Книга Трон Знания. Книга 3 - Такаббир Эль Кебади

— Но это лучше, чем утонуть в море.

— Не сегодня-завтра дождь прекратится.

— А если нет?

Адэр придвинулся к Малике и прошептал:

— Мы сорвём их с места, перевезём непонятно куда, а через неделю они запросятся обратно.

— Что вы предлагаете?

— Ждать.

Первым пришёл Эш. Увидев клима и ориента, опешил, но быстро взял себя в руки. Хмурясь, стал ворошить угли в камине. Вскоре явился Вилар. Поздоровался с Адэром и уставился на Малику. Она смутилась, отошла от стола и потупила взгляд.

— Маркиз Бархат, — сказал Адэр. — Сколько машин в вашем распоряжении?

— Двенадцать грузовиков и четыре трактора. Считайте, что их нет. Начали сыпать щебень от тезарской трассы, но пришлось перекинуть машины на границу. Я хотел встретиться с вами, но мне сказали, что вы уже отдыхаете.

— Потом задержитесь. — Адэр опустился в кресло. — Эш, как продвигается подготовка замка?

— Первый этаж готов. Ко второму только приступили.

— Возвращайся в Лайдару. Приготовьтесь встречать ориентов.

— Нет! — в один голос воскликнули Эш и Тунай.

Адэр свёл брови:

— Что значит — нет?

— Если вы считаете, что ветонам лучше всех, то сильно ошибаетесь, — выпалил Эш. — В Лайдару стекаются люди со всех ветонских земель. Их гонит голод и бесчинства бандитов. Лесной люд вконец обнаглел. Защитники выбиваются из сил.

— Значит, вы не примете ориентов.

— Нет! Пока в Грасс-Дэморе не будет порядка, как при Зерване, мы никого в Лайдару не пустим. Иначе к нам потянутся жук и жаба, и порядка не будет. У ориентов разрешены кровные браки. Они болеют неизвестными болезнями. Зимой они не моются и воняют тюлькой.

— А чем воняешь ты? — набычился Тунай.

— Им проще предать, чем уступить, — продолжил Эш. — Даже если я разорву на себе рубашку, буду бить себя в грудь и кричать на каждом углу, что ориенты изменились, стали лучше, мне никто не поверит. Ветоны выгонят меня взашей. Нет… Нет! В Лайдару мы никого не пустим!

Адэр чувствовал жжение в глазах, слышал своё хриплое дыхание, но справиться с яростью уже не мог.

— Гюст!

В кабинет вбежал секретарь.

— Пиши!

Гюст сел за конторку, вытащил из ящичка бумагу и ручку.

— Первое. Приказываю перед Воротами Славы древней столицы Грасс-Дэмора открыть кладбище для всех, кто не переживёт эту зиму.

У Эша отвисла челюсть.

— Вы этого не сделаете…

— Второе. Приказываю начать вырубку ветонского леса.

— Вы обещали поддерживать нас! — вскричал Эш.

— Я обещал защищать Грасс-Дэмор, а не спесивую шайку ветонов. Гюст, отпечатай приказы и вручи Эшу. Пусть отправляется в Лайдару как можно быстрее.

— Мой правитель, — прохрипел Эш. — Выслушайте меня.

— Вашей земле предначертано стать братской могилой, — проговорил Адэр. — И первое, что увидит ваш законный король, будет море могильных камней.

Когда за ошеломлёнными представителями трёх народов закрылась дверь, Адэр повернулся к Вилару:

— Что у тебя стряслось?

— Краеугольные Земли прекратили доставку продовольствия.

— Как? До нового года ещё три недели.

— Доставку, а не поставку. Они довозят продукты до границы и выгружают прямо в грязь. Мой транспорт на границе. Все стражи на границе. Но самое неприятное, что страны скидывают ящики в разных местах, где им удобно. Орэс Лаел просит вас вернуться в Ларжетай. Он созывает Совет. Думаю, это не последние плохие новости.

— Да-а-а… Мы их разозлили…

— Ты хотел, чтобы Грасс-Дэмор не сходил с первых полос газет. Так вот, в газетах нет других новостей. Там один Грасс-Дэмор. Такой шум подняли вокруг конфискованных предприятий!.. Я ехал сюда мимо завода Троя Дадье. Ораторы прыгают, кричат. Толпа стоит четвёртый день, а снести ворота духу не хватает. Второй раз людей не соберёшь.

— Отправляйся в Ларжетай. Скажешь Лаелу, чтобы до моего приезда ничего не предпринимал.

Закрылась дверь. В приёмной затихли шаги. В окно стучал дождь, над пустошью выл ветер. Прищурив глаза, Адэр рассматривал хрустальные подвески на люстре. Мысли разлетались подобно свету, и собрать их воедино не представлялось возможным.

— Эш вам солгал.

Адэр опустил голову. Малика сидела на корточках перед камином. На бледном лице плясали блики огня. Протянутые к огню тонкие пальцы подрагивали. Шарф свисал с плеча и стелился по полу.

— Знаю, — кивнул Адэр. — Он бессменный идол, символ непобедимой Лайдары. Ему стоит только сказать, и народ подчинится.

— Поговорите с ним.

— Достаточно того, что я опустился до расспросов о причине отказа.

— Эш не понимает, как это — думать обо всей стране. Он любит свой народ и думает о нём. Простите его за это. — Малика встала, поправила на плечах шарф. — Меня не будет несколько дней.

— Когда уезжаешь?

— Утром.

Адэр думал, о чём бы ещё спросить, но в голову ничего дельного не приходило. Малика взяла пальто и пошла к двери.

— Эйра… Что означает твоё имя?

Она обернулась:

— На полуострове морун есть подземное озеро. Называется Эйра.

— Когда мы туда поедем?

— Зачем?

— Мы забыли о морунах.

— О них не стоит волноваться. С ними мужчины.

— И что с того? Мужчины везде, но потепления не предвидится.

Малика улыбнулась:

— Таких мужчин, как у морун, нигде больше нет.

— Когда мы к ним поедем? — повторил Адэр.

— В любое время, но без меня.

— Почему?

— Потому что мне там понравится, и я останусь. — Открыв двери, Малика оглянулась. — К вам пришли. Будьте снисходительны к человеческим слабостям. — И покинула кабинет.

На пороге возник Эш:

— Мой правитель, выслушайте меня, пожалуйста.

Адэр кивнул.

Бывший командир защитников приблизился к столу:

— Я боюсь, что в Лайдару хлынут люди, и всё, что мы сохраняли столько лет, исчезнет. Сейчас я даже хочу, чтобы законный король правил княжеством Лайдара. От Грасс-Дэмора ничего не осталось. Теперь я понимаю, почему страну назвали Порубежьем. Она всегда будет на рубеже между прошлым и будущим. Она всегда будет на пределе жизни, на грани смерти. Её уже не сдвинуть с места.

— Я догадывался, что пророчество Странника — сказка.

— Это не сказка.