Книга Мечтать о такой, как ты - Татьяна Веденская

– Что ты? Ты хочешь каких-то обещаний, гарантий? Статуса? Что вы все всегда хотите еще? Думаешь, я это все не знаю и не проходил? Много раз!

– Кажется, ты был женат однажды или я что-то путаю? – зло бросила я.

– Нет, ты ничего не путаешь. Кроме того, что я тебе ничего не обещал. Кажется, вот тут все перепуталось, верно? Что не так? Что изменилось? – Он вскочил, накинул рубашку и принялся мерить шагами комнату.

Я закрыла глаза руками и попыталась стать маленькой-маленькой. Я часто жалела о том, что сделала, но никогда с такой силой, как сейчас. И все-таки надо было продолжать. Надо говорить «Б».

– Я не понимаю, кто я тебе. Как ты ко мне относишься. Что ты думаешь о нас. Или, может, ты вообще не думаешь о нас? Может, это для тебя просто приключение в свободное от других дел время? – Слова поддавались с трудом, упираясь перед выходом. Они вылетали, как парашютисты, и я не была уверена, что кольцо сработает и парашют раскроется.

– Что за бред, я никогда не давал тебе повода так думать!

– А выкинуть меня накануне Нового года, это что – нормально? Я уже сидела в машине, между прочим! Уже купила продукты, хотя это не важно. Везла платье… Для тебя все это ерунда, верно?

– Нет. Нет. – Стас остановился и уставился в окно. Он долго смотрел в него молча. Я сидела и хотела курить. Ужасно, когда твой любимый мужчина – поборник здорового образа жизни. Плохо, когда он намного идеальнее тебя. Тем, у кого мужчины имеют недостатки, гораздо легче – им есть кого спасать. Как бы я хотела спасти Шувалова от какой-то беды. Да, тогда бы он понял, что я ничего не хочу, кроме… кроме любви.

– Я ведь отношусь к тебе очень серьезно. Ты это понимаешь? – сказала я, хотя хотела сказать, что люблю. А вдруг, услышав это, он убежит? Я представила, как он выпрыгивает в окно, прямо так, без штанов, и удирает через поля на трассу ловить машину.

– Ты тоже не преувеличивай. И почему вы так склонны все драматизировать? – пожаловался Стас.

– А ты считаешь, это нормально? Ведь это не ты, а я вчера не знала, куда деваться! – Мои силы кончились, и я заплакала.

Ох, как же мне хотелось, чтобы Стас подошел и обнял меня за плечи. И сказал, что все наладится. И что он тоже относится ко мне довольно-таки серьезно. Мне этого хватило бы, честное слово. Но он этого не сделал. Он сказал:

– Давай не будем ссориться. Я же тебя предупреждал: свобода – это единственное, чем я на самом деле дорожу.

– Вот именно, – всхлипнула я. – Свободой. А не мной.

– Это не так. – Его голос смягчился. – Ты мне тоже очень дорога. Просто… пока еще я не готов сделать то, чего ты хочешь. Может быть, и вообще не буду готов.

– Я же ничего не хочу. Только быть вместе!

– Нет. Ты хочешь все. – Он грустно кивнул и посмотрел на меня. – И это нормально. Не спорь, я знаю.

– Но…

– Но это не со мной. Я еще не могу прийти в себя после развода. Понимаешь?

– Понимаю, – уныло согласилась я. После собственного развода я год не могла заснуть без таблетки снотворного. Я сидела среди подушек и пледов и раскачивалась из стороны в сторону. С этим не поспоришь, это очень тяжело – развод. Даже если твой муж не был мечтой, за которой хотелось угнаться. Теряя мужа, теряешь гораздо больше на самом деле.

– Надо ехать. Уже темнеет, – после некоторой паузы сказал Стас. И хлопнул в ладоши, как бы подводя итог.

– Значит, наши отношения для тебя ничего не значат? – с упорством самоубийцы спросила я.

