Книга Все ради любви - Мишель Рид

– Что? – устало спросила она.

Несколько секунд молчания – и по спине Эви невольно пробежал нервный озноб. Она закрыла глаза, чувствуя нестерпимую сухость в горле. Главное – не дать вырваться тому, что она так усердно сдерживала в себе весь сегодняшний день.

– Что случилось?

– Ничего.

– И из-за этого самого «ничего» ты вот уже несколько недель ходишь сама не своя? – хмурясь, спросил Рашид.

– Ты был занят. Я тоже, – беспомощно залепетала она.

– Ты пряталась от меня, – поправил он. – Ты и теперь прячешься.

– Мне надо выдержать этот день и сохранить достойный вид, – вздохнула Эви.

– А мои поцелуи мешают сохранению этого самого вида, так? – внезапно его голос зазвучал холодно и сурово. Это было дурным знаком, потому что задевать непомерное самолюбие Рашида было опаснее всего.

– Я ведь просила тебя не приходить, – напомнила ему Эви.

– И теперь, поскольку я ослушался и отказался прятаться, как ты, меня ждет наказание, да?

Если все понимать так, то он, конечно, имеет право обидеться, устало признала Эви.

– Ты мужчина, – сухо сказала она. – И обниматься с одной из самых известных англичанок для тебя не зазорно, даже наоборот, придаст тебе шарма. А меня за это снова обзовут шлюхой.

– Это та старуха в чудовищном лиловом платье! – мгновенно среагировал Рашид. – Слово это очень подходит к выражению ее лица.

Невзирая на подавленное настроение, Эви не могла не улыбнуться такой емкой характеристике тетушки Селии.

– Если начистоту, – с улыбкой призналась она, – то тебя она назвала блудливым азиатским варваром.

Черная бровь насмешливо приподнялась.

– И ты с ней согласна?

– О да, – закивала Эви. – Но мне это нравится, – усмехнулась она.

Его глаза потемнели, и у Эви слегка закружилась голова.

– Мне надо идти, – пробормотала она и поспешила прочь, чтобы не дать чувствам выплеснуться наружу. – Увидимся позже. – И вышла из-под навеса.

* * *

Новобрачные позировали фотографам, расположившись под сенью специально привезенного сюда букового дерева, которое, казалось, росло здесь уже не одно столетие. Гости стояли вокруг – кто рядом, кто поодаль, небольшими группками. Официанты в белых костюмах сновали между ними с подносами, на которых красовались бокалы с шампанским, и пытались не столкнуться с детьми, носившимися по парку точно маленькие дьяволята.

Джулиан заметил сестру и окликнул, потом поманил к себе, приглашая присоединиться к их группе.

Эви кивнула в знак согласия, но идти под бук не спешила. Хотя ее брат и не подозревал об этом, но она твердо решила сегодня сделать все возможное, чтобы не попасть в объектив вместе с братом и Кристиной. Поэтому она сначала остановила официанта и взяла с подноса бокал шампанского, потом подошла к первой группе гостей, чтобы перекинуться с ними парой слов. Краем глаза видя, что внимание Джулиана отвлекли окружившие его гости, Эви порадовалась, что он на время забыл о ней, и неторопливо принялась обходить всех гостей, тщательно избегая лишь одну группу – в белых бурнусах.

Кто-то осторожно коснулся ее руки. Продолжая сохранять на лице официальную улыбку, Эви обернулась – и тут же ее губы невольно раздвинулись в искренней и сердечной улыбке.

– Гарри, – обрадованно пробормотала она, – как я рада тебя видеть. – И почти инстинктивно она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

Немного поодаль несколько человек с очень разными чувствами наблюдали за этим обменом приветствиями. Мать Эви не могла скрыть своего удовольствия. Рашид же, не сводивший глаз с лица Эви, вдруг увидел на ее губах ласковую улыбку, которая прежде предназначалась ему одному. И внезапное зрелище этой улыбки, обращенной к другому, ранило его гораздо сильнее, чем он мог ожидать.

Конечно, Рашид прекрасно знал, кто это такой и кем он когда-то был для Эви. Они дружили с детства, потом, будучи подростками, влюбились, но любовниками не были никогда, напомнил себе Рашид, глядя, как маркиз Листерский обнимает Эви за талию.

– Он все еще любит ее, – негромко проговорил холодный голос около него. – Она разбила его сердце, когда бросила его ради вас. А вы, шейх Рашид, так же разобьете ее сердце, когда вам придет время расстаться с моей дочерью?

– Хотелось бы знать, что вас больше радует, леди Делахи, – натянуто улыбнулся Рашид. – То, что у вашей дочери будет разбито сердце, или то, что я ее оставлю?

– Я люблю Эви, – возмущенно фыркнула леди Делахи.

– Неужели? – сердито спросил он. – В таком случае осмелюсь доложить, что со стороны это совершенно незаметно.

– Она имеет право гордо стоять рука об руку с любимым мужчиной, а не избегать его на людях!

– А кто виноват в том, что она избегает меня? – с вызовом спросил Рашид. – Уж точно не я.

– Она плохо выглядит, – сурово ответила мать Эви. – И совсем не выглядит счастливой. Когда она улыбнулась Гарри, это была первая ее искренняя и радостная улыбка за весь день.

– Знаю… – тихо сказал Рашид. Внезапно ему открылось в словах леди Делахи то, чего он раньше не замечал. И от этого его сердце больно сжалось.

Потому что Эви действительно выглядела плохо. Он только что понял это. Да, он знал – что-то словно подтачивает ее изнутри вот уже несколько недель. Но что это? Болезнь? Недомогание?

– Извините, – коротко бросил он и направился в сторону Эви, предоставив леди Делахи провожать его злым взглядом.

Впрочем, злость эта сменилась мрачным удовольствием, когда она увидела, как ее сын вместе с молодой женой торопятся наперерез Рашиду. Ей отлично видно было раздражение, которое Рашид спрятал за вежливой улыбкой, с которой поздравлял новобрачных. И еще она видела, как в десяти футах от опасности стоит ее дочь, поглощенная разговором с Гарри и не подозревающая, какая борьба происходит совсем рядом с ней.

«Благослови Бог Джулиана», – думала Эви, делая вид, будто внимательно слушает Гарри, увлеченно повествующего о нововведениях, которые он планирует для своего конного завода, но все ее внимание было приковано к беседе ее матери с Рашидом, которую никак нельзя было назвать теплой и дружеской. Что бы там ни было сказано, Рашид вдруг коротко извинился и направился прямо к Эви. Это могло означать только одно – мама всегда умудряется создать проблемы.

– Ты обязательно должна как-нибудь приехать и посмотреть, какие произошли перемены, – говорил тем временем Гарри. – Ты даже не представляешь, Эви, как все изменилось с тех пор, как ты была там в последний раз.

Внезапно в жарком полуденном воздухе прозвучал взрыв смеха – голоса Рашида и Джулиана звучали искренне и весело, а Кристины – счастливо и жизнерадостно, словно звон волшебных колокольчиков.