Книга Сестра Некроманта - Тина Солнечная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я уже ничего проверять не хотела, как и вставать с такого удобного деревянного стула. Но одного взгляда на бабу Тошу было достаточно, чтобы понять, вставать надо прямо сейчас, а ни то… А что за “ни то” меня ожидало я не знала, но, по неведомой причине, которую можно окрестить интуицией, выяснять не торопилась. Надо, значит надо. В конце концов, быть чистой и опрятной, это в моих интересах, а не в бабушкиных. Раньше мне не приходилось задумываться о том, что умыться так лень и лучше бы не сейчас. Стоит поскорее уезжать из этого страшного места.
Кое-как переставляя ноги, я добралась до таза с водой. Не понятно, сколько раз в день баба Тоша её обновляет, но ещё ни разу мне не довелось увидеть воду мутной. Я погрузила руки в таз и по телу прошлось ощущение легкой прохлады. Очень расслабляюще и приятно. Пальцы были грязные и я старательно их оттирала, пользуясь щеткой для мытья. Как только вода стала чёрной и мутной, я достала руки из таза и ахнула. Нет, это точно не моё. Верните мне мои белоснежные, нежные пальчики с идеальным маникюром и аккуратно подпиленными ноготками. Это убожество не может принадлежать мне! Только не мне!
Моим глаза предстали раскрасневшиеся, натруженые руки со свежими мозолями на подушечках пальцев. Каждый мозоль был мягкий и заполненный водой, словно маленький прозрачный волдырик. Я брезгливо прикоснулась к одному такому пальцем и скривилась от мерзких ощущений. Перевернула ладошки и посмотрела но то, что осталось от моих ногтей. Не смогла сдержать горестный стон. Все ногти были переломаны, а пальцы покрыты заусенцами. Н-да. Уборка по дому никак не сочетается с нежными графскими пальчиками. Ещё немного повздыхав над своей тяжелой судьбой, я склонилась к ведру с чистой водой, стоящему рядом с тазом и умыла своё лицо, попутно вытаскивая из волос застрявшие чешуйки.
Отражение в воде показало мне чистую девушку в грязном крестьянском платье с растрепанными волосами. Я недовольно хлопнула по воде ладошкой и направилась к столу.
— Нет, так за стол садится негоже. Иди в комнату, я на кровати тебе еще одежды положила. Переоденься, да побыстрее, а то еда стынет, — не дала мне вновь примостить уставшее тело на стул бабуля. Я покорно поплелась в комнату.
На кровати и было несколько стопок вещей. Бабушка позаботилась обо мне в дорогу. Я погладила ближайшую стопку, а сердце наполнилось теплом. До моего слуха донесся стук входной двери. Кто-то пришел. Я ускорилась, понимая, кто именно мог прийти на приготовленную мной еду. Не хотелось, чтоб этот наглец застал меня неодетой. Взяла верхнее платье и, быстро стянув грязное, натянула чистое. Огромное преимущество деревенских нарядов в том, что они все с застежками спереди. Что ничуть не удивительно, ведь крестьянкам никто не станет помогать затягивать корсеты.
— А вот и наша искусница пожаловала, — встретил моё появление весёлый голос Эсфира. — Присаживайся поскорее, я голоден, а баба Тоша отказывается меня кормить. Говорит, что барыня сама решит, кого своей едой потчевать.
Я перевела удивлённый взгляд на бабушку, она важно кивнула, подтверждая слова оборотня.
— Так и есть, деточка. Традиция такая, когда молодая хозяюшка впервые кормит, она сама решает, кого кормить, а кого не кормить своей едой. Так что ты вправе выгнать этого пройдоху на улицу, — подмигнула мне бабушка, а я не смогла не ответить теплой улыбкой. И как же заманчиво было это предложение, но я не смогла. А, быть может, не захотела.
— Ешь, чудовище, — пододвинула я тарелку с юшкой к вечно голодному мужчине.
