Книга Краткая история. Война Алой и Белой розы - Дэвид Граммитт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вместе с тем все вышеперечисленное было, по сути, видимостью благополучия. Единодушие знати начало давать трещину. Споры и свары на местах возрастали при неспособности короля играть роль арбитра между наиболее крупными и значимыми подданными. В 1432 году Глостер предпринял безуспешную попытку прорваться к власти, обрушившись на соперника, двоюродного деда короля кардинала Бофорта, с обвинениями в незаконном ввозе слитков драгоценных металлов в королевство. К 1433 году королевские финансы пришли в плачевное состояние: долг составлял 160 000 фунтов при годовом доходе 60 000. В отсутствие необходимой королевской власти для отмены договора в Труа англичане проигрывали и на дипломатическом поприще. В 1435 году бургундцы заключили с французами договор в Аррасе, а год спустя герцог Филипп начал осаду английской крепости Кале.
Вероломство бургундцев по крайней мере предоставило англичанам новый повод для войны во Франции. Смерть в сентябре 1435 года регента Франции, дяди короля, герцога Джона Бедфорда, грозила серьезными последствиями. В примечательном порыве народного единения армии собрались под знаменами герцога Йоркского и графов Солсбери, Суффолка и Дорсета. Последнего направили в Кале, где он заставил бургундцев снять осаду еще до прихода на помощь войска во главе с Глостером. Вместе с тем разнообразные экспедиционные армии достигли немногого. Париж был потерян, распался и союз с бургундцами, служивший краеугольным камнем политики Генриха V. Более того, король играл довольно незаметную роль в событиях, последовавших после договора в Аррасе, несмотря на надежно задокументированную вспышку гнева, вызванную предательством герцога Филиппа. С лета 1436 года Генрих VI начал раздавать пожалования лишь росчерком собственного пера, когда экспедиционная армия Глостера сосредоточивалась для выступления на помощь Кале. Однако очень скоро в правительстве забыли о любых планах личного присутствия государя во главе войск. Вместе с тем положительная и общественная роль Генриха во главе государства становилась все более и более необходимой, и в ноябре 1437 года, за месяц до шестнадцатого дня рождения, он официально взял бразды правления в свои руки, начав царствовать с помощью официально созданного королевского совета.
Король Генрих VI (1421–1471). Гравюра Э. Боке из «Каталога венценосных и благородных авторов» Х. Уолпола. Великобритания, 1806
© Georgios Kollidas / shutterstock.com
Природа королевской власти в период правления Генриха VI после достижения им совершеннолетия остается пищей для споров между историками Войны Алой и Белой розы. Стаббс охарактеризовал его как «вероятно, самого несчастного из всех когда-либо царствовавших королей». Верный слову, благочестивый и преданный делу управления Англией как «конституционным королевством или государством общественного благосостояния», он потерпел неудачу под давлением честолюбивого нобилитета, дорогостоящей войны во Франции, а также в силу физической и умственной немощи, делавшей его непригодным для роли короля [39].
Макфарлейн проявлял меньше снисхождения. По его мнению, неспособность Генриха VI править должным образом послужила причиной Войны Алой и Белой розы; он не хотел или, более вероятно, не мог должным образом делать королевское дело. Бертрам Вольф, однако, оспаривает мнение о создании своего рода вакуума в сердце государственной системы на этом временном отрезке. Он признает, что, невзирая на «чрезмерно ранний интерес к делам государственным, проявившийся еще около 1434 года», Генрих не занимался вопросами правосудия и патронажа с должным тщанием. Вольф замечает, что в одном важнейшем аспекте — в войне с Францией — «извращенное своеволие» короля повлекло за собой катастрофические последствия. Генрих стремился к миру любой ценой, и его «собственное упорство раскалывало, деморализовало и стреноживало усилия англичан, отчего всё в итоге обернулось поражением и взаимными упреками» [40].
Данное мнение, в свою очередь, опровергал Джон Уоттс. Он скрупулезно очертил королевские обязанности эпохи позднего Средневековья и ожидания, возлагавшиеся на короля современниками, указав на явную неспособность Генриха играть соответствующую его положению роль в управлении. Период его царствования как взрослого человека до 1450 года сделался свидетелем попытки советников (в особенности Уильяма де ла Пола, графа, а позднее герцога Суффолка) скрыть недостатки короля за величественным фасадом королевской власти. Однако государственный механизм не мог действовать без деятельного взрослого правителя; соответственно, после поражения во Франции королевство погрузилось в полный беспорядок.
Действительная картина правления Генриха VI с 1437 по 1450 год, по всей вероятности, располагается между крайними точками зрения, обозначенными Уоттсом и Вольфом. В первую очередь для современников было совершенно очевидно, что Генрих VI годился в короли куда меньше, чем его отец или даже дед. На всем протяжении 1440-х годов по стране ходили слухи, будто король ведет себя точно дитя и не обладает качествами достойного правителя. В 1437 году, войдя в возраст, ему передали контроль над оказанием покровительства подданным, однако дела государственные, в особенности ведение войны, в основном остались в ведении совета. К 1441 году официальное влияние его членов на короля стало ослабевать, а предпринятая спустя три года попытка поставить под контроль вопросы оказания патронажа провалилась. В ней отражалось подспудное беспокойство из-за расточительности короля и излишне щедрых пожалований членам его двора.
Вместе с тем мы можем выявить некоторую последовательность в поведении Генриха даже в свете вопросов патронажа и королевской милости. Королю верно служила группа придворных, лично связанных с ним и безоговорочно преданных дому Ланкастеров и памяти Генриха V. Его сын щедро награждал их. Личности вроде Суффолка и Джеймса Файнса (члена королевского двора с 1438 года, впоследствии камергера как королевы Маргариты, так и самого короля) сыграли активную роль в войне во Франции и старались лично укреплять там позиции династии Ланкастеров. Такие люди, как правило, демонстрировали стремление исполнять волю короля (в особенности с 1444 года, при основании двух колледжей короны, Кембриджа и Итона) и поддерживать публичный авторитет государя на местах. Генрих последовательно вознаграждал эту верную службу.
Куда важнее, однако, бесспорный факт: к 1445 году король был настроен на заключение мира с Францией любой ценой. До этого времени существовало общее мнение, будто вести переговоры надлежит с позиции военной силы. Тайное предложение Генриха французам в декабре 1445 года — сдать графства Анжу и Мэн — разрушило его. И тут перед людьми вроде Суффолка и герцогов Йоркского и Сомерсета возникло затруднение: стоит ли поддерживать и проводить новую политику короны, если она идет вразрез с позицией приверженцев династии Ланкастеров и защитников наследия Генриха V — его завоеваний и английского присутствия во Франции? Сколь сильные волнения вызвал выбранный королем курс, можно почувствовать на примере необычного выступления Суффолка перед парламентом 1445 года с заявлением, что Турское перемирие и любые предложения уступок территорий и титулов исходили от короля, а не от него. Позднее, в апреле 1446 года, палата лордов официально заявила, что желание мира и запланированная встреча между Генрихом и Карлом VII — исключительно мнение короля [41]. Словом, мы видим, что Генрих VI, очевидно мало интересуясь повседневными делами управления королевством и не выказывая особой готовности исполнять данные при коронации обещания, своим упорным стремлением к миру с Францией направил государство Ланкастеров на новый путь, в итоге приведший его к катастрофе.
