Книга Вы не хотите летать - Петр Ингвин

В пустоте раздалось:

— Жилье подстраивается под хозяина, следует выбрать оптимальный вариант.

— А какие возможны? — спросила Соня.

В воздухе, как в очках или в виде го-граммы, возникла череда картинок с названиями: «Конструктор», «Дом», «Лето», «Осень», «Зима», «Весна».

— Нужно определиться сразу, или я могу посмотреть все? — поинтересовалась Соня.

— Выбор можно менять в любое время, достаточно четко сформулировать желание.

Это как управлять потоком с помощью мыслей. На Земле используется мало, потому что мысленные приказы часто противоречивы: подсознание не всегда соглашается с сознанием, а язык вообще может скомандовать в этот момент что-то третье. Получается, что на Луне такие же технологии, только ушли вперед. В общем, логично.

— Из какого года вас отправили в прошлое? — вспомнила Соня еще один вопрос, мучивший не меньше остальных.

Это интересовало всех, взрослых тоже. Ответа не знал никто, хотя андрики не отказывались отвечать, когда их спрашивали. Видимо, спрашивали не то и не так.

— Время — понятие относительное, и вопрос в такой формулировке не имеет смысла, — раздался ответ.

— А если так: сколько земных лет прошло между нынешним годом и тем, когда вас перенесли к нам?

— Линейное время придумано людьми для удобства существования. Мир не живет в линейном времени, и поставленный вопрос не имеет смысла.

— Тогда другое: сколько вас всего?

Неужели ответят?!

Ответили.

— Столько, сколько нужно.

— И все же: десять? Сто? Тысяча? Миллионы? Хотя бы — в каких пределах?

— Вопрос в такой формулировке не имеет смысла. Нас всегда столько, сколько нужно.

— Это правда, что у вас на всех одна личность, и что говорит один, слышат все?

— У нас нет личности в человеческом понимании, и нам не требуется общаться друг с другом, чтобы узнать что-то новое. Это максимально доступное вашему пониманию объяснение. Напоминаем, что время идет. Осваивайся и приготовься к выходу.

Что же, для первого раза Соня узнала достаточно. Она поглядела на висевшие в воздухе картинки. Само собой, заинтересовал «Дом», изображение показывало пузыри на берегу реки, которые ни с чем не спутать. Этот вариант Соня оставила «на десерт». Предвкушение — само по себе удовольствие.

«Лето», «Осень», «Зима» и «Весна» изображали разделенные по временам года красивейшие места на Земле — антарктические торосы с гуляющими вдали пингвинами, тропические и арктические водопады с алмазными брызгами и сиянием радуг, ущелья и каньоны, пустыни и саванны… Вместо стен устанавливался любой вариант, а потом настраивался на свой вкус — стоило приказать повернуться другим ракурсом, показать другое время суток или сместиться по поверхности планеты в нужную сторону. Расстояние, на которое смещать, ничем не ограничивалось и двигалось вплоть до следующего пейзажа.

Наигравшись с настройками, Соня перешла к «Конструктору». Разобраться с ним оказалось еще проще: из страниц каталога составлялось любое изображение, а при желании можно было добавить в коллаж что-то свое — взять из памяти или придумать с нуля. Соня знала ребят, чье воображение выдавало картины просто фантастические. Каждый из них наверняка станет художником или дизайнером. Зеленый закат с пятью солнцами в условиях грозовой аномалии — чтобы представить такое, требовался другой склад ума.

А Соня любила уют и предсказуемость. Она выбрала «Дом».

На глаза навернулись слезы: «Дом» оказался родным домом. Это именно ее комната: пол из мха, пленка стен с видом на речку, оскалившийся зев принтера, цветочные шкафчики-полочки, мягкое ложе, живое и удобное, вместо страшилки правильных форм, которую ей предложили вначале… А если в своих комнатах окажутся мама, папа и Мишка? Невзирая на здравый смысл, Соня рванулась к стене и приказала… Естественно, проход в другие помещения не открылся, других помещений здесь не было. Не стоило забывать, что стенки, которые открывались дома, и вид на бескрайний простор — иллюзия. Реален только выход в коридор.

А гиеник? Соня ворвалась в недавний ужас санузла. Ура!

Не ура. Вживленный чип отключен. Как же общаться с техникой?

Получалось, что никак. Самая нужная часть умного дома превратилась в бесполезный хлам.

Так, а шкаф-рамка? Она тоже электронная. Как же переодеваться?!

Рамка работала по принципу принтера, но в ней человек находился внутри. Гардероб выбирался заранее, при желании в него что-нибудь добавлялось. Можно было придумать свое, но это на любителя. Обычно Соня называла вид костюма, и он возникал вокруг нее из распыленных частиц. Современная одежда дышала, в жару вентилировала, в мороз грела. Чтобы переодеться, требовалось вновь пройти через рамку, а снимались вещи простым приказом где угодно. Осыпавшиеся частицы пол всасывал и переправлял обратно в рамку. В неживых домах падавшая порошком или лоскутами одежда доставляла домашним роботам лишние хлопоты, а хозяевам — неудобства. Это еще одна причина, по которой всем нравились живые дома. Правда, папа сказал, что живые полы и стены теперь устанавливаются и в обычные помещения — как первая ступенька к полностью экологичной среде обитания.

— Как мне пользоваться гиеником и рамкой? — спросила Соня.

— Ваша техника здесь не работает, — сообщил голос. — Но мы пошли навстречу. В гиенике запущены функции, которые имеются в стандартном санузле или аналогичные им, то есть впитывание и подача воды. У всех должны быть равные начальные условия.

— А что с одеждой?

— Снять старую можно прежним способом — приказом осыпаться. Новая многоразовая лежит на полке.

Соня вытащила из-под цветущей завесы стопку вещей.

Из ткани, как в несусветной древности. Уже Сонина мама одевалась в рамке, а Соня старинные вещи не носила ни разу.

Стопка перекочевала на кровать. Пижама, белье, закрытый купальник, белые гольфики, платье, майка и шортики. Соня рассмотрела каждую вещь по отдельности. Розовая пижама состояла из рубашки и штанов, ткань была мягкой и пушистой, спать в такой должно быть удобно.

Купальник — он и на Марсе купальник. Впрочем, на Марсе нет водоемов. Но как-то ведь там купаются? Люди не могут не купаться, иначе это уже не люди, а какой-то другой вид.

Желтые майка и шорты — это, как видно, местная замена спортивного костюма.

Цветастое платье с оборочками заканчивалось на середине бедер, ткань играла на свету и переливалась. В таком можно сниматься в историческом фильме. Еще бы шляпку с кружевными полями, вуаль на лицо и остроносые сапоги на каблуке-шпильке. Смехота.

А туфельки — черные, глянцевые и действительно остроносые — в самом деле ждали на полке у выхода. Рядом с ними примостились округлые цветные ботики на пористой подошве и застежках-липучках. Такое Соня видела на спортсменах в старых записях.