Книга Отбор с осложнениями - Ольга Ярошинская

Ну, это легко. Он присягал в верности королю и народу и ни разу не нарушил клятву.

— Да, — коротко ответил Вейрон.

Статуя зашевелилась, высоко приподняла руку, которой чуть ранее касался Вейрон, и выставила большой палец вверх.

Старики в креслах зашептались, а Вилли одобрительно кивнул, рассматривая леди Дракхайн с искренним интересом. Однако его взгляд больше фокусировался на груди, так что Вейрон даже подумал, не слишком ли щедрыми формами одарил он Бригитту? Грох бы побрал бабулю Донована вместе с ее лифчиками.

— Второй вопрос, — продолжил старичок. — Много ли детей вы мечтаете родить принцу?

Вейрон закашлялся. Вопрос был, что называется, не в бровь, а в глаз. Опустив голову, он задумался над тем, как выкрутиться, и тут на помощь пришла Эмма.

Она схватила Вейрона за руку прямо поверх цветохрона и возмутилась:

— Как можно задавать подобные вопросы? Порядочная девушка не может мечтать родить детей от того, кто не сделал ее своей женой! Леди Бригитта в шоке!

— Я в шоке, — Вейрон несколько раз кивнул. Это было самое верное определение его состояния.

Пилон, неуверенно дернув рукой, повернул палец горизонтально. Старички зашептались еще активнее, а Вилли криво усмехнулся и забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

— Правда, — подтвердил белобородый старец, придирчиво изучив палец Пилона. — Третий вопрос! Как вы сами считаете, вы будете принцу хорошей женой?

Вейрон молчал, как воды в рот набрав.

— Ну же, — подбодрила его Эмма. — Конечно, ты будешь замечательной женой.

— Я не уверена, — ответил Вейрон честно.

— Отчего же? — спросил Вилли, глядя на него с любопытством. — Вы, похоже, уникальная девушка. Остальные на этот вопрос без запинки отвечали «да». Полагаю, быть хорошей женой не так сложно.

— Возможно, если вы поясните, что вкладываете в понятие «хорошая жена», леди Дракхайн будет проще ответить, — вмешалась Эмма.

— Она должна быть хороша собой, — загнул первый палец принц, бросив пристальный взгляд на невесту, — мила и весела. Быть доброй, хорошо воспитанной, послушной…

— Я очень добрая, — подал голос Вейрон. В самом деле, он никогда не творил бессмысленного зла и даже к врагам проявлял милосердие. Когда они сдавались, разумеется.

— А что с послушанием? — поинтересовался принц. — В ваших традициях, как я понимаю, жена беспрекословно подчиняется мужу? Значит, вы будете покорны моей воле?

— М-м-м… — задумался Вейрон.

— Если бы вы стали королевой, согласились бы во всем подчиняться воле мужа? — не отставал Вилли.

— Это легко. Ну, ответь…— прошептала Эмма.

— Это — моя мечта, — неуверенно проговорил Вейрон.

Пилон повернул руку, палец предательски указал на пол.

— Ложь! — воскликнул старичок, прижав свиток к груди.

— Но немного воли я бы хотела оставить при себе.

Рука статуи опустилась ниже.

— Или много. Я люблю волю и подчинение во всем — это не мое, — признался Вейрон устало. Конечно, ему приходилось выполнять приказы генерала, но куда больше нравилось командовать самому.

Пилон, поскрежетав, развернул руку вверх.

Эмма тихо ахнула.

— Это вовсе не значит, что в дальнейшем я не передумаю, — Вейрон решил исправить впечатления о Бригитте. — Или что принц мне не симпатичен.

Статуя снова указала перстом прямо в мраморные плиты пола.

— Я хочу спросить! — Вилли подался вперед, уставившись на Вейрона с прищуром. Его ноздри раздувались, будто он никак не может надышаться. — Леди Бригитта, скажите, вы считаете меня привлекательным мужчиной? Вы мечтаете о связать свою судьбу с моей?

— Многие мечтают, — попробовал лавировать Вейрон, больше всего мечтая о том, чтобы оказаться в домике за городом, с удочкой в руках.

Пилон показал пальцем вверх, подтверждая его слова.

— А вы? Вы лично? Я привлекаю вас как мужчина женщину? — не унимался Вилли.

— Да, — выдавил из себя Вейрон.

По залу пронесся дружный вздох, и Вейрон закатил глаза. Очевидно, подлый Пилон не даст ему соврать. Эмма всхлипнула.

— Ладно, нет, — выдохнул он.

— Почему? — удивился принц. Он выпрямился в кресле, с прищуром глядя на леди Дракхайн.

Вейрон едва сдержался, чтобы не сдернуть с себя поганый цветохрон и не показать, почему.

— Скажи, что у тебя болит голова, — зашептала Эмма, — что мысли путаются. Не усугубляй, Бригитта…

Ее мягкие волны энергии окутывали Вейрона, и соблазн снять ментальные щиты и окунуться в ее тепло был так велик…

— Я не знаю почему, — раздраженно ответил он. — Мы уже выяснили, что я в шоке. Ну и в любви с мужчинами я не разбираюсь.

Статуя тут же подтвердила его слова.

— Слава Пилону, — пробормотала Эмма, сильнее сжав его руку.

Принц поджал губы, пристально глядя на невесту, и Вейрон невольно поежился: было в этом взгляде что-то очень нехорошее, какой-то нездоровый азартный блеск.

— Есть ли в вас скрытые таланты и любопытные сюрпризы, о которых вы хотели бы поведать принцу? — вспомнил о своих обязанностях старичок со свитком.

— Есть, пожалуй, — усмехнулся Вейрон, — но говорить здесь, при всех, я о них не хочу. Это только для избранных.

Пилон так высоко задрал руку с поднятым пальцем, что едва не задел потолок.

— Достаточно! — громко заявил принц, поглаживая подлокотники кресла. — Надеюсь, я войду в число избранных, которые осведомлены о ваших талантах, Бригитта.

— Погодите, последний вопрос, — суетливо добавил старичок и откашлялся. — Невинны ли вы, леди Бригитта Дракхайн?

В зале повисла тишина, и даже Вилли Третий замер в ожидании ответа.

Вейрон почувствовал, что краснеет, как девица. Только не от смущения, а от бешенства.

Пилон стал опускать руку.

— У меня никогда не было любовной связи с мужчиной. Ни с одним, — твердо проговорил Вейрон.

Он хотел добавить, что не было даже поцелуев, но потом вспомнил пьянку после взятия Сарской крепости, упившегося Йолта, признававшегося ему в любви и... промолчал.

Пилон снова уверенно задрал палец вверх, едва не пробив потолок, а Эмма рядом выдохнула и, кажется, едва не заплакала от облегчения.

— Всего доброго, — кивнул Вилли. — Это было… ммм… интересно.

Вейрон кивнул и, подняв Эмму за локоть, вывел ее из допросной.

— Следующая — леди Амалия Стетхейм, — объявил старичок с белыми бакенбардами, и красавица-блондинка впорхнула в открытые двери.