Книга Я тебя забираю - Софи Росс

Рано ещё. Пусть заживёт для начала.

Продолжаю малышку между ног ласкать, поцелуями шею осыпаю и каждый новый стон впитываю, который с чуть приоткрытых губ бесконтрольно срывается.

Перевернуть бы её сейчас на спину, ноги пошире развести и толкнуться так глубоко, чтобы каждый сантиметр твёрдой длины её узость влажная сдавила.

Сдерживать желания приходится. Душ холодный после такого пробуждения точно лишним не будет.

Ледяной.

Малышка губы кусать начинает. Коготками матрас царапает и поясницу сильнее выгибает, то и дело срываясь на протяжные сладкие стоны, от которых я сам навстречу подаюсь.

— Я тоже хочу… Хочу тебя трогать… — я лишь ухмыляюсь на это и ладонь её ловлю, на короткий миг ласки прервав.

За спину завожу, к члену подталкиваю, чтобы она пальцы на твердости сразу посильнее сжала.

Всё, что захочет дама.

— Весь твой, малышка, — тёплая ладонь так охуенно ощущается. Возвращаюсь к её влажным складочкам, быстрее начинаю по клитору скользить, пока девчонка меня дразнит плавными движениями. — Резче, Оленёнок. Я не сахарный, не бойся.

Будто в ад проваливаюсь. В личные покои, где специально для меня подготовили дьяволицу грешную: нимб нацепили, глаза кукольные нарисовали, нежность раствором по венам её пустили. Но я-то знаю, что, на самом деле, этот «ангелочек» по порочности шлюху прожженную превзойти может.

Только у неё это иначе.

Не грязно. Не под тем углом, после которого помыться хочется, а девку с деньгами в зубах выкинуть от себя.

Та самая, мать её, идеальность, у которой под покровом желания в глазах искры яркие плещутся самым грандиозным на свете фейерверком.

Один раз увидишь — от остального подделками нести начнёт. Суррогатом жалким: потянет, но полное удовлетворение ты сможешь получить лишь от своего личного урагана со светлыми волосами.

15. Артур

В душ Оленёнка приходится относить на руках.

Я совсем не против совместных водных процедур, но в этой ванне едва нормально помещается хрупкая женская фигурка — вдвоем мы просто к чёртовой матери разрушим здесь всё и затопим соседей внизу.

Мне каждый раз приходится заворачиваться в три слоя, чтобы умудриться принять душ без серьёзных потерь интерьера и лужи под ногами на полу.

— Стоишь? — девчонка кивает головой, но руки от моих плеч оторвать не может. Самому приходится. Запястья обхватываю ладонью и вверх заставляю поднять, чтобы футболку собственную стащить с её тела.

Подвисаю ненадолго, когда прямо перед глазами небольшие упругие полушария с напряженными вершинками оказываются. Костяшками под грудью скольжу, ладонью одну накрываю и сжимаю, поймав взгляд всё ещё затуманенных оргазмом глаз.

Пару минут назад девчонка кончила под моими пальцами с громким вскриком и довела меня до финала, позволив на бедро спустить, а мне снова хочется стоны её вытягивать и поцелуями глушить особенно яркие.

— Развлекайся, Оленёнок. Полотенце на стиралке, футболку я тебе новую закину туда же. Завтрака киношного не обещаю, но пара яиц в холодильнике найдётся, — руки успела на груди скрестить, так что приходится осторожно в стороны их развести, последний раз за утро на грудь облизнувшись. — Красивая. Ты вся очень красивая, малышка, — расцветает, будто я ей корону королевскую вручил вместе с призовым фондом.

На плите закипает вторая порция кофе, когда Тася на кухне появляется. Волосы мокрые вперед перекинула — с них дорожки мокрые стекают по моей футболке, обрисовав очертания сосков на ткани.

Заставляю себя взгляд выше поднять и смущение бархатное на щеках ловлю.

Совершенное утро.

Самое лучшее в моей жизни.

Даже с Кариной в те времена, когда думал, что люблю её, не было настолько кристально безупречных ощущений.

— Какие планы на день?

— У Сашки соревнования сегодня в пять. За час уже в зале нужно быть. Приведу себя в порядок, заберу его от подруги и поедем, — шипит, когда горячий кофе обжигает, и кончик языка высовывает, ладонью холодный воздух нагоняя.

Забавная такая. Домашняя. Не лепит из себя черти кого. Хочет — ногами болтает, хочет — пальцами кусок омлета в рот отправляет, потому что я приборы забыл положить рядом с её тарелкой.

— Что за соревнования?

— Пустяки. Не серьёзно всё — тренер малышню решил простимулировать. В частном порядке будут пытаться друг друга на лопатки уложить перед родителями. Он у меня на дзюдо ходит.

— Это для тебя пустяки, женщина. А у пацана серьёзное событие в жизни сегодня, — улыбкой со мной соглашается и очередной кусок вилкой накалывает, чтобы следом осторожно губами снять.

Расспрашиваю Оленёнка про брата, потому что мне нравится блеск в её глазах, когда она про мелкого вещает. Какие-то совершенно бессмысленные факты, смешные истории, но это всё с таким восторгом…

Мне бы хотелось вызывать в ней такие же эмоции.

— Ты завтра работаешь?

Если бы у меня было достаточно бабла на кармане, я бы всё Оленёнку отдал на осуществление мечты, лишь бы она в эту тошниловку не возвращалась. Только вот я сам халтурой в интернете перебиваюсь, подумывая податься в сферу грубой силы. Охранником там каким.

Бывший глава довольно раскрученной фирмы по созданию систем безопасности клепает сайты любителям за пару штук и в обмен на смешные бабки ищет ошибки в программах по запросу на площадках фрилансеров.

Докатился, блять, почти в тридцатник зарабатывать меньше, чем в универе на первых курсах.

— Да, вечерняя смена. Опять поздно домой возвращаться, — вздыхает тяжело. Девчонка просто факт констатирует, без намёка.

— Я тебя встречу. Дашь мне знать за полчаса до окончания. Нехрен одной ночью по улицам шататься.

— Ты не обязан… У тебя же должны быть какие-то дела, своя жизнь. Справлюсь, не в первый раз.

— Насправлялась уже. Тебе напомнить о переулке? Еще неизвестно, удалось бы тебе живой уйти от этого неадеквата. О брате подумай, раз о собственной заднице не хочешь.

— Спасибо.

Ещё немного крайне неловкого молчания, когда я просто разглядываю лицо девушки напротив, а она допивает сваренный мной кофе.

В коридоре малышка накидывает свой миленький халатик, хотя моя футболка и прикрывает большую часть тела, и шлёпает губами, намереваясь, кажется, что-то сказать на прощание.

Наконец, Оленёнок решается.

— Хочешь пойти с нами сегодня? На соревнования, я имею в виду, — вглядывается в мои глаза, слегка запрокинув голову, и добавляет спешно слегка дрожащим от нервов приглушённым тембром. — Забудь. Глупость сморозила. Постучись ко мне, когда в следующий раз понадоблюсь.