Книга Основание Иерусалимского королевства. Главные этапы Первого крестового похода - Стивен Рансимен

Ее примеру последовали паломники и с Запада, и из Константинополя. С незапамятных времен предметы материальной роскоши шли в Европу с Востока. Теперь же на Запад потекли и предметы роскоши религиозной. Вначале христианство считалось восточной религией. Большинство раннехристианских святых и мучеников родилось на Востоке. Поклонение святым распространялось все шире. Такие авторитеты, как Пруденций и Эннодий, учили тому, что у мест их упокоения можно обрести помощь свыше и что их останки чудотворны[14]. Теперь мужчины и женщины были готовы проделать дальний путь, чтобы посмотреть на святыни. Больше того, они старались заполучить святыню в свои руки, чтобы отвезти ее домой и поместить в тамошнем храме. Главные реликвии — связанные с Христом — оставались на Востоке, пока их не перевезли в Константинополь, а святых — как правило, туда, где они родились. Но кое-какие реликвии попроще стали проникать на Запад, привозимые отдельными счастливчиками-пилигримами и предприимчивыми купцами или присланные в дар какому-нибудь правителю. Вскоре последовали небольшие части более важных святынь, а потом и сами они целиком. Все это помогло привлечь внимание Запада к Востоку. Вполне ожидаемо жителей Лангра, гордых обладателей пальца святого Маманта, в конце концов охватывало стремление побывать в каппадокийской Кесарии, где когда-то жил святой. Монахини Шамальера, которые хранили у себя в часовне мощи святой Феклы, живо интересовались местом ее рождения в Селевкии Исаврийской. Когда правительница Морьена привезла из своих путешествий большой палец святого Иоанна Крестителя, все ее подруги воспылали желанием поехать и посмотреть на его тело в Самарии и голову в Дамаске. Целые посольства будут отправляться в путь в надежде раздобыть такое сокровище, может быть, даже чашу со Святой Кровью или частицу самого Животворящего Креста. На Западе воздвигались церкви в честь восточных святых и Гроба Господня, и нередко часть их доходов откладывали на то, чтобы посылать деньги в святые места, в честь которых они были названы.

Этим взаимным связям способствовала торговая деятельность, которая по-прежнему велась на побережьях Средиземного моря. Постепенно она приходила в упадок по причине все большего обнищания Запада, а время от времени прерывалась, как, например, когда в середине V века море стало небезопасным для безоружных купцов из-за пиратов-вандалов; и положение еще больше осложнялось из-за вражды и ересей на Востоке. Однако до наших дней дошло множество путевых заметок, написанных в VI веке паломниками с Запада, которые отправлялись на Восток на греческих или сирийских торговых судах; да и сами купцы, помимо пассажиров и товаров, доставляли с собой религиозные новости и слухи. Благодаря путешественникам и торговцам историк Григорий Турский был прекрасно осведомлен о делах на Востоке. Существует изложение беседы, состоявшейся между святым Симеоном Столпником и сирийским купцом, который пришел посмотреть на него на столпе возле Халеба. Симеон спросил о новостях о святой Женевьеве (Геновефе) Парижской и попросил передать ей привет. Несмотря на религиозные и политические ссоры высших властей, отношения между восточными и западными христианами оставались весьма тесными и душевными.

Арабские завоевания поставили крест на этой эпохе. Сирийские купцы уже не приходили к берегам Франции и Италии с товарами и новостями. В Средиземном море снова появились пираты. Мусульманские правители Палестины подозрительно относились к приезжающим из-за границ христианам. Поездка обходилась дорого и давалась трудно, а у западного христианства было туго с деньгами. Однако общение не прервалось полностью. Западные христиане все так же стремились к восточным святыням и тосковали по ним. Когда в 682 году папу Мартина I обвинили в дружественных отношениях с мусульманами, он объяснил, что им двигало желание получить от них дозволение посылать денежную помощь в Иерусалим. В 670 году франкский епископ Аркульф отправился на Восток и сумел вдоль и поперек объездить Египет, Сирию и Палестину и вернуться через Константинополь, однако его путешествие заняло несколько лет, и он пережил немало лишений. Мы знаем имена и других паломников того времени, например святого Ульфия из Рю в Пикардии или святого Берхария из Монтье-ан-Дер в Бургундии и его друга Вемера. Но их истории свидетельствуют о том, что только самые стойкие и предприимчивые люди могли рассчитывать добраться до Иерусалима. Похоже, женщины даже не осмеливались отправляться в паломничество.

