Книга В обмен на рай - Вайолетт Лайонз

— Спальня… — прозвучал в ее ушах хриплый голос Лоренцо.

С трудом подняв веки, Джесс увидела его точеные черты, опасный блеск в глазах и красные пятна на высоких скулах, говорившие о том, что он с трудом владеет собой.

Джесс едва успела махнуть рукой в нужную сторону, как Лоренцо подхватил ее на руки, понес к дверям, пинком распахнул их, сделал три быстрых шага по ковру цвета спелого овса и без особых церемоний положил на покрывало из сливочно-белого хлопка. Не успела она перевести дух, как Скарабелли оказался рядом.

— Раздень меня, Джесс, — велел он. — Я хочу быть таким же обнаженным, как и ты. Хочу ощущать прикосновение твоей кожи.

Она хотела того же. Это желание сделало ее пальцы неловкими. Джесс долго возилась с пуговицами рубашки, едва не рыдая от своего неумения справиться с таким простым делом.

— Не надо… — Длинные пальцы положили конец ее яростным усилиям. — Я сам.

Через несколько секунд рубашка и куртка слетели с его сильного тела, брюки так же быстро последовали за ними, и когда Лоренцо снова лег рядом, гордая красота нагого мужского тела окончательно свела ее с ума.

— Наконец-то, — сказал он, очутившись на покрывале из тонкого хлопка. — Теперь нам ничто не помешает.

Прижав Джесс спиной к подушкам, он набросился на нее так, что девушка гортанно застонала от наслаждения. На ее теле не осталось ни кусочка, которого бы он не поцеловал и который избежал бы осторожной ласки его умелых рук. Губы Лоренцо опалили ее груди, проделали дорожку от одного напрягшегося соска к другому и сосали до тех пор, пока соски не начало покалывать, а между бедрами не загорелось нестерпимое пламя.

Охваченная наслаждением, коротко постанывавшая Джесс не могла сдержать руки. Ей тоже хотелось прикасаться к нему и трогать все подряд; пальцы сжимали, ласкали и гладили все части сильного тела, до которых она могла дотянуться.

Эти пальцы то вплетались в черный шелк его волос, то гладили напрягшиеся мышцы его спины и плеч. А потом, когда возбуждение окончательно лишило ее стыда, они скользнули между их телами и начали изучать мягкие темные волосы у основания его горячей и твердой восставшей плоти.

— Боже, Джесс! — хрипло пробормотал Лоренцо. — Ты как лесной пожар… такая же жаркая и жадная! Раньше ты такой не была…

Не была… Раньше ее одолевали глупые, наивные мысли о своей девственности и боязнь проявить подлинное чувство, которое она испытывала к этому мужчине. Она хотела всего сразу. Роскошной свадьбы, церкви, полной цветов — и девственницы у алтаря!

Хотела всего — и разом потеряла все. Но не теперь. Теперь ей неожиданно предоставили вторую попытку, и она собиралась ею воспользоваться. Схватить обеими руками и никогда не выпускать.

— Джесс, мне нужно знать… ты защищена?

— Защищена?

Джесс закусила губу, пытаясь сообразить, что ему ответить. Но вскоре она поняла, что слов Лоренцо не требуется. Он быстро отстранился, и жаркая страсть тут же пошла на убыль.

— Я не… — начал он, но Джесс не дала ему закончить.

— Думаешь, меня это волнует? — громко воскликнула она. — Лоренцо, все будет в порядке. Сейчас у меня неопасные дни. Так что и думать не смей!

— Джесс, я не уверен…

— Зато я уверена!

Она никогда не была более уверенной в себе. И никогда в жизни ничего так не желала. Лоренцо говорил, что от желания у него все болело внутри, но это было слишком мягко сказано. То, что она испытывала, было настоящей пыткой огнем. Каждый сантиметр ее тела жаждал его как привычного, но слишком долго отвергавшегося наркотика. Джесс знала, что умрет, если сейчас он оставит ее. Поэтому она вцепилась в длинное мускулистое тело Скарабелли и широко раздвинула стройные ноги. Это приглашение было куда более дерзким, чем любые слова.

— Молчи, Лоренцо! — прошептала она ему на ухо. — Ты обещал действовать, а не говорить!

Его стон означал сдачу, возбуждение и удовольствие, сплавившиеся воедино. Губы Лоренцо вновь прижались к ее губам; тем временем руки-мучители спустились ниже, погладили ее плоский живот, затем скользнули между ног и начали поглаживать нежную кожу.

— Действовать? Вот так? — шепнул Скарабелли, когда его пальцы уверенно нащупали ее самое чувствительное место и начали бережно ласкать его.

Вырвавшийся у Джесс сдавленный крик был единственным ответом, который она могла дать. Она привлекла Лоренцо к себе, вонзила пальцы в твердые мышцы его плеч и алчно выгнулась навстречу. Нервы готовы были кричать от желания; разбуженный им голод резал внутренности как ножом.

— Или так?

Когда он выполнил желание Джесс, бешено овладев ею и яростно вонзившись в ее тело, у нее закружилась голова от наслаждения. И все же остатки некоего инстинкта, с которым она так и не смогла справиться, заставили ее слегка напрячься. Внезапно Лоренцо остановился, откинул голову и изумленно уставился в ее серые глаза.

— Все еще?.. — выдавил Скарабелли тоном, не оставлявшим никаких сомнений о его душевном состоянии.

Его взгляд был таким испытующим, что Джесс слегка пришла в себя и даже ухитрилась беспечно пожать плечами.

— Это неважно. — Видя, что он окаменел, Джесс более настойчиво повторила: — Это неважно, Лоренцо. — А затем сама двинулась навстречу, приглашая последовать ее примеру.

— Джесс! — начал ошеломленный Скарабелли, но еще одно чувственное движение заставило его замолчать и со стоном сдаться на милость судьбы. В черных глазах снова загорелся голод. — Джесс… — повторил он уже совсем не так, как раньше, и задвигался нежно и очень бережно.

Но стоило Лоренцо сделать одно движение, как его железное самообладание тут же разлетелось на мелкие кусочки. Ритм их совместных движений был сначала медленным, но с каждой секундой делался все быстрее и яростнее. Они все крепче вцеплялись друг в друга, становились все ближе и взлетали выше и выше.

Джесс отвечала рывком на рывок, страстью на страсть, жаром на жар. Скорее, скорее, скорее! Наконец оба взорвались как сверкающий метеор, расторгли последние узы, связывавшие их с пространством и временем, и закачались в другом измерении, не имевшем формы и пронизанным чистым экстазом.

Джесс, все еще державшая в объятиях влажное от пота тело Лоренцо и слышавшая его хриплое дыхание, по слабому подрагиванию мышц поняла, что он неохотно вернулся к действительности, но сама не могла ни думать, ни чувствовать. Она ощущала стук собственного сердца, громом отдававшийся в мозгу, судороги наслаждения, все еще сотрясавшие ее тело, но с каждым разом становившиеся слабее и медленнее. А потом ее усталое тело затопила волна удовлетворенности.

Лоренцо слегка пошевелился, отодвинулся и лег рядом на измятое покрывало. Он испустил глубокий вздох величайшего удовлетворения, приподнял тяжелые веки и лениво потянулся.

— Я знал, что так будет, — сипло пробормотал он. — А ты знала?..