Книга Мадам - Ксавьера Холландер

Джонатан, мой семилетний племянник, видимо,обладал рано развитым сексуальным инстинктом. Он забрался на меня, обхвативногами за талию и, уж не знаю как, ухитрился расстегнуть лифчик. Как только онпритронулся к моей груди, я почувствовала, как его маленький пенис потихонькустал твердеть. У меня не было ни малейшего желания продолжать эти игры,пришлось успокоить резвого малыша, и мы пошли завтракать.

Моя половая жизнь была далека от нормальной, ия самым серьезным образом подумывала о том, чтобы снять себе квартиру, гдемогла бы заниматься сексом регулярно и в более приемлемых условиях. К тому же яне привыкла долго бездельничать, и мне хотелось найти работу.

Моне, разумеется, жаль было меня отпускать:первый раз в жизни рядом с ней появился человек, которому она могла доверитьсамые интимные тайны.

Я никогда не знала матери Моны, но думаю, чтоони были очень похожи, так же как и мы с отцом. Я была открыта, порывиста,импульсивна, типичный – по Фрейду – экстраверт, она – робкий, замкнутыйинтраверт. Хотя, если взглянуть глубже, то Мона была женщиной тоже весьмапорывистой и горячей. Только воспитали ее в чрезвычайно строгих, пуританскихправилах. Иногда она демонстрировала просто преувеличенную стыдливость. Менястрашно забавляло, что она, несмотря на жаркий климат, носила фланелевыепижамы, полностью скрывающие тело, только из-за опасения показаться переддетьми голой.

Мое же воспитание было куда более современно илиберально. Видеть член моего отца в состоянии эрекции для меня было столь жеестественно, как лицезреть свою мать в шляпе.

Мне все более была необходима регулярнаясексуальная жизнь. И вот однажды я осталась дома одна с моим шурином.

Я лежала возле бассейна на животе. Лифчик ясняла ради равномерного загара на спине. Голый по пояс Ян сидел рядом на стуле.Я сразу поняла, что сегодня ему отдамся.

Для начала я начала снимать с его ногмаленьких муравьев и сказала, что они бегают и по его спине. И их погоняла…Постепенно мои движения стали более медленными, ласкающими, я принялась слегкапощипывать его ногтями.

Он, наконец, понял, чего я от него добиваюсь.

– Ксавьера, я уже одиннадцать лет женат натвоей сестре и ни разу даже не взглянул на другую женщину. Не думаю, чтозаймусь этим сейчас, – пробормотал он, как мне показалось, одновременно сгордостью и с горечью.

Это вообще характерно длятугодумов-африканеров. Ян был человеком красивым и сильным, но оченьконсервативным.

Его слова не обескуражили меня, а лишь усилилижелание. Я подумала, что заставить изменить жене того, кто никогда этого неделал, было бы с моей стороны настоящим подвигом. И взялась за него всерьез,лаская грудь, спину, слегка раздражая ногтями и поглаживая внутренниеповерхности бедер. Правда, заходить слишком далеко было рискованно из-завездесущих слуг.

Постепенно, как бы с большим внутреннимсопротивлением, Ян начал возбуждаться. В конце концов, он был мужчина – идалеко не самый худший, – и инстинкт взял свое.

Ян буквально разрывался между стремлениемостаться верным своей жене и желанием получить то, что ему предлагали. Иполовину пути к измене он уже прошел.

– Пойдем в дом, выпьем чего-нибудь холодного,– ласково предложила я.

Он согласился, и я отвела его прямо к себе вкомнату.

Уже с обнаженной грудью я сидела на кровати,когда Ян вновь заколебался. Браво! Добродетель побеждала сладострастие.

– Это нехорошо, – сказал он, – я, пожалуй,пойду.

Пока он говорил, я успела расстегнуть егобрюки, и моя рука уже была у него в ширинке.

– Ксавьера, возьми себя в руки, прошу тебя, –пробормотал он.

Но я уже достала его член и принялась жадноего сосать. Он был небольшой, но у меня во рту раза в два увеличился. Несмотряна все моральные устои шурина, смело могу сказать, что ему понравилось то, чтоя с ним делала. Его руки все быстрее и быстрее стали ласкать мои волосы, и онскоро кончил.

Минут пять мы отдыхали, а потом я сняла трусы,стащила с него брюки, и мы стали заниматься любовью, причем я была настолькострастной, что чуть было не разорвала Яна на части.

Сама мысль о том, что рядом со мной мужчина,что я наконец получила то, чего так хотела, настолько возбудила меня, что ужепосле пяти или шести фрикций я кончила, а потом оргазм наступил у насодновременно.

Довольно часто бывает, что в первые два раза умужчины оргазм наступает быстрее, вот почему я решила на третий раз продлитьудовольствие. Как раз теперь Яна начали одолевать уже новые сомнения.

– Мона может вернуться с минуты на минуту.Если она застанет нас здесь, то умрет на месте, – взмолился он.

Но я убедила его остаться, и через десятьминут он опять был в форме, уверен в себе и готов к новому акту.

Я попыталась научить его некоторым болееоригинальным, чем привычные ему, позам. Сначала он лежал на спине, а я села нанего, повернувшись спиной; потом мы перешли к акту на корточках; затем я леглана живот, обхватив его бедра ногами, а Ян был сзади.

Мы попробовали и позу, при которой я обхватилаего шею ногами, а потом – лежа на правом и на левом боку. Право, Ян был похожна школьника, попавшего на праздник, и кончил он с радостным ревом. Я самаиспытала оргазм уже пять раз, когда мы наконец услышали шум мотора автомобиляМоны. У нас как раз хватило времени одеться и вполне благопристойно встретитьее в кабинете Яна, словно ничего и не произошло. Я должна была чувствовать себявиноватой, но я получила такое сексуальное облегчение, что не думала обугрызениях совести.

С этого дня мы с Яном всегда находили повод,чтобы куда-нибудь сплавить Мону с детьми.

– Почему бы тебе не поехать поиграть в теннис?Почему бы тебе не прокатиться с детьми на машине? Я думал, ты поедешь закурами? – частенько говорил Ян.

Мой добродетельный шурин постепенно становилсясексуальным маньяком. Я научила его еще десятку поз, и мы довольно частозанимались любовью. В то же время я прекрасно понимала всю двусмысленностьситуации и чувствовала себя весьма неуютно. Мне была необходима регулярнаяполовая жизнь, но я вовсе не хотела разрушать семью Яна и Моны.

– Слушай, – сказала я однажды Яну, – а почемубы тебе не попробовать с моей сестрой то, чему я тебя научила?

О том, что он последовал моему совету, ядогадалась через неделю, когда совершенно новая Мона, с кругами под глазами,отозвала меня в сторону и поделилась своим секретом.