Книга Доверие - Пенелопа Дуглас

Прижимая телефон к уху плечом, распахиваю двери.

– Мне следует приехать на…

Едва створки широко раздвигаются, я умолкаю из-за представшего передо мной вида.

У меня отвисает челюсть. Я вдруг чувствую себя крошечной.

– Ты должна делать только то, что нужно тебе, – отвечает Мираи.

Но я с трудом разбираю ее слова. Устремив взгляд вперед, завороженная, выхожу на широкую деревянную террасу. Вчера в темноте я не заметила этих просторов.

Сердце колотится в груди.

Значит, это и есть «пик». Мне и в голову не приходило, что город неспроста получил свое название.

Вдалеке, над кронами деревьев под моим балконом, открывается прекрасный вид на гору. Серый гранитный пик, окруженный зелеными соснами и увенчанный белыми облаками, кажется зловещим. Картина настолько красивая, что у меня на миг перехватывает дыхание.

Просто невероятно.

Он как на ладони. Словно собор на фоне голубого неба. Не сдержавшись, я поднимаю руку и тянусь к нему, будто хочу поймать, но мои пальцы хватают лишь утренний воздух.

Я вдыхаю запах сырых камней, который ощущается даже на таком расстоянии, и он полностью вытесняет воспоминания о вони мертвого животного. Пахнет свежестью, водой и землей. Закрыв глаза, снова делаю вдох.

Волоски на моих руках встают дыбом.

Я должна уехать сейчас. Не хочу привыкать к этим ароматам, потому что вскоре они перестанут быть особенными.

– Если захочешь присутствовать, значит, приезжай, – продолжает Мираи, словно мне все еще есть дело до того, что мы обсуждали. – Если нет, думаю, никто не усомнится в том, что единственная дочь Ханнеса и Амелии де Хаас слишком потрясена смертью обоих родителей, чтобы посетить их похороны.

Я открываю глаза. Отчасти меня тянет улыбнуться. Отчасти я разочарована в себе, потому что знаю: я не уеду. По крайней мере, не сегодня. Поднимаю взгляд и смотрю на пик, не желая пока расставаться с этим видом.

Сглотнув, вспоминаю о Мираи.

– Спасибо. Я подожду несколько дней, подумаю, как поступить.

До похорон еще дня четыре-пять. Люди со всех концов света должны добраться до Калифорнии, к тому же нужно все скоординировать и организовать. У меня есть время.

– Я люблю тебя, Тирнан.

После этих слов я замираю. Она единственная, от кого я их слышу.

На меня накатывают воспоминания – только сейчас я обращаю внимание на вещи, которых не замечала прежде.

Сколько раз Мираи, а не мать или отец, звонила мне в школу, спрашивала, нужно ли мне что-нибудь. Все подарки под рождественскими елками и открытки ко дню рождения, которые покупала и подписывала она, а не мои родители. Все фильмы категории «18+», на показы которых я бы не попала без нее. Путеводители, которые Мираи оставляла в моей сумке, потому что знала, как я люблю их читать.

Первую пару длинных сережек мне подарила она.

И я просто киваю, мать твою, потому что только на это и способна.

– Дыши, хорошо? – добавляет Мираи.

– Пока.

В горло словно иглы вонзаются; я сбрасываю вызов и продолжаю любоваться шикарным пейзажем. Легкий ветер колышет мои волосы, воздух, переполненный ароматами дикой природы, пьянит подобно наркотику.

Где-то дятел стучит по дереву. Ветер покачивает осины и сосны. Травяной настил темнеет по мере углубления в чащу, где уже ничего не разглядеть.

Они ходят в горы? Джейк, Ной и Калеб? Забредают дальше в лес? Тратят время на прогулки?

Громкий рев бензопилы нарушает тишину, и я моргаю. Чары рассеиваются. Развернувшись, бросаю телефон на кровать, подхожу к одному из своих чемоданов, откуда достаю косметичку, затем иду к двери, сжимаю ручку и медленно ее поворачиваю. Она скрипит, заставляя меня вздрогнуть. Моим родителям не нравился шум по утрам.

Я тихо выхожу в мрачный коридор. Темный деревянный пол и панели тускло освещены лишь двумя бра и минималистичной люстрой. На цыпочках миную спальню, которую Джейк вчера назвал своей, направляюсь к следующей двери. Когда тянусь к ручке, дверь вдруг распахивается, в коридор проливается свет, и передо мной предстает практически голая молодая женщина. Растрепанные темно-рыжие волосы обрамляют ее лицо, спадают чуть ниже обнаженных грудей.

Господи… Я отворачиваюсь. Какого черта? Она жена моего дяди? Он не упоминал, что женат, однако и обратного не утверждал.

Бросив очередной мимолетный взгляд на девушку, замечаю, что она улыбается, скрестив руки на груди.

– Извините, – говорит незнакомка.

Плоский подтянутый живот, гладкая кожа, на пальце нет кольца – это не его жена. И точно не мать мальчиков. Понятия не имею, сколько лет Калебу, но Джейк сказал, что Ной младший, а она слишком юна, чтобы иметь взрослых сыновей.

Вообще-то, похоже, что эта девушка старше меня всего на несколько лет. Возможно, подружка одного из парней?

Она просто стоит на месте, и мой шок начинает трансформироваться в раздражение. Ты подвинешься или как? Мне нужно войти.

– Разница между пиццей и твоим мнением заключается в том, что пиццу я хотела, – произносит девушка.

Запнувшись, я поворачиваю голову и смотрю на нее. Ее взгляд направлен на мою толстовку. Я опускаю глаза и замечаю надпись, которую она прочитала.

Девушка хихикает и выскальзывает из ванной, обогнув меня. Поспешив внутрь, я уже собираюсь закрыть дверь, но спохватываюсь и выглядываю в коридор. К сожалению, мне удается услышать лишь щелчок замка – я не успеваю разглядеть, в какой комнате она скрылась.

Вернувшись в ванную, я умываюсь, чищу зубы и развязываю ленту, которой собираю волосы каждую ночь, чтобы они не лезли в лицо. Мать начала так делать много лет назад после того, как ей сказали, что это полезнее для волос, чем резинки.

Поэтому я по какой-то причине тоже стала заплетать волосы лентами.

Расчесавшись, все так же тихо открываю дверь и с опаской выглядываю в коридор на случай, если мне встретится очередной голый незнакомец. Полагаю, отрадно знать, что мое появление не нарушило стиль их жизни.

Я никого не обнаруживаю, мчусь в свою комнату и улавливаю аромат кофе, поднимающийся с первого этажа. Он-то меня и разбудил. Заправив постель, надеваю джинсы, топ с длинным рукавом, после чего начинаю разбирать чемоданы, но, достав стопку футболок, останавливаюсь.

Ведь я могу и не задержаться здесь. Решив подождать, кладу футболки обратно и закрываю чемодан.

Еще восемь секунд стою посреди комнаты, однако, сколько бы я ни тянула, все равно не смогу придумать себе занятие, чтобы отсрочить встречу с новоиспеченными родственниками. Я выхожу из спальни, шумно выдохнув, закрываю за собой дверь и стремительно спускаюсь по лестнице с намерением скорее со всем покончить.