— Самое милое приглашение к столу из всех, что у меня когда-либо были, — хмыкнул Эсфир, но тарелку принял и моментально погрузил в неё ложку. Черпает и первая порция отправляется в его рот. Я неосознанно затаила дыхание, наблюдая за тем, как он пережевывает пищу, медленно смакуя. Сама от себя не ожидая, я боялась, что он скривится или, ещё чего хуже, выплюнет мою еду. Но предвкушение на его лице сменилось задумчивостью, заставляя моё сердечко биться об рёбра в ожидании вердикта. А потом он глотнул и, улыбнувшись, начал быстро отправлять в рот одну ложку за другой, смачно причмокивая. Это выглядело ужасно. Никогда мой брат не позволил бы себе есть с таким аппетитом и наслаждением, но как же я была благодарна такой реакции!
— Ну и чего ты стоишь и смотришь на него, как на чудо расчудесное? Садись и ешь, а не то этот троглодит тебе ничего не оставит, — понятливо поторопила меня бабушка. Но я видела, что она гордится мной и моими успехами тоже. На какие-то сутки она заменила мне мать или бабушку, не столь важно. Важнее, что и я заменила ей дочь и мы сполна насладились этой связью.
— А вот и я, — раздался голос, вслед за хлопнувшей входной дверью. — Баба Тоша, у тебя как всегда изумительно вкусно пахнет.
До того, как я успела повернуть голову в сторону двери, я успела заметить, как скривился Эсфир. Конечно, это был Рос. Он не стал дожидаться приглашения, быстро преодолевая небольшое расстояние до стола и усаживаясь с другой стороны от Эсфира.
— Ммм, юшка, мой любимый суп, — облизнулся второй наглый кот, а я ощутила, как количество наглости превысило все допустимые нормы.
— Это барыня наша куховарила, — сказала баба Тоша до того, как я успела отреагировать хоть как-то и не узнавая саму себя, я покраснела, опустив глаза в пол. — Ой, гляди, зарделась девица.
От этих слов, казалось, я покраснела ещё сильнее. Довольный хмык вывел меня из этого состояния. Словно ушат холодной воды на голову, я моментально очнулась и разозлилась на саму себя. Чего это я веду себя как не пойми кто. Где моя гордость? Куда спряталась?
— Барыня, накормите бедного путника горячим супом? — спросил Рос, опершись спиной о ещё теплую печь.
— Нет, — фыркнула я, всё ещё злясь на собственную реакцию.
— От чего ж вы столь суровы, девица-красавица? — всё ещё забавляясь и , явно, нисколько не задетый отказом, спросил оборотень. — Неужто моя бедность сыграла против меня?
— Отнюдь, Ваша бедность тут не при чем, в отличие от Вашей безмерной наглости, — ответила я, усаживаясь со стороны Эсфира. Он довольно зажмурился, отправляя новую ложку в рот.
— Да, наглость либо есть, либо её нет, тут уж ничего не поделать, — улыбнулся Рос, так же следящий за Эсфиром. И как только ложка достигла рта оборотня, это “бедный путник” ловким движением, отобрал его тарелку себе, едва не расплескав всю юшку на белоснежную ткань скатерти.
Эсфир так и замер с ложкой во рту, один только утробный рык выдавал его недовольство.
— Верни, — прорычал он, как только вытащил ложку изо рта.
— Ещё чего, — фыркнул, наминающий за обе щеки суп, оборотень. — Тебе-то она ещё тарелку нальет, а мне, что, голодным ходить?
— Тебе лучше идти отсюда, по добру, по здорову, — продолжал рычать Эсфир, но баба Тоша уже споро наливала ему новую порцию и вступать в конфликт он смысла не видел.
— Я уж как-нибудь сам решу, что мне будет лучше, Эс, — отмахнулся Рос, выливая последние капли супа в рот. — Вкуснотища, барыня, объедение.