Книга Роза Дюруа - Альберто Альварес

Леопольдина рассказала ей о трагическом положении Дульсины и, вздохнув, добавила, что во всех бедах виновата только "Дикарка", из-за нее-то в семье Линаресов и произошел разлад. Разве Лулу не помнит, что учинила эта Роза Гарсиа, набросившись на нее с кулаками?

При упоминании Розы глаза Лулу сузились, а высокий бюст поднялся еще выше и тяжело "задышал".

- Эта тварь недостойна жить на свете! - выкрикнула Лулу. - Ненавижу ее!

- Мы все ее ненавидим, а она, несмотря на это, стала хозяйкой дома. Бедный сеньор Рикардо...На нем лица нет. Хоть бы кто-нибудь пожалел его...

- Ты хочешь сказать, что он не рад?

- Да он бы от нее на Амазонку сбежал! Но ведь добрая душа...Надумал донью Дульсину на поруки взять. Как она будет жить в этом доме вместе с "Дикаркой", ума не приложу...

Лулу обещала проведать "несчастную" в тюрьме, а Леопольдина попросила ее не забывать о сеньоре Рикардо, которому сейчас как никогда трудно...

Репортаж о женской тюрьме, опубликованный в журнале "Макрополис", в котором был помещен снимок "неизвестной" в маске, чье лицо, по свидетельству репортера, было обезображено кислотой, вызвал поток писем с вопросами, кто прячется под маской?

Дирекцию тюрьмы с утра до вечера атаковали журналисты и представители Общества защиты прав человека.

Не жесток ли приговор? Справедливо или нет упекли несчастную женщину за решетку?

В преддверии муниципальных выборов эти и другие вопросы, подогревавшие ажиотаж избирателей, не очень-то устраивали директора тюрьмы, который метил в мэры.

Вот почему появление адвоката Валенсии с деликатным вопросом о том, нельзя ли было бы отпустить заключенную Дульсину Линарес на поруки по просьбе ее брата, было воспринято с явным сочувствием. Деликатное положение обезображенной женщины и достаточно уважаемое имя Рикардо Линареса склонили чашу весов (не правосудия, а гуманности) в пользу ходатайствующей стороны. Адвокату Альберто Валенсии дали понять, что осужденная за убийство из ревности Дульсина Линарес может рассчитывать на досрочное освобождение под залог с подпиской о невыезде.

Когда Сорайда в присутствии бедняги Эрнесто позвонила Розе, ее не оказалось дома, и она попросила матушку Томасу передать, чтобы Роза связалась с ней.

Роза позвонила ей к вечеру.

- Сорайда, ты звонила?

- Звонила! - почти крикнула она, прикрывая трубку рукой, так как в таверне стоял обычный одиннадцатичасовой гвалт.

- У тебя как всегда шумно?

- Как всегда, чтоб им захлебнуться! - весело ответила Сорайда. - Я вот по какому поводу звонила...Эрнесто прохода мне не дает, умолял сегодня позвонить тебе и зазвать тебя в "Твой реванш".

- Боже! Опять он за свое! Почему же он сам мне не позвонит?

- Говорит, хочу говорить с глазу на глаз...Я думаю, тебе следовало бы приехать и сделать ему внушение. А то он, чего доброго, поставит тебя в неудобное положение перед Рикардо.

- Положим, прежде всего он поставит в неудобное положение себя.

- Похоже, он услаждает себя терзаниями.

- Ладно, скажи ему, завтра я загляну на полчасика. После визита к дону Анхелю.

Дон Анхель с энтузиазмом принялся за переоборудование подсобного помещения под магазин декоративных растений.

Они долго спорили по поводу названия магазина, пока дона Анхеля не осенило.

- Почему бы не назвать твой магазин "Дикая Роза"? - спросил он с улыбкой. - Разве дикая роза - не такое же декоративное растение?

Роза поняла его иронию и, придя в неописуемый восторг, воскликнула:

- Конечно! Меня зовут "Дикаркой"! И я Роза! Дон Анхель, вы гений! - крикнула она, обняв смущенного дона Анхеля и поцеловала его в щеку.

За этим действием и застала ее Малена, которая осмотрительно нацепила на непроизвольную гримасу дежурную улыбочку.

- Ах, Роза! Рада тебя видеть! - И, не утерпев, съязвила: - У дона Анхеля день рождения? Можно, и я его поцелую?

- Малена! - строго сказал дон Анхель. - У тебя ко мне какое-нибудь дело?

- Там Америка с Азией спорят, чья завтра очередь быть Микки-Маусом?

Для непосвященных могло бы показаться, что Малена сошла с ума, однако так уж судьбе было угодно, чтобы двум продавщицам магазина матери при рождении дали "материковые" имена: одной из соображений патриотических, а другой - в силу того что она родилась раскосой.

Речь шла о том, кому из этих двух продавщиц (в прошлом - подруги Розы, которая работала в этом магазине) зазывать детей с родителями в костюме Микки-Мауса в магазин.

- Малена, реши сама! - сказал дон Анхель. - А вот скажи-ка, нравится ли тебе название для будущего магазина "Дикая Роза"?

- Отличное название! - с наигранным энтузиазмом воскликнула Малена, выходя из кабинета со злорадной мыслью рассказать Дульсине о том, как "эта-будь-она-паскуда-трижды..." целуется с хозяином.

- Думаю, и Рикардо понравится, - радостно сказала Роза. - Он любит меня дразнить "Дикаркой".

- Ты давно уже не "Дикарка", - нежно сказал дон Анхель, с обожанием глядя на Розу. - Сегодня кто скажет, что еще два года назад ты продавала на перекрестках жвачку!

- Знаете, дон Анхель, а неплохое это было время. Хоть и трудно бывало, и голодно, зато я была свободной, как птица...

- Разве ты сейчас не свободна? - осторожно спросил дон Анхель.

- Как вам сказать...Конечно, свободна. Только на этом условии мы и сошлись с Рикардо. И все-таки я в этом доме девушка со стороны. Меня окружают красивые картины, старая мебель, в которой сидели предки Линаресов. И я себя все еще чувствую в этом доме гостьей...

- Роза, но ты тоже не из бедной семьи. Паулетта принадлежит к известному роду Монтеро...

- Нет, дон Анхель, каждый принадлежит своей судьбе. Я при всей моей любви к маме Паулетте, при всем моем уважении к ней принадлежу улицам "затерянного города", матушке Томасе, своему попугаю Креспину...

- Но ты изменилась, - сказал дон Анхель. - Ты не замечаешь этого, а я вижу. Изменилась твоя речь, твои манеры и твое отношение к некоторым вещам.

- Правда? Вот не думала...

- И знаешь, тебе идет это! Ты...стала еще красивее и привлекательней.

- Что вы, дон Анхель, - зарделась Роза. - Я не люблю себя...

Она подошла к большому зеркалу и состроила сама себе гримасу.

- Не волосы, а патлы! - засмеялась она, разлохматив прическу. - И куда они только растут!

- Не волосы, а каштановое золото, - тихо поправил ее дон Анхель.

- Нос противный, курносый!..

- Неверно! Носик правильной формы, на заглядение!..

- А груди, простите меня, как у базарной торговки!