Книга Мечта испанского миллиардера - Ким Лоренс

Прохлада Нелл сейчас не помешала бы: ей нужно было остудиться, кожа горела от какого-то непонятного возбуждения, хотя сама девушка мерзла.

— А вы что — бойскаут? — Воображение тут же подсунуло ей умопомрачительную картинку: Луис, в защитной одежде, с ножом за поясом, крадется по лесу в поисках добычи на манер какого-нибудь спецназовца.

Нелл помотала головой и решила на досуге серьезно поработать над собой. И мозг, и воображение сегодня демонстрировали чудеса неуправляемости. Поколения женщин боролись за равноправие, за признание себя равными мужчинам. И что же делает она, Нелл Фрост? Пускает слюни по какому-то дикому самовлюбленному самцу.

Сердце девушки присоединилось к сговору мозга и воображения и помчалось вскачь, Нелл, с трудом противясь заговорщикам, стала отводить взор и столкнулась с блестящим внимательным взглядом

Луиса.

— Нет, бойскаутом я никогда не был. Все эти командные забавы не по мне.

— Вряд ли этим можно гордиться, по крайней мере, считается, что неумение действовать в команде — это недостаток, — осторожно заметила Нелл, отлично понимая, что его мало интересует, что и кем там считается. Его самодостаточность граничила с самонадеянностью. Хотя какое там — граничила. Была неразрывно связана. Луис Санторо был самым заносчивым и самонадеянным человеком, когда-либо встречавшимся Нелл.

Самонадеянный человек потер подбородок, на котором стала уже проступать щетина, и поведал:

— Да, в школьной характеристике это отнесли к так называемым зонам роста. И еще непочтение к авторитетам туда же записали.

— Похоже, школьные годы для вас вовсе не были чудесными.

— Вы еще спросите, не хочу ли я об этом поговорить. Спасибо за заботу, querida, но я уже перерос все детские травмы.

— А я и не забочусь о вас, — возразила Нелл, отгоняя образ одинокого непонятого мальчика с душой повстанца. — Если тогда вы были таким же несносным, как сейчас, остается только посочувствовать вашим учителям.

Луис рассмеялся низким, хриплым, невероятно сексуальным смехом.

— Скажем так, я и система школьного образования Великобритании были созданы явно не друг для друга.

Нелл удивленно посмотрела на него, подошла поближе к огню и присела на поваленный ствол.

— То есть вы учились в Англии?

— Да, по семейной традиции.

— Значит, и ваш брат тоже?

— Нет, отец Фелипе — дипломат, долгое время работал в Штатах. Там Фелипе и учился.

Луис подбросил в огонь еще веток, искры взвились в воздух, а Нелл закашлялась от дыма.

— А вы как хотели? Ветер же в вашу сторону. Идите-ка, садитесь рядом, — позвал мужчина. Ноздри его трепетали, но отнюдь не от дыма. Каким-то образом обоняние отфильтровало все запахи, кроме одного, и теперь вместо запахов костра, теплой земли, влажных листьев и буйной зелени он чувствовал лишь запах женщины, сидящей неподалеку, — легкий, теплый аромат ее тела.

Англичанка напоминала ему прекрасный, светлый, трепетный цветок, украсивший собой этот темный, мрачный угол. Интересно, действительно ли на ощупь ее кожа такая же мягкая и шелковистая, как кажется? Луис не понимал почему, но отвести взгляд было выше его сил. И противиться желанию, вернее даже страсти, охватившей его, тоже.

Как и во всем, в личной жизни, и особенно в вопросах секса, Луис всегда руководствовался одним принципом — не усложняй, жизнь проще и глупее. И всегда предельно четко объяснял правила игры своим подружкам, чтобы не было потом обманутых ожиданий и упреков. Кроме того, ему импонировали женщины, исповедовавшие ту же религию и придерживавшиеся тех же — мужских — взглядов на сексуальные отношения. Луис знал, что среди женщин встречаются и такие, кто, как и мужчины, способен мыслить логично и разумно. Нелл Фрост была явно не из их числа. И размышления по поводу того, какова же на ощупь ее кожа, грозили нарушить устоявшийся уклад и противоречили принципу «не усложняй»

Нелл вытерла заслезившиеся от дыма глаза, но даже не подумала принять приглашение пересесть.

— Ну да, ждите. Вам протянешь руку, вы ведь по локоть отхватите. Затащили нас в эти дебри. Сейчас вручите мне лук и стрелы и пошлете на охоту. А потом заставите шить одежды из шкур бедных зверушек. А себе выточите копье и отравитесь на рыбалку, — выдала Нелл. Голос, к ее неудовольствию, чуть дрожал от волнения, зато язвительное замечание развеяло чары, хоть чуть-чуть разрядило обстановку.

Нелл вытерла вспотевшие ладони об юбку, невольно привлекая внимание испанца к плавным очертаниям своего тела. Весь ее вид выражал открытый бунт и противостояние. Девушка почувствовала облегчение, когда спало сексуальное напряжение, установившееся между ней и Санторо. Скорее всего, оно и было-то всего лишь последствием переутомления и действия чересчур разыгравшегося нынче воображения, «Конечно, испанец отличается сексуальной привлекательностью. В особенном восторге от него должны быть те, кого прельщает роль клуши-наседки, роль вечной подчиненной и отношениях. Ну и целуется он недурно. Но ведь он мне даже не нравится, ни капельки!» — размышляла англичанка.

— Сдастся мне, вы не в восторге от вынужденного единения с природой. И должен заметить, в лесах водятся не только бедные пушистые зверушки, но и дикие вепри, а они весьма опасны.

— Вепри? — Нелл в ужасе оглянулась.

— Ну да. Некоторые землевладельцы разводят их специально в коммерческих целях. Наши же самые настоящие, дикие.

— Мы что, до сих пор находимся во владениях вашей бабушки?

— Да, и почти вся дорога, которой мы ехали, проходит по ее земле, — кивнул Луис.

«Вот эго да! — ахнула про себя Нелл. — Неудивительно, что он хочет прибрать к рукам такое огромное поместье».

— Наслаждайтесь моментом, Нелл. Не каждому выпадает шанс оказаться один на один с природой, — поддразнил испанец, и в глазах его зажглись озорные огоньки.

— Если бы один на один, я бы еще подумала. Но в компании с вами — нет уж, увольте. Вы человек бесчестный, вам с вашим извращенным умом доверить нельзя.

Луис хрипло расхохотался хохотом заправского злодея, поднялся и, отряхивая джинсы, поинтересовался:

— А вы уверены, что вас именно мой ум волнует?

Нелл рада была, что в спускающихся сумерках нельзя было заметить, как ее опять бросило в краску.

— Меня вообще в вас ничего не волнует, других забот хватает. Моя племянница…

— Ваши племянница — взрослый человек, — серьезно и уже без улыбки перебил испанец.

— Формально да. Но по наличию жизненного опыта…

— Если вы всегда так будете вмешиваться, у нее никогда и не появится собственного жизненного опыта. И помнится, вы говорили, что последние полгода она путешествует по Европе. Совершенно самостоятельно.

— Но ведь ей всего девятнадцать.