Книга Тень Основателя - Алексей Глушановский

Похоже, она как-то неправильно интерпретировала мой взгляд, так что стоило мне только подойти к ней и начать снимать куртку, чтобы осмотреть ее раны, как пленница вся сжалась от страха, постаравшись поплотнее сдвинуть и без того прочно связанные ноги.

— Успокойся. Я лекарь, а не насильник, — пояснил ей я свои действия.

Обнажив рану, я без предупреждения плеснул на нее кровевертки — это отличное кровоостанавливающее, противовоспалительное и обеззараживающее средство. Правда, имеет один серьезный недостаток. При нанесении на рану ощущения просто невероятно интенсивные. Полное впечатление, что умелый палач шевелит пострадавшее место раскаленной кочергой. Сам неоднократно испытывал, так что вполне представляю, что она в этот момент чувствовала.

Поэтому вставил деревянный кляп в рот пленницы именно в тот момент, когда она еще только распахивала его для длинного, переливчатого вопля. Лишний шум сейчас нежелателен.

Быстро наложив на ребра повязку, стараясь не прикасаться к высокой груди пленницы, я прикрыл ее изодранной курткой и тем же способом обработал ногу. Снимать штаны я не стал, обойдясь вырезанной в них дырой на месте ранения, — незачем лишний раз нервировать несчастную.

Закончив перевязку, я дождался, когда у пленницы восстановится дыхание, и вытащил кляп.

— Сейчас я тебя развяжу. Надеюсь, ты не станешь делать глупости. — Глядя в ее округлившиеся то ли от боли, то ли от испытываемых эмоций глаза, я на всякий случай пояснил более подробно: — Глупости — это попытка напасть на меня и любые действия или звуки, которые привлекут к нам ненужное внимание. Это ясно?

Девушка кивнула. Все еще испытывая некоторые сомнения, я освободил ее от веревок. Увы. Как бы стройна она ни была, но нести ее на руках мне не под силу. Так или иначе, но сбегать ей придется на своих ногах.

Сев на нарах, она немедленно натянула куртку и принялась разминать конечности, старательно отводя от меня взгляд и пытаясь прикрыть локтем наиболее крупные прорехи в своем одеянии. Такое ее поведение на мгновение поставило меня в тупик. Что это с ней? Я, конечно, не ожидал немедленных благодарностей, но хоть представиться и поинтересоваться дальнейшим планом действий было бы разумно!

«Она стесняется, дубина! Отвернись и дай ей привести себя в порядок», — опять какая-то «не моя» мысль мелькнула в голове. Однозначно, когда выдастся немного больше времени, надо будет как следует помедитировать, чтобы разобраться, что за глупости лезут в голову. Я вроде уже говорил, что мой принцип — поворачиваться спиной к людям можно, только если они мертвы или надежно связаны. И никак иначе! Принцип очень полезный — если, конечно, хочешь жить долго, а не умереть с ножом под лопаткой.

— Идти можешь?

В принципе, ответ я знал. Учитывая ее ранения, общую избитость и то, как она была связана, ей сейчас и шевелиться-то затруднительно. Однако спросить было необходимо. Просто для того, чтобы она могла сама оценить свое состояние и попросить помощи. Иначе придется затратить слишком много времени на уговоры и доказательства необходимости приема той гадости, что я для нее приготовил. Эликсир стосила — та еще мерзость. Но именно сейчас его использование может здорово помочь.

Хм… а силы воли ей не занимать, однако… Попытка слезть с нар была почти удачной. Вовремя подставленным плечом я удержал свою пациентку от падения, а воткнутым в рот кляпом — от крика.

— И не надо на меня так сердито смотреть. Я же предупреждал — воздерживаться от глупостей! — пояснил свои действия. — И орать не надо, а то еще подумают, что я тебя тут насилую, и набегут с советами и помощью!

Кажется, моя попытка разрядить обстановку с помощью небольшой шутки была не совсем удачна. По крайней мере, если судить по полному злости взгляду и невнятному, но явно недоброму бурчанию из-под кляпа.

— Выпей. — Освободив ей рот, я быстро влил в него содержимое зажатого в руке фиала и немедленно вернул кляп на его привычное место. Как я уже говорил, стосил отличается просто невероятно мерзким вкусом, а заткнуть жертв… то есть пациенту рот — куда проще, чем долго и нудно убеждать его в необходимости все же выпить эту гадость.

Жертв… в смысле пациентка вначале покраснела. Потом выпучила глаза и сделала рефлекторное хватательное движение рукой, словно собираясь меня придушить. Затем все тонкие оттенки вкуса давно сдохшей и успевшей уже наполовину разложиться жабы, видимо, дошли до сознания, вызвав целую гамму переливов ее лица: начиная с мертвенно-бледного, пройдя через желто-зеленое и заканчивая яростно-алым, когда она заметила, что, отойдя на безопасное расстояние, я с интересом изучаю вид ее молочных желез, хорошо заметных благодаря распахнувшейся от резких движений куртке. И чего она стесняется? Формы хорошие, размеры вполне достойные… Так я ей и сказал, доведя цвет ее лица до свекольно-красного оттенка.

Вырвав кляп и быстрым движением запахнув куртку, она тигрицей бросилась в мою сторону, совершенно позабыв о собственных ранениях.

— Отлично! Стосил на вкус хоть и мерзость невероятная, но в данной ситуации очень полезен. Ну а сильные чувства, испытываемые пациентом во время приема, еще больше усиливают его воздействие. Теперь главное — не терять времени. У нас есть около трех-четырех часов, пока эликсир действует, чтобы покинуть это место и город. Потом ты свалишься как минимум на сутки, — не без труда увернувшись от этого ее броска, выдал я необходимые пояснения своих действий.

— Так это ты меня лечил, что ли? — Только сейчас до нее дошла вся подоплека моих действий. — Я думала… — Она вновь покраснела.

— Ну… Одно другому не мешает. Тем более что грудь у тебя и правда красивая, — усмехнулся я, и, не давая ей времени для нового приступа скромности, продолжил: — Сейчас действуем так…

Лежа на куче сена, Лаура дель Оромо любовалась на видневшиеся в проломе кровли звезды, вдыхала приятный запах, идущий от ее подстилки, и вспоминала о всех перипетиях сегодняшнего дня. Утром — благородная дворянка, названная[2] графиня де Стор, личный порученец и секретный посол княгини Рейса, направленная с тайной миссией к сенату Лаоры. Днем — пленница главы местных бандитов, с весьма незавидной участью и перспективой.

Сейчас был вечер, и кто она теперь, Лаура просто не знала. Беглянка и преступница, разыскиваемая как стражей Верхнего города, так и бандитами Нижнего, награда за чью голову на данный момент составляет пятьсот золотых? Должница странного подростка, обязанная своему спасителю по гроб жизни, несмотря на всю его наглость и бесцеремонность?