На протяжении VIII века число паломников возрастало. Люди приезжали даже из Англии; из них самым знаменитым был Виллибальд, который умер в 781 году, будучи епископом Эйхштадта в Баварии. В юности он отправился в Палестину, выехав из Рима в 722 году, и вернулся после многих злоключений в 729-м. В конце века, вероятно, предпринимались попытки сделать паломничества более организованными под патронажем Карла Великого. Карл восстановил порядок, вернул Западу некоторое процветание и установил добрые отношения с халифом Харуном ар-Рашидом. С его помощью возводились гостиницы для пилигримов в Святой земле, и это говорит нам о том, что в его времена немало паломников добиралось до Иерусалима, в том числе и женщин. Монахини христианской Испании приезжали служить при Гробе Господнем. Но такое положение дел продлилось недолго. Империя Карла пришла в упадок. Мусульманские пираты снова появились в Восточном Средиземноморье, а с запада явились скандинавские пираты. Бернард Мудрый, прибыв в 870 году из Бретани в Палестину, обнаружил, что основанные Карлом заведения все еще работают, но опустели и обветшали. Бернард смог совершить это путешествие только благодаря тому, что получил разрешение на проезд у мусульманских властей, которые управляли городом Бари в Южной Италии, но даже это разрешение не позволяло ему высадиться в Александрии.

Великая эпоха паломничеств началась в X веке. В течение века арабы потеряли свои пиратские аванпосты в Италии и Южной Франции, а в 961 году у них отняли и Крит. Уже к тому времени византийский флот сумел в достаточной мере овладеть морями, чтобы морская торговля в Средиземноморье полностью восстановилась. Греческие и итальянские торговые суда свободно курсировали между портами Италии и Византии и даже, при расположении мусульманских властей, начинали налаживать торговлю с Сирией и Египтом. Паломнику стало легко добраться напрямую из Венеции или Бари до Триполи или Александрии, хотя большинство путешественников предпочитало заехать по дороге в Константинополь посмотреть на его богатые собрания реликвий, а оттуда продолжить путь по морю или по суше, ибо последние военные успехи византийцев сделали дороги безопасными. В самой Палестине мусульманские власти, будь то аббасидские, ихшидидские или фатимидские, редко чинили препятствия путникам и даже, напротив, приветствовали их, ведь те приносили провинции богатство.

Улучшение условий для паломников оказало влияние на западную религиозную мысль. Точно неизвестно, в каком веке паломничества впервые стали назначаться в качестве церковного наказания. Все раннесредневековые poenitentialia рекомендуют совершать паломничество, но обычно не указывают конкретного места назначения. Однако постепенно росла вера в то, что те или иные святыни обладают особой духовной ценностью, которая воздействует на тех, кто их посещает, и даже могут даровать им отпущение грехов. Так, паломник знал, что может не только поклониться земным останкам и местам пребывания Господа и его святых и таким образом вступить с ними в мистическое соприкосновение, но и заслужить Божье прощение за свои дурные поступки. Начиная с X века считалось, что особенной такой силой обладают четыре рода святилищ: Святого Иакова в испанской Компостеле и Михаила в Монте-Гаргано в Италии, многие священные места в Риме, но в первую очередь в Палестине. Теперь туда стало добраться гораздо проще благодаря либо отступлению, либо доброй воле мусульман. Но путешествие все же оставалось довольно долгим и утомительным и потому удовлетворяло и практическим соображениям, и религиозным чувствам средневекового человека. Весьма разумное решение — на год или дольше удалить преступника оттуда, где он нарушил закон. Трудность и дороговизна пути станут ему наказанием, а достижение цели и сопутствующая эмоциональная атмосфера дадут чувство духовного очищения и силы. И он вернется исправленным[15].