Книга Катарсис. Темные тропы - Виталий Храмов

– А что же он сам нам не расскажет о себе? – спрашивает тот, что с «прокурорским» взглядом.

Скалюсь им, сорвав тряпку с лица, показываю свои прекрасные зубы, обрезанный кончик языка, стягиваю с головы платок, который я подвязал на лысину, оголяя свежий шрам. Ну и распальцовку мою они увидели. А выражения их лиц мне доставило… потому вновь усмехаюсь, пытаюсь завязать платок, но не справился.

– Давай я! – говорит Пламя. Встаю на одно колено, чтобы девочка дотягивалась, далеко выставив другую, не гнущуюся, ногу. Ловкие пальцы завязывают узел на затылке. Кивнул девочке, поднялся, раскорячиваясь по пути. Заматываю обратно на лице шарф тряпки.

Краснозвёздные за всем этим смотрели не отрываясь. Потом переглянулись коротко, и вот один из них, видимо старший в отряде, предложил сопроводить нас до ближайшего города с рукавом Гильдии наёмников. И даже предложили золота на наём подходящей охраны.

Отказываться было глупо, потому Лилия согласилась на попутку, но отказалась от золота. Что-то себе понавыдумывала, не хочет быть обязана, видите ли! Ты бы ещё отказалась от сопровождения пятёрки элитных спецназовцев! Судя по разнице экипировки этой пятёрки и видимых мною воинов самой Лилии. Отморозков вообще не учитываю. Рвань и есть рвань.

Так и пошли. Эти пятеро – верховые, на отличных боевых конях, сразу вырвались вперёд. Повозка с боярыней тащилась следом. Ну, а мы с девочкой плелись сзади. Я, хромоногий, просто не поспевал за конями, да и девочка притомилась. Приотстали мы. А то мне не понятно, зачем этим пятерым сопровождать нас. А точнее будет сказать – конвоировать.

– Я так боялась, так боялась! – шипит девочка, как только мы достаточно «отстали». Ну вот! Дитя пограничья. С рождения понимает, что такое скрытность.

«Чего же?» – думаю.

– Что увидят Тьму в вас! – шипит Пламя.

«Они и увидели», – подтверждаю. Подумал несколько секунд, не образуя слов – так девочка не слышит меня – стоит ли говорить ей, решил – стоит.

«Они увидели. Но не Тьму. Они решили, что это метка Тьмы. Или метка Смерти. Они и сейчас спорят об этом, – передаю девочке. – А вот почему ты не боишься Тьмы?»

– Привыкла, – пожала плечами Пламя, – я в детстве дружила с Пятым. Мой друг детства. Вместе росли. Пока он не ушёл с моим братом. Так у него такая же метка была. Или похожая. А он хороший. И ты – хороший. Только страшный. Некрасивый.

Ох уж эта детская непосредственность!

– И госпожа – хорошая, добрая. Видел, как она их развернула? Взяла тебя под своё знамя, под свой ответ, – продолжила девочка.

«Подставилась! – возразил я. – Если бы эти решили, что я – Тьма, порубали бы всех сразу, как приспешников Тьмы!»

– Нет! – резко возразила Пламя. – Не может быть! В Красной Звезде – Северная Башня, Молот и Пятый! Были! Это хороший Орден! Дед бы не создал плохой Орден!

Не стал ничего возражать. Ребёнка не переспоришь. Детство тем и очаровательно, что мыслишь контрастными, чёрно-белыми категориями – плохой, хороший. А потом детство уходит. И приходит сплошная муть и серость, в которой всё круто перемешано и разбавлено. И становится ясно, что организации просто невозможно судить критериями – «хороший, плохой». Как нельзя оценить добросердечие меча. Меч не может быть добрым или злым. Он может быть тупым или острым, крепким или хрупким, новым или ржавым. Но не добрым. И не злым. Это – инструмент. Им можно нарезать мяса к ужину любимой, а можно случайно зарезать самого близкого тебе человека.