– Что ты хочешь услышать? Что если ты пригрозишь мне отлучением от тела, я пойду на твои условия? Познакомлю тебя с мамой, чтобы она могла запилить меня до смерти? Представлю тебя друзьям, которые потом уведут тебя у меня? Хочешь, чтобы я признался, что ты имеешь возможности и ресурсы, чтобы сделать мне больно?

– Что ты такое говоришь? Я бы никогда не сделала тебе больно! – возмутилась я. Его слова были мне так непонятны, что я вдруг задумалась – вдруг мы с ним действительно разговариваем на разных языках? – Я только хочу знать, что ты думаешь обо мне. И значу ли я что-нибудь для тебя?

– Странный способ убедиться в этом, не кажется? – Стас поднял бровь.

Он подошел к кровати и аккуратно, чтобы не задеть меня, достал свои джинсы.

– Но так все делают. Знакомятся, общаются…

– Я – не все. Если тебе недостаточно того, что есть, то тебе придется искать другие варианты. – Он собирался с невыносимой последовательностью, невольно заразив меня тоже. Я встала и, чтобы занять руки, сложила тарелки в буфет. Протерла стол. Застелила постель. Ужасно хотелось курить, но Стас не выносил табачного дыма. Пассивное курение хуже активного. Еще один факт, которого я не знала до знакомства с ним. Кирилл тоже курил, и мы вместе радостно дымили на кухне по выходным. Вообще, у нас с моим бывшим мужем было гораздо больше общего. Мы подходили друг другу, как селедка к вареной картошке. Правда, без любви.

– Я не хочу никаких других вариантов. Это не магазин, а ты – не сорт йогурта.

– Ошибаешься, – пожал плечами Стас. – Настоящая любовь не что иное, как самый дорогой вид товара. И я уже разорился на этом.

– Мне ничего от тебя не надо. – Я хлопнула дверью и вышла во двор, натянув на ходу телогрейку. Пальцы мерзли без перчаток, уши покраснели, но мне казалось, что я чувствовала настоящий жар. Зачем я затеяла этот разговор? Я что, действительно хочу поймать его в свои сети? Мне же ничего от него не нужно: ни его денег, ни его «БМВ», ни квартиры с белоснежно-ледяной кухней, где нет даже ручек. Мне нужен только он, но разве его в этом убедишь? Особенно теперь, когда я сделала ровно то, что делают все. Потребовала чего-то для себя.

– Надень шапку! – крикнул Стас, высунувшись в окно.

– Не хочу! – ответила я.

Достала пачку и закурила сигарету. Стас сморщился, покачал головой и исчез. Я подумала, что похожа на подростка, который хочет замерзнуть и заболеть, только чтобы его пожалели. Сигарета не делала жизнь легче, но давала возможность с каким-то вкусом переживать собственную горечь. Минус на минус дают небольшой плюс.

– Иди сюда, не дури.

– Буду дурить. Буду!

Стас подскочил ко мне с шапкой и попытался натянуть мне ее на уши, но я сопротивлялась и отбивалась что есть сил.

– Как ты можешь так обо мне думать. Я просто не чувствую, что нужна тебе. Плевала я на то, что ты думаешь. Плевала!

– Ты мне нужна. Нужна! Слышишь?!

– Врешь! Врешь!

– Не вру. Не так, как ты бы хотела, наверное. Но мне бы ужасно не хотелось расстаться вот так. Идем, прошу тебя. Идем! – заботливо, как маленькому ребенку, говорил он, потихоньку уводя меня в дом.

Я шла, держа сигарету замерзшими пальцами. Потом мы тихо оделись и сели в машину. Опустошение от таких разговоров равняется неделе работы по двенадцать часов. Нет, по двадцать. Я пожалела, что затеяла его. Если бы не это, я могла бы сидеть, повернувшись к Стасу, и смотреть на его профиль. Может быть, даже тихонько поправлять его волосы, пока он внимательно следит за дорогой. Это было бы так хорошо! Сейчас же я разглядывала темные смазанные пейзажи за окном. Там, снаружи, было холодно и неуютно. Стас включил музыку, и это было что-то, что он сделал для меня – отказался от новостей.