Книга Свидетели Крысолова - Игорь Пронин

— Может быть, для начала представимся, — опять заговорил старик. — Я — полковник Отиль, мой друг — полковник Плещеев. Мы работаем в СПР, наша организация...

— Я не могу работать с вашей организацией, — сухо сказало неведомое существо. — Я могу наняться лишь к хозяину города. У вас есть нужный мне договор?

— Конечно, — смутился Отиль. — Всё, что мы обещали, выполнено. Но как к вам обращаться? Я надеюсь, что мы сможем немного поговорить о... Обсудить с вами некоторые вопросы, касающиеся сферы моих интересов. Я, видите ли...

— Нет. Мы ничего не сможем обсудить, полковник Отиль. А называть меня вы можете Крысолов. Где договор?

Отиль ещё раз посмотрел на Плещеева, но тот промолчал. Тогда старик вытянул из кармана скрученные в трубочку листы. Длинные — кажется, они были длинные... — пальцы Крысолова быстро выхватили их из руки Отиля, развернули.

— Да, это то, что мне нужно, — почти сразу сказал он.

— Если вы сомневаетесь в подлинности подписи, то...

— Это то, что мне нужно. У вас имеется перо или мне достать своё?

Отиль замешкался, и Плещеев протянул Крысолову свой фломастер. Его начинало мутить, хотелось поскорее оказаться подальше от этого существа, хотя ничего дьявольского в нём не ощущалось. Обычный человек, только очень странный. Таких не бывает, но это не страшно. Зачем такого крестить? Смешно.

— Прекрасно. — Крысолов быстро, прямо на весу, подписал договор. — Вот ваш экземпляр. Работа будет выполнена в указанные сроки.

— Мэр Милош со своей стороны уверяет вас, что взятые на себя, то есть на него, обязательства будут...

Но перед ними уже никого не было. Сверху спустилась женщина и поморщилась, осуждающе взглянув на двух мужчин со странным выражением на лицах. Плещеев машинально потянул носом и почувствовал запах какого-то крепкого, но ароматного табака. Дунул ветер, и запах развеялся.

— Покажи! — Плещеев впился в руку Отиля. — Он подписал?

— Да, вот твой фломастер, возьми. — Старик не отдал договор, и они склонились над ним, соприкоснувшись лбами.

«Крысолов» — размашисто вывела рука их нового партнера. Почерк был скорее мужским, но удивительно аккуратным, буквы, хотя и крупные, абсолютно пропорциональны. Обычные буквы кириллицы, никаких завитушек или росчерков.

— Его в самом деле так зовут?

— Да это не важно... — пробормотал Отиль, складывая и пряча лист. — Имеет силу не имя, а рука. Вообще-то и договор необязателен, но некогда его хозяева решили, что люди помнят лишь о письменных обязательствах...

— Хозяева?!

— Я не могу сказать точнее. Некие силы, частью которых он является... Плещеев, да ты вообще понимаешь, с кем мы имеем дело?!

Отиль побледнел, разволновался.

— С кем же? — мрачно поинтересовался Плещеев.

— Не знаю, клянусь! Но работа будет выполнена.

Рука об руку они поднялись по лестнице и пошли обратно к остановке экспресса. Перекрикивая гул машин, Плещеев обратился к спутнику:

— Почему «Крысолов»?! Он слышал наш разговор?!

— Может быть! — взмахнул рукой Отиль. — Но это не важно! Он был Крысоловом и тысячу лет назад!

Плещеев наморщил лоб, вспоминая. Гаммельн, крысы... и увёл из города детей! Недоумевая, полковник посмотрел на спутника, а тот закивал, будто что-то услышал.

— Да, да! Договор с Крысоловом нельзя нарушать! А Милош этого не понимает!

Выглядел Отиль в этот момент совершенно сумасшедшим. Они шли к станции, а немного левее, вдали, можно было рассмотреть тонкий силуэт высокого здания, прозванного у москвичей Башенкой. Года полтора назад город купил её у самоликвидировавшегося холдинга, и туда сразу въехал только что созданный Седьмой Особый отдел полиции. Этот отдел вообще вызывал раздражение у многих в Управлении: и материальная база выделена щедрая, и штаты раздуты так, что дальше некуда.

Серая Башенка гордо поблескивала сотнями больших чистых окон, вызывающе прямая, издалека видная. Но спустя несколько дней, тёплой августовской ночью, Башенку расстреляют из пулемётов, а выбраться из здания сможет только один человек.

* * *

Они останавливались уже пять раз. Андрей то открывал капот и подолгу склонялся над мотором, то снимал колёса. Ночь приближалась к середине, острота охоты ушла. Наконец динамик сонным голосом попросил закинуть невод последний раз, возле парка, неподалёку от МКАД.

— Вижу. — Наташа надавила пальцем на красное пятнышко, загоревшееся с краю карты. — Мы там не увязнем?

— Сухо же! — удивился Центр. — Там несколько рядов деревьев, надо проехать сквозь них. Окажетесь на полянке, покопаетесь немного с тачкой и бросите. Помогайте себе голосом, напрягитесь, смена кончается! Потом идите через парк. Осторожнее, ограда сверху острая.

— Вот! — Андрей расстроено шлёпнул ладонями по рулю. — Ещё и портки рвать, через заборы лазить! А сколько нам потом по парку тащиться пешком, а?!

— Прогуляетесь. — Женщина в Центре будто поджала губы. — Погода хорошая. Выйдете на аллею, повернёте влево, через полчаса окажетесь на шоссе, оттуда последний раз доложитесь и разъедетесь по домам.

— Утром, — уточнил Андрей. — Манана, а как ты-то полезешь?

— Как ты, так и я, — сонно отозвалась сержант Чачава с заднего сиденья. — Юбку сниму и полезу, не рвать же её. На задницу мою посмотришь в лунном свете, ты вроде давно ею интересуешься.

— В лунном?.. — Коваль вздохнул. — В лунном свете все задницы одинаковы, Манана.

Они замолчали. Вскоре Чачава начала отчётливо посапывать, и Наташа искренне ей позавидовала. Гулять по парку не хотелось, хотелось остановиться, свернуться калачиком и уснуть. А ещё хотелось курить. Она посмотрела на дисплей — зелёное пятно, обозначавшее машину, приближалось к цели мучительно медленно.

— Музыку? — предложил Андрей.

— Манану разбудим. — Наташа потянулась к нему, прижала губы к уху. — У тебя сигареты есть?

Коваль кивнул, вывернул руль, поворачивая на МКАД, потом вытащил из нагрудного кармана краешек пачки «Давидофф». Индивидуальная связь пока не была активирована, видеонаблюдение за салоном тоже. Вот только в какой момент закурить? В машине датчики, на полянке всё будет просматриваться, потом в парке их тоже будут вести. Выходит, только на шоссе, после доклада. Наташе захотелось плюнуть на неизбежную потерю половины премии и подымить прямо на задании. Андрей, будто прочтя эти мысли, заговорщически покосился, подмигнул.

— Не лови удачу, проживи иначе! — печально пропела Наташа слова из прошлогоднего шлягера. — Горе на войне, а счастье в тишине...

— Счастье — это день получки, — мрачно прервал её Коваль и почему-то опять подмигнул.

Задумал что-то?.. Наверняка. С самцами вечно так: любая монотонная работа неизбежно приводит к нарушениям, особенно если рядом женщины. В то же время именно Наташе и Манане предстоит теперь его усмирять, ведь случись что — виноваты окажутся именно они. Насырова скажет: спровоцировали! И будет права. А как не спровоцировать, если мужчина только об этом и мечтает?