Книга Месяц надежды - Александр Бушковский

«Да уж, – подумал Алексей с ноткой мужской солидарности. – Хуже нет в такой вот ситуации еще и знать».

Ольга одним глотком разделалась с тем, что оставалось в не самом маленьком бокале, а было там никак не меньше половины.

Глаза и голос ее оставались грустноватыми.

– Вот так и живем, ничего интересного.

Большим мудрецом Алексей себя никогда не считал, но жизнь знал. Картинка выстраивалась нехитрая. Маленькая девочка папу не просто любила, а страшно уважала. Он был большой, под потолок, могучий, добытчик. А потом переменилось буквально все, и жизнь, и люди. Девочка выросла и прекрасно поняла, как оно на самом деле обстоит на нашей грешной земле. Любить, может, и не перестала, детская любовь редко ржавеет, а вот уважать… Говоря с жестокой откровенностью: а за что уважать человека, который не смог быть настоящим мужиком? Останься он автослесарем – будем ей верить, что механик хороший – то, может быть, по деньгам жену и не догнал бы ноздря в ноздрю, но деньги были бы не те, не жалкие слезки.

Как бы там ни было, но тема себя исчерпала. Они оба это почувствовали.

И первой сменила ее Ольга:

– А вот интересно, что тебе отец потом говорил, когда ты так приподнялся вопреки его планам на твой диплом?

– Ничего не говорил, – спокойно сказал Алексей. – Не успел. Они с мамой погибли. Самолет под Новосибирском упал, они к дяде в гости летели.

– Ой! – Ольга с покруглевшими глазами на миг прижала ладонь к губам. – Это называется поменяла тему разговора, дура. Извини, я же не знала.

– Ничего, – сказал он так же спокойно. – Это восемь лет назад было, я привык. Понимаешь, он просто не успел увидеть, как мы по-настоящему поднялись. Насколько я его знаю, он мог сказать и так, и этак… О! Быстрый начинают. Пойдем попляшем? Не все ж мне тебя культурными объятиями терроризировать, пора и о твоих духовных запросах подумать.

Она охотно встала из-за столика.

Когда они отплясались и вернулись, Алексей проговорил:

– Время пока не расчетное. Как думаешь, еще бутылочку одолеем или это будет спаивание?

Ольга, такое впечатление, прислушалась к себе и заключила:

– Одолеем. Я не шатаюсь ничуточки, язык не заплетается, могу без запинки выговорить «перпендикуляр» и «трансцендентальный».

– Счастливая ты, – сказал он грустно. – А я вот не могу.

Ольга удивленно уставилась на него.

– Почему? Ты пьяным совсем не выглядишь.

Он честно признался:

– Потому что не в курсе, что такое «трансцендентальный». Вроде бы знал когда-то, да запамятовал.

Ольга прыснула. Алексей поманил проворную, как все они здесь, официантку. Вино было доставлено на столик не со скоростью света, но уж и никак не черепахи и откупорено по всем правилам.

Наполняя бокалы, он подыскивал новую тему для разговора, ничего путного не придумал и спросил:

– А точно, что такое «трансцендентальный»?

Ольга засмеялась.

– А знаешь, я сама забыла. А ведь на каком-то экзамене было в билете. – Она лукаво посмотрела на него поверх своего приподнятого бокала и осведомилась: – Тебе нескромный вопрос задать можно?

– Ну, попробуй, – сказал он благодушно. – Люблю нескромные вопросы. Только далеко не всегда и не у всех получается их сформулировать. Так что мне даже любопытно. Валяй.

– Сформулировать, говоришь. Почему ты, вот такой благополучный, веселый и уж явно не глупый, четыре года не женат? – Она торопливо добавила: – Если что-то неприятно, извини.

– Да ничего неприятного. – Алексей усмехнулся. – Должен тебя разочаровать. Никакой это не нескромный вопрос, а самый обыкновенный. Почему? Да знаешь, терпеть не могу, когда ко мне набиваются. А в последние годы именно это и происходит. Знаешь, есть такие особы. Я не говорю, что они какие-то плохие. Стандартные современные девочки, практичные по самое не могу. Покатается на «Лексусе», походит у меня по квартирке, а потом начинается. Молчит, конечно, но в глазах у нее вот такими буквами написано: «А у меня будет крутая шуба!», «А у меня будут роскошные брюлики!», «А он мне тачку купит!», «И пока он там кирпичи ворочает, буду лежать кверху пузом и шоколад лопать!». Когда на свете немного пожил, эти буковки в глазах на раз читаются.

Ольга прищурилась.

– Ага. А тебе романтики хочется?

– Да ну, скажешь тоже, – отмахнулся он. – Я в романтику черт знает с какого времени то ли не верю, то ли жизнь выбила ее из меня напрочь. Нормального человеческого отношения хочется, вот и все. Иногда так и подмывает сделать, как один наш мэн. У него все еще покруче, чем у меня. Коттедж в Счастливом, «мерс» свежий, и все такое. Когда он этих буковок начитался досыта, придумал идею. Снял надолго двухкомнатную хрущевку, обставил ее… ну, не ящиками из-под консервов, но и не итальянскими мебелями, купил шестилетнюю японскую тачку. Девушек катал исключительно на ней и водил только в ту самую квартиру. Чуть ли не все сразу линяли, а потом однажды одна взяла да и стала туда набиваться. Так ведь расписались, второй год живут, киндер намечается. Хорошая такая девочка.

– Интересно, а как она потом себя чувствовала, когда все наружу выплыло?

– А оно так никогда и не выплыло, – с усмешкой проговорил Алексей. – Он мужик умный. Прожил с ней месяца четыре в той хрущевке, а потом вечером завалился домой с огромным букетом, пьяный от вина и от радости. Дескать, очень простая вещь получилась. Понимаешь ли, бизнес-проект, в который мы пять лет каждую свободную копеечку вкладывали, все же удался. На всех участников свалились громаднющие деньги. Еще через месяц он «купил» тот самый коттедж, а там и машину. Так что наружу ничего не выплывет. Об этом мало кто знает, а кто в курсе, тот не проболтается.

– Ты ж вот мне проболтался.

– Да с чего ты взяла? Никого я тебе не выдавал. Попробуй определить человека по двум приметам: коттедж в Счастливом и «мерс», причем неизвестно какой. Коттеджей у нас там что опят на пне в урожайный год, а «мерсов» в Шантарске как бездомных кошек.

– Действительно, – сказала она и кивнула чуть разочарованно. – Да, вот оно как. Тяжела жизнь молодого миллионера.

– Ну, не такой уж я большой миллионер. А насчет тяжелой жизни ты зря пошучиваешь. Проблема и в самом деле есть. Подумаешь – поймешь.

– Извини, – сказала Ольга покаянно. – Опять сболтнула не подумавши. Это со мной бывает. От Демона всякого нахватаешься. – Она тут же улыбнулась с прежней лукавой шалостью. – Насчет меня можешь не беспокоиться. Я не набиваюсь.

– А я этого и не говорю. Слушай, а можно откровенность за откровенность? Со мной все более-менее ясно. А вот почему ты, вся из себя такая, и одна?

Пожалуй, вопрос ей пришелся не по вкусу, но она тут же, не задумываясь надолго, сказала решительно:

– Ладно, откровенность за откровенность. Попался один жуткий скот. Совершенно ничего страшного не случилось, но грязи было столько, что я три месяца отхожу. От подробностей избавь, ладно? – Ее прекрасные глаза яростно сверкнули. – Только не вздумай меня жалеть! Я в таких случаях стервенею!