Книга Война ведьмы - Джеймс Клеменс

Самец не ошибся. В полосе прибоя появился серебристый пузырь, который поплыл к берегу, затем раскрылся, и драк'ил увидел внутри мужчину. Сухой, словно и не находился в воде, он шагнул на каменистый берег. Не обращая внимания на извивающуюся у его ног самку, не замечая возбужденного постукивания риста, он молча прошел мимо, чтобы посмотреть на стену из песчаника.

— Она близко, — сказал он на общем языке.

Даже эти звуки заставляли драк'ила страдать. Какой мерзкий, неестественный язык! Мужчина распахнул свободную, развевающуюся на ветру рубашку и открыл свое магическое сердце. Его бледная грудь была рассечена и похожа на лопнувший морской орех, кожа по краям раны сморщилась и кровоточила, наружу выглядывали сломанные ребра. Не сам этот человек вызывал восторг унижавшейся перед ним самки, а то, что находилось внутри его темной груди, — нечто, наделенное идеальной черной магией.

Из влажной пещеры разорванной груди в ночь смотрели кроваво-красные глаза. Из раны вытекала магия, мощная и извращенная, словно спутанные щупальца живущего на самой глубине осьминога. Глаза изучали поверхность скалы. Могущественные, исполненные зла.

Голос, словно самое черное, самое ледяное море, эхом прогремел из раны на груди:

— Приготовься. Мой солдат темной стражи, тот, кого я назвал Легион, заманит ее в ловушку. Не упусти ее, или на тебя падет мой гнев.

Мужчина неожиданно задергался от вспыхнувшего внутри его огня и начал задыхаться, точно рыба, выброшенная на берег. Его язык с трудом выговорил слова новой клятвы.

— Я… не подведу тебя… больше.

А в следующий миг магия исчезла, и самец драк'ил посмотрел на берег.

Мужчина стонал и пытался запахнуть рубашку, а потом, спотыкаясь, двинулся к морю. Когда его ноги коснулись прибоя, над водой возник магический пузырь, и мужчина вошел в него.

Когда пузырь окружил незнакомца, самка предприняла последнюю отчаянную попытку привлечь его внимание. Она назвала пришельца по имени, воспользовавшись мерзким общим языком. Ее голос охрип от похоти, а раздвоенный язык мешал выговаривать звуки. Когда мужчина и пузырь скрылись из виду, она с трудом выдавила из себя:

— Р-р-рокингем.

ГЛАВА 2

— Тебе придется привыкнуть, — сказал Эр'рил, ведя Элену на пристань, сложенную из камня и бревен.

Утреннее солнце только поднялось над горизонтом, отбрасывая на волны рассеянный свет.

Впереди, у конца каменного причала, стоял «Морской стриж». Ночью ветер задул сильнее, и теперь корабль сильно качало, лини на носу и корме скрипели и терлись о железные планки. «Стриж» прятался в неглубокой крошечной бухте. Высокие скалы из песчаника окружали ее, загораживая мачты и паруса. Только если другой корабль пройдет совсем близко, с него сумеют заметить «Морского стрижа». Это была безопасная, скрытая от посторонних глаз гавань, одна из сотен, расположенных вдоль берега. Здесь, в царстве пиратов и разбойников, такие места особенно ценились и содержались в порядке.

С тревогой в сердце Элена шла за Эр'рилом по длинному причалу. Когда она смотрела на корабль, раскачивающийся на волнах, ей казалось, будто доски у нее под ногами тоже шевелятся в такт морскому прибою. Пенные буруны у каменных опор усиливали это ощущение. Ее замутило, когда к резкой вони промасленных досок прибавился всепоглощающий запах соли и водорослей. Элена побледнела и с трудом сглотнула.

Она сражалась с демонами и чудовищами, творила могущественные магические заклинания, даже проплыла по ядовитым болотам на крошечном ялике, но испытывала ужас перед предстоящим морским путешествием. Элена родилась и выросла в предгорьях величественных Зубов, в краю сплошного гранита и твердой земли. Во время короткого визита к морским драконам девушка быстро поняла, что она не переносит морскую качку, которая лишает ее чувства равновесия и отвратительно действует на желудок. Против этой напасти у нее не было защиты, и никакая магия не спасала. Она должна была сама справиться с новым испытанием.

Чтобы помочь ей в этом, Эр'рил решил, что им следует несколько дней пожить в соседних каютах на борту корабля. Он рассчитывал, что, оказавшись в условиях, близких к естественным, она сумеет преодолеть морскую болезнь.

— Пара дней на нижней палубе, и твой желудок перестанет реагировать на качку, — убеждал он ее.

Элена неохотно согласилась.

Когда они подошли к сходням, стоявший на палубе «Морского стрижа» крупный мужчина в темной куртке из тюленьей шкуры, с кожей цвета полированного красного дерева, приветственно поднял руку и повернулся к ним. В первых лучах утреннего солнца сверкнула его серебряная сережка. Она указывала на принадлежность к ордену, членом которого был и брат Флинт. Однако в отличие от Флинта с его шуточками и ворчанием брат Морис был молчаливым и сдержанным. Элене всегда становилось не по себе рядом с погруженным в раздумья темнокожим незнакомцем. Его огромные размеры, диковинный цвет лица, пронзительный пристальный взгляд — от всего этого девушке хотелось сжаться в комочек или побыстрее сбежать.

Даже сейчас, когда Эр'рил махнул рукой, чтобы она первой прошла по сходням, Элена заметила, что Морис внимательно ее разглядывает, словно пытается заглянуть в самую глубину ее сущности. Она отвернулась, увидела вздымающиеся волны и тут же споткнулась, потеряв равновесие. Эр'рил успел подхватить ее и спасти от падения в пенную воду.

— Элена, что я тебе говорил?!!

Девушка покраснела и шагнула на палубу. Затем, подняв руку в перчатке, схватилась за дубовый поручень.

— Всегда крепко за что-нибудь держись.

— Эр'рил, я приготовил две каюты на носу, проветрил и постелил чистые простыни, — сказал Морис, помешав Эр'рилу продолжить лекцию. — Как только ты устроишь девочку, нужно окончательно утвердить наши планы на новую луну.

Эр'рил кивнул.

— А где Флинт?

— На камбузе, варит кашу с вяленой рыбой. Встретимся там, когда вы будете готовы.

При мысли о соленой рыбе и густой каше желудок Элены возмущенно запротестовал. Палуба у нее под ногами медленно поднималась и опускалась; обе мачты раскачивались взад и вперед, словно пытались указать на парящих в небе чаек. Девушка изо всех сил цеплялась за ограждение левого борта, но ее ладони быстро взмокли.

Эр'рил слегка подтолкнул ее, заставив отвлечься от мыслей о болтающемся на волнах корабле.

— Тебе нужно лечь на койку, чтобы желудок немного успокоился.

— Ох, вряд ли, — пробормотала Элена, но, с трудом сохраняя равновесие, все же пошла за Эр'рилом по средней палубе.

По пути то и дело попадались мотки канатов, и ей приходилось внимательно смотреть под ноги. Однако она следовала указаниям Эр'рила и передвигалась от одной опоры к другой.

Когда они добрались до приподнятой носовой палубы, Эр'рил распахнул тяжелую дверь из железного дерева. Висевший за ней фонарь освещал короткий коридор, который вел в каюты, и крутую лестницу, уходившую на нижнюю палубу. Эр'рил кивком показал ей, чтобы она вошла. Элена заметила, что в коридоре нет окон, а на внутренней поверхности двери имеется три тяжелых железных засова. «Напоминает вход в кошмарное подземелье», — подумала она.