и любопытство.

— Мы приветствуем тебя в святилище Каннон[15], — остановившись в трёх метрах от меня, спокойно произнёс он. — Мое имя Кенджи, в меру своих скромных сил я приглядываю за святилищем Милосердной. Это Кио, это Мичи, а её зовут Харухи. — Монах поочередно указал на своих спутников и, переведя взгляд на меня, поинтересовался: — Как нам можно обращаться к тебе?

— Я… не знаю, — состроив грустную физиономию, покачал головой я и кивнул на женщину. — Помню только, как проснулся и увидел её.

— Таро! Он во сне называл себя Таро, — кивнув на меня, подсказал тот монах, которого звали Кио. — В те ночи, когда Райдэн-сама[16] особенно гневался.

— Таро — сын дракона, ага, — хмыкнул я, вспомнив аниме, которое смотрел в далеком детстве[17].

— Что, прямо из яйца вылупился? — в глазах старшего монаха мелькнула ирония.

— Из икринки, — в ответ усмехнулся я и вдруг сообразил, как глупо выгляжу. Шестнадцатилетний пацан не может так разговаривать со взрослыми мужиками, особенно если он азиат! С другой стороны, если япотерял память, то могу и не знать всех этих условностей. А раз так — нужно вести себя, как привык. Фальшь-то они сразу почувствуют…

Очевидно, заметив промелькнувшие на моем лице колебания, монах чуть склонил голову и осторожно спросил:

— Что-то вспомнил?

— Нет, — покачал головой я, — но имя Таро ничем не хуже всех остальных, так что можете называть меня так.

Монах некоторое время молча смотрел мне в глаза, затем едва заметно кивнул и попросил:

— Таро, ты позволишь мне осмотреть твой затылок?

Странно как-то звучали его слова. Ласково-напряженно, или что-то очень близкое к этому. Так разговаривают с безнадежно больными и сумасшедшими. Ну и еще — с большими собаками, чтобы их случайно не разозлить. Интересно…

— А что с моим затылком не так? — отступив на шаг, осторожно уточнил я. — И как ты собрался его осматривать?

— Просто взглянуть, — монах сделал успокаивающий жест, в глазах его что-то мелькнуло. — Понимаешь, Таро, ещё в полдень твоё тело было мертво. Кто-то проломил тебе голову…

— Че, серьезно? — поморщился я, впрочем, не особенно удивленный таким оборотом. Не, ну а чего тут теперь удивляться? Наоборот — радоваться нужно, что меня не «подселили» в живого. Так хоть совесть не будет мучить.

— Да, серьезно! Мы пошли готовить тебе костёр, а тут Харухи прибежала и позвала нас обратно. — Монах обернулся, кивнул на женщину и снова посмотрел на меня. — Дело в том, что она с детства не разговаривала, и мы благодарны тебе, Таро, за её исцеление, но хотим убедиться, что ты не асур.

— Не знаю, кто такие асуры, но посмотри, — я хлопнул себя по затылку и, обернувшись, сделал приглашающий жест. — Ты можешь даже потрогать.

— Спасибо, — кивнул тот и, приблизившись, протянул ко мне руки.

Осмотр продлился пару минут. Монах трогал затылок, нажимал в разных местах и что-то негромко бормотал себе под нос. Слов было не разобрать, но я не особо-то и старался. Закончив меня ощупывать, он отошёл назад с озадаченным видом и, сложив перед грудью ладони, коротко поклонился:

— Мы приветствуем тебя, Таро, в святилище Милосердной Каннон.

Монахи за его спиной склонили головы. Из глаз женщины пропал страх.

— Все в порядке? — слабо понимая происходящее, я вежливо кивнул им в ответ. — Если да, то подскажите, где я и какой сейчас год.

— Мы в провинции Сато, на земле клана Ясудо, неподалёку от границы со Степью, — пояснил монах, наблюдая за моей реакцией на свои слова. — На дворе эра Познания. Двадцать седьмой год правления императора Горо, четыре тысячи сто семнадцатый год от Вознесения Великого Небесного Дракона.

О-хре-неть!!! Это куда же меня, сука, занесло?! Четыре тысячи хрен знает какой год! Драконы, императоры и проломленная голова, а на дворе гребаное Средневековье! М-да… Я вздохнул и посмотрел в сторону леса, возле которого ютились небольшие деревянные домики с гнутыми крышами. Где-то там, в другом мире, остались друзья и все мои знакомые женщины. Цивилизация с её компьютерами и ядерными ракетами. Страна, за которую воевал, и могилы родителей…

— Послушай, Таро, ты можешь пока остаться у нас, — заметив мое состояние, монах сделал успокаивающий жест. — Поживи, пока память не вернётся.

— Да, спасибо, — я благодарно кивнул и со вздохом опустил взгляд. — Только для того, чтобы вспомнить, мне нужно будет понять…