Как и не сочетаются в моей голове слова «госпожа» и «добрая». Только с добавлением «госпожа – добрая и мёртвая, потому что глупая». Облечённый властью человек и доброта так же сочетаема, как холодное пламя, яркая тьма, умный Мертвяк, что опять пёр сюда, тупорылое создание, приманенный мощью этих Краснозвёздных. Задолбался я уже гнать его с глаз долой!

А девочка опять завела балладу о славных и могучих своих родичах, что свершили великие подвиги. Только вот загнулись её родичи. Ну, честь им и хвала! И вечная память! Глыбу гранитную и звезду фанерную. С отшелушенной краской.

«Один из этих магов – маг Огня, – передаю я девочке, – ты бы попросила его помочь тебе!»

Девочка насупилась.

– Как же! – огрызнулась она. – Помогут они! Маги знаешь какие?! Носы позадирают! Близко не подойти! Умения свои очень сильно скрывают. За что Дед их и не любил. А Дед знаешь какой был?..

Я даже застонал. Опять – по кругу!

– Мне вообще никто никогда не помогал, – горестно возвестила Пламя. – Только Дед и… ты. Дед мне вот что подарил.

И девочка полезла за шиворот своего платья. Ввиду отсутствия груди платье у неё было глухое – пока нечего выставлять на прилавок, только-только начали завязываться у неё первичные половые признаки. И говорила при этом:

– А ты мне подсказал, где я ошибаюсь. А как ты мне можешь подсказывать, если я твоей Силы не чувствую?

И что я ей отвечу? Что сам не знаю? Вот потому и пожимаю плечами. А девочка в это время достаёт подвеску, на которой болтается кулончик с красным кристаллом и какой-то амулет. Девочка назвала амулет «Посмертием». На людях Лилии я уже видел такие. И даже видел следы их срабатывания.

А вот кристалл меня заинтересовал. Он был отличен по природе своей от прочих кристаллов. И по ощущениям больше был похож на саму девочку. Ну, как я её вижу – сгусток биоэнергетических потоков. Только девочка, маги, люди – живые, колышутся, ритмично «дышат», пульсируют. А кристалл – застыл. Кристаллизовавшийся сгусток биоэнергетики. Только пустой.

«Плохо, что он – пустой, – передаю я девочке. – Он от этого страдает, болеет. Разрушается».

– Да, знаю. – Кивает Пламя. – Но я пока не умею сливать Силу в накопитель. А Дед говорил, чтобы никому его не показывала.

«И ты его показала мне. Первому встречному-поперечному, отмеченному меткой Тьмы», – усмехаюсь я.

Девочка убрала подвески, прибрала ворот платья.

– Я тебе… верю, – насупилась она. – Ты – хороший.

Ох, дитя, дитя! Сиротинушка! Верит она!

«Вон у того, с палкой, такой же есть», – передаю я Пламени.

– Сильный маг Воздуха, – с завистью говорит девочка, – настолько сильный, что я не могу оценить его Силу.

Девочка мне рассказывает, что имеются несколько градаций магов. Одарённый – это такое же недоразумение, как и сама девочка: способности – есть, навыков – нет. Маг, что вроде и маг, но почти ничего не умеющий, и Сила его мала. Потом идёт – маг. Уже без всяких «вроде». Что уже выучен и кое на что способный. Шарахнуть молнией или вызвать плевок перегретой плазмы. Или воду в котле подогреть. Тоже – неплохо. Следующая градация – боевой маг. Ну тут и по названию ясно – боец. Заплюёт плазмой или молниями. Или ещё что. Девочка пока других проявлений повышенных способностей психики магов не видела. Следом – мастер-маг. И тут пояснения не требуются. Дальше идут мастера боевой магии. Или – магистры. Это по шкале университета, всеми дружно высмеиваемой. Магистр, кроме приличного объёма Силы, должен владеть как минимум парой школ